- А эти неприличные сцены на улицах?.. Эти бесстыдные продажные женщины на бульварах... Их костюмы!? - вставила Надежда Павловна.
- Открытый разврат! - подтвердил и Орешников.
- И хоть бы красивые! Говорили: француженки привлекательны... Быть может, мужчины и находят в них привлекательность, но я не нахожу... Я и хорошеньких здесь почти не видала...
- А квартиры здешние?.. Комнаты крошечные... Темнота... Зимой холод... Какой-то "Chouberski"{160}, вместо нашей православной печки... А эти ночные крики на улицах!..
- Какие крики? - спросил я.
- Да как же! Горланят себе ночью марсельезу или другое что-нибудь, и горя мало... Идет компания и орет... Или студентов орава с гамом, криком на днях неслась по улице... У нас давно бы в участок взяли за беспорядок, а здесь ори себе, ходи скопом, сделай одолжение! Мешай спать добрым людям, мешай прохожим... Это называется свободой... Благодарю покорно!
Я слушал Орешникова, слушал, с каким развязным апломбом он обобщал свои пятидневные наблюдения и критиковал то, о чем имел смутные понятия, и невольно припомнил те времена, когда он с такою же развязностью восхищался французами, стремился "поцеловать камни Парижа", открывал перед барышнями широкие горизонты будущего или энергично требовал Царьграда и проливов.
И, глядя на это добродушное, пышущее здоровьем лицо, я задал себе вопрос: "Что будет повторять этот типичный представитель "улицы" еще лет через пять?"
А Аркадий Николаевич между тем спешил сообщить свои впечатления и продолжал:
- А газеты здешние каковы! Так-таки и называют своих министров мошенниками и без церемонии изображают их в невозможных карикатурах. Самого президента Карно{161} честят чуть ли не идиотом... И все это они называют свободой прессы... Да скажите на милость, как после этого власть может иметь необходимый престиж?.. Оттого-то они и не уважают правительства и меняют министров, как перчатки... Да что и говорить... Просто прогнившая нация...
В тот же день мы обедали вместе. За обедом Орешниковы не переставали фыркать на "заграницу". Особенно досталось палате депутатов. Несколько дней тому назад они попали на заседание (хозяин гостиницы достал им билет), и Аркадий Николаевич так передавал свои впечатления:
- Одеты все, я вам скажу, как сапожники... Такое место - палата, а они в пиджаках, да вестончиках{161}, точно у себя дома... У нас и на службе надень вицмундир, а здесь приходи, в чем тебе угодно... Шум, гам, точно в кабаке... Говорит оратор, и, если он не нравится, никто его и не слушает... Ходят, разговаривают, смеются... Кричат потом: "Voter, voter!"*, а о чем "voter" и сами, я думаю, не знают... Безобразное зрелище! Да у нас в любом департаменте, ей-богу, больше порядка и смысла, чем здесь в парламенте. Тихо, мирно, благородно все, как следует, по порядку... Написал доклад, вовремя рассмотрят, утвердят и делу конец... Да, батюшка, эти "говорильни" отживают свой век... Все начинают понимать - даже и лучшие умы в Европе, что при одном короле больше и счастья, и порядка, чем при пятистах королях-депутатах! Недалеко время, когда Европа придет к этому, и парламенты побоку. Обязательно! И без того повсюду безбожие, сомнение, отсутствие устоев... Одни только мы, русские, еще не забыли бога и совести... Да, не забыли! Как истинно русский человек говорю! - прибавил Аркадий Николаевич и, прослезившись, хлопнул кулаком себе в грудь.
______________
* "Голосовать, голосовать!" (франц.)
Он выпил почти один две бутылки хорошего "помара" и был несколько возбужден. Покончив с "Европой", он заговорил о великой будущности России и размяк... Он расхваливал и добрый, способный русский народ, оговорившись однако, что его все-таки надо отечески пороть (мужичок сам этого желает), хвалил чудную русскую жену и мать, хвалил теперешнюю трезвую молодежь, нашу широкую натуру, выносливость, гостеприимство, говорил, что мы, слава богу, теперь на настоящей дороге, что всякому порядочному человеку легко дышать, и, заключив свою речь уверением, что нам отнюдь не надо походить на подлый Запад с его развратом, - совсем неожиданно предложил ехать в "Bouffes Parisiennes".
- Хочешь, Наденька? - заискивающе-умильно спросил он жену.
Но Надежда Павловна, все время слушавшая мужа с сочувствием и даже с некоторой гордостью, ответила, что устала. "У нее и голова болит, да и вообще она не охотница до таких представлений!" - прибавила Надежда Павловна, чуть-чуть кривя свои тонкие губы и чуть-чуть подчеркивая слово: "такие".
- Не пойти ли нам вдвоем? - нерешительно обратился ко мне Орешников, взглядывая искоса на жену.
- Да ведь и ты, Аркадий, устал. Лучше пораньше ляжем спать, да хорошо выспимся... А, впрочем, как тебе угодно. Мною, пожалуйста, не стесняйся!
Аркадий Николаевич тотчас же согласился, что оно, пожалуй, и лучше лечь пораньше спать, и скоро мы распростились. Орешниковы просили не забывать их в Петербурге. Они собирались уезжать в Россию через два-три дня.
На другой же день мне пришлось еще раз встретиться в Париже с Аркадием Николаевичем.
Это было поздно вечером. Я возвращался из театра по большим бульварам и столкнулся нос к носу с Орешниковым, выходящим из ресторана с отдельными кабинетами под руку с молодой, подмалеванной кокоткой. Он был весел, игрив и громко смеялся. Вертлявая француженка ласково назвала его "mon petit cochon"* и хлопала по животу.
______________
* "мой маленький поросеночек" (франц.).
В этот самый момент Аркадий Николаевич и увидал меня.
Он немного смутился и, пожав мне руку, конфиденциально проговорил:
- Нельзя, знаете ли, быть в Париже и... того... Вы смотрите, как-нибудь не проговоритесь в Петербурге Наденьке. Я ведь сказал ей, что мы с вами обедаем.
- Будьте покойны! - отвечал я, смеясь, и прибавил: - Ну, по крайней мере понравились ли вам хоть парижанки?
Он добродушно залился веселым смехом и сказал:
- Хоть французы и дрянь народ, а женщины здесь и в Вене...
Он не докончил фразы, сделал выразительный жест, причмокнул своими толстыми губами и, послав мне воздушный поцелуй, скрылся со своей дамой в карете.
ПРИМЕЧАНИЯ
ИСТИННО РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК
Впервые - в газете "Русские ведомости", 1890, № 230, 234, под названием: "Встреча в Париже" и общим заголовком: "Маленькие рассказы". Включено в сборник "Современные картинки", СПб., 1892.
Стр. 143. Трактир Палкина - располагался на Невском проспекте.
Кант, Иммануил (1724-1804) - немецкий философ, родоначальник немецкого классического идеализма.
Стр. 144. Цивические. - Цивизм - гражданские чувства.
Стр. 145. Журфикс - постоянные дни для приема гостей (франц.).
Департаментский "юс". - Юс - здесь в значении законник, крючкотвор (устар.).
Стр. 148. "Ласточка" - название ежемесячного журнала "для дам и девиц", издававшегося в Петербурге в 1859-1860 годах.
Стр. 149. "Шепот, робкое дыханье, трели соловья"... - начальная строка известного стихотворения А.А.Фета.
Гессейнская (гессенская) муха - хлебный комарик, насекомое, истребляющее хлебные посевы.
Стр. 150. Во время "сербского возбуждения"... - Имеется в виду восстание 1875 года в Боснии и Герцеговине, знаменующее собой начало нового этапа борьбы славянских народов против владычества турок.
...трещал о "славянской идее"... распинался за "братушек-болгар"... - В 70-е годы в России развернулось широкое общественное движение в пользу братских славянских народов в связи с восстаниями в Боснии и Герцеговине, жестоким подавлением турецкими войсками Апрельского восстания 1876 года в Болгарии и другими событиями национально-освободительной борьбы славян.
...когда объявлена была война... - Русско-турецкая война началась 12 апреля 1877 года.
Плевна заставила его приуныть... - После ряда неудачных попыток русская армия ценой огромных потерь взяла Плевну 28 ноября 1877 года.
..."целокупной" Болгарии... - По Сан-Стефанскому договору, подписанному 19 февраля 1878 года, Болгария превращалась в вассальное по отношению к Турции государство, но объявлялась автономным княжеством с правом избрания князя.
Царьград - старое название Константинополя.
Стр. 151. Сан-стефанский "восторг"... сменился берлинским "унынием". Имеется в виду Берлинский конгресс 1878 года, пересмотревший решения Сан-Стефанского мирного договора в ущерб России и славянским народам. Представителем Англии на этом конгрессе был премьер-министр Биконсфилд, председательствовал канцлер Германии Бисмарк.
"Вперед, друзья, без страха и сомненья"... - Контаминация двух первых строк стихотворения А.Н.Плещеева (1825-1893) "Вперед!" (1846).
Стр. 152. Комильфотность - то есть соответствие правилам приличия (франц.).
Стр. 154. ...считает ее очень "мовежанрной"... - то есть дурного тона (франц.).
Стр. 156. Франценсбад, Мариенбад - известные австрийские курорты (были расположены на территории нынешней Чехословакии).
Стр. 157. Эйдкунен - прусское местечко и железнодорожная станция на русско-прусской границе.
Стр. 160. "Chouberski" - экономичная переносная комнатная печь (франц.).
