Выдающийся правитель Руси Владимир Мономах, совершивший 83 успешных похода, в совершенстве знавший пять языков, основавший нашу вторую столицу город Владимир (в 1108 году), имел мать, бывшую дочерью византийского императора, а жену – дочь английского короля. И так на протяжении всей истории. На внешнюю и военную политику влияли родственные царские браки, а самобытность государства в значительной мере определял народ.
У Ярослава Владимировича: «…сестра Мария, была в замужестве за Казимиром Королем Польским, а дочери его: Елисавета – за Гарольдом Норвежским, Анна – за Генрихом I Королем Французским и Анастасия за Андреем Венгерским; а сыновья женаты: Изяслав на сестре Казимира Польского, Всеволод на греческой царевне, Вячеслав и Игорь на германских принцессах. У Ярослава искали защиты и жили при дворе Олаф Святой, король Норвежский, со своим сыном Магнусом, сыновья английского короля Эдмунда – Эдвин и Эдвард, и принц Венгерский Андрей».
Владимир Святославович крестил Русь в 988 году. Считается, что сделано это было, чтобы объединить славянские племена, у каждого из которых был свой идол. Возможно, это и имелось в виду. Но сделаем и сопутствующий вывод… Владимир соглашался принять христианство при условии, что в жены ему отдадут царевну Анну. Условием Византии стало требование участия в военном походе дружины Владимира. Что и произошло. После похода Владимир решил, что его обманули, и взял приступом византийский город Корсунь. После этого получил Анну и тут же крестился вместе со всей дружиной. Принимать крещение при содействии меча и скрепляя браком действие очень оригинальное, даже учитывая дух времени. В этом видятся и религиозные устремления, и желание встать в один ряд с ведущими самодержцами мира.
1497 год признан третьей государственной датой по причине принятия Иваном Третьим царского титула. По сути Русь становилась Россией. Иван Третий женился на близкой родственнице последнего византийского императора Софье Палеолог. Вместе с этим браком был приобретен герб Византии – двуглавый орел, был сделан шаг и к созданию империи. Символы тоже влияют на амбиции.
В России было много выдающихся руководителей. Но почему историки и политики чаще всего вспоминают Ивана Четвертого, Ивана Грозного? Это имя вызывает ожесточенную полемику. И даже в двадцатом веке тратились большие деньги, чтобы создать тот или иной образ Грозного. Сталин поощрял работу писателя А.Толстого над романом о царе. Самарский губернатор Титов (скорее всего, по подсказке московских политиков) вложил несколько миллионов долларов, бюджетных и спонсорских, в оперу «Видения Иоанна Грозного», посадив при этом на голодный паек театры, музеи, библиотеки области, оставив без ремонта, без новых поступлений и других спектаклей, на нищенской зарплате. Отчего выборный политик пошел на столь непопулярный шаг?
Иван Грозный – фигура символическая, принявшая решения глобального характера.
Музыканты Ростропович, Слонимский, Стуруа сняли на самарской финансовой ниве хороший долларовый урожай (смета спектакля – одна из самых охраняемых государственных тайн, вслед за журналистами ходил в областное управление культуры, но услышал отказ). Специалистами в области истории они не являются, но заказ на создание карикатурного образа, совершенно не имеющего отношения к историческому лицу, выполнили.
Или вот издание В.Имамова «Запрятанная история татар», где Иван Грозный называется Иваном Кровавым, а поражение русских на реке Калке позорным.
Посмотрим, где здесь правда, где наветы, а где поле для дискуссии.
Что нам, русским, не нравится в национальной политике ГрозногоРДед Грозного – царь Иван Третий – ввел для крепостных крестьян Юрьев день – неделя до 26 ноября и неделя после, когда крестьянин мог уйти от своего хозяина. Это уже не первобытно-племенная свобода, но… Все познается в сравнении. Если вы задолжали крупно частному лицу или организации, сейчас вас в долговую яму не посадят, может быть, но преследовать по суду будут по всей стране… Крестьянин мог уйти от своего господина хотя бы раз в год.
Иван Четвертый отменил Юрьев день. Крепостничество еще не приобрело масштабов петровских и екатерининских, но сильно усилилось.
Что нам не кажется верным? Для некоторых казанских деятелей Грозный кровавый, а для русских – освободитель тысяч соотечественников, находившихся в рабстве в Казани. Для кого-то во Франции и Германии Кутузов и Жуков «кровавые», а для нас – освободители. Татарским политологам надо разобраться, кто же они, булгары или татары.
Если булгары, то поход монголов и зависимого от них можайского князя Федора Черного на болгар, взбунтовавшихся против татар, следует считать несправедливым и грабительским. А если они, шаймиевцы, булгары, то почему протестуют против празднования Куликовской победы, победы над ордой? И «позорно» ли поражение булгар от монголов-язычников? Почему искали поддержки в борьбе с Москвой у прямых потомков монгольской орды? Не есть ли взятие Казани освобождение болгар от татарского наследия? И не поставить ли Грозному в Казани памятник? Первый муфтий говорит, что казанцы – булгары, светские политики о том, что татары. Пусть в Казани сами определятся. Мы же были противниками работорговли в любой форме, будь то крепостничество или угон полона в Крым, Казань, Среднюю Азию…
Но не за это ругают Грозного западные иезуиты и их наемники. Для начала обратимся к образу Грозного. Из бытовых обвинений чаще вcтречается разгульность царских пиров. Во всей Европе пиры монархов отличались изобилием. Царские пиры закатывались по праздникам. Это царская дипломатия и царская позиция, демонстрирующая могущество государства и царскую щедрость. Хорошо известно, что Иван Грозный был человеком глубоко верующим, строго соблюдал посты и в течение полугода не только вина не пил, но даже молока.
Еще обвиняют Грозного в необразованности, варварстве в варварской стране. Разве не домысел, написанный по мемуарам шпионов и дипломатов государств, находившихся в противоборстве с Россией.
В упомянутое время русская культура отличалась потрясающей самобытностью и высоким уровнем. Еще в XV веке русские зодчие создали «один из красивейших архитектурных ансамблей мира» – Московский Кремль с башнями, соборами, палатами… При Грозном построен превосходный по красоте храм Василия Блаженного, закрепивший ансамбль – Красная площадь. Там, где была низина – болото, появился шедевр мировой культуры. Появиться все это могло только при наличии большого количества талантливых архитекторов, мастеровых, иконописцев… и! выдающихся заказчиков, с хорошим вкусом.
Образованность Грозного вызывала раздражение его противников, обвинявших его в сумасшествии. Вот как характеризует Ивана Грозного, якобы сумасшедшего и варвара, его предвзятый критик из просвещенного XIX века: «Иван IV был человеком просвещенным" потому он и был опаснее Людовика Одиннадцатого, который, как известно, убежденно презирал литературу, науку и искусства. Людовик стремился завладеть только телами людей; Иван будет пленять их души, чтобы и их засадить за железную решетку».
Сколь высоко исследователь оценивает Ивана Грозного. А чтобы читатель оценил предвзятость и нацеленность этого же исследователя, приведем еще цитату: «В этом узилище Россия обречена будет гнить века».
Жесткость Грозного не вызывает восхищения, но она не больше чем у английских королей или у американского президента Клинтона, по своей прихоти пославшего самолеты в далекую Югославию, боровшуюся с сепаратизмом и терроризмом в Косово, которое никогда прежде не принадлежало албанцам; Грозный – ягненок по сравнению с американскими летчиками, развлекавшимися бомбежкой заводов, мостов, храмов, детских домов и убивших ради забавы две тысячи человек мирных граждан.
В отличии от развлекавшихся янки Грозный вел борьбу на выживание. Жестокость Грозного к своим врагам продиктована ситуацией того времени. Куча всяких болтологов повествует о мании преследования у Грозного. Позвольте, подвиньтесь. Угроза жизни царя существовала нешуточная.
Пока боярское своеволие не обуздано, смерть дышала в затылок каждый день. Овдовевшую мать Ивана Елену Глинскую ближайшие родственники пытались свергнуть с помощью вооруженного восстания. В итоге ее отравили. Факт отравления по ту пору установить труднее, чем восстание, но примет достаточно.
И после смерти Грозного его родственникам грозила смертельная угроза. 15 мая 1591 года в г. Угличе по указанию Б.Годунова (кто бы посмел еще поднять руку на царского отпрыска?) был зарезан царевич Дмитрий (сын Марии Нагой, жены Грозного). «Соборный пономарь, видевший злодеяние, ударил в набат. Сбежавшийся народ и, узнав об убийстве, умертвил… убийц Дмитрия». Самосуд для заказчиков оказался на руку. Вспомним, что и выдвиженца Грозного казанского царевича Семеона Бекбулатовича ослепили.
