Если «горцы-автохтоны», «ранние обитатели долины Нила» и «восточные захватчики» в археолого-искусствоведческой реконструкции Ханса Винклера имеют не этнокультурное, так хронологическое соприкосновение, то его четвертая «цивилизация» стоит особняком, отделенная от рассмотренных «разрывом во времени». Это «древнейшие охотники» Восточной и Западной пустынь (включая оазисы) и нильского поречья, они же – самые ранние высекатели египетских петроглифов, начинающихся с «каких-то спиралей и иных закрученных линий». Изображение человека для них «представляло мало интереса», зато слон и жираф «главенствовали в умах этих графиков» и были чрезвычайно распространены на их рисунках, преобладая над всей фауной, в отличие от художественного творчества «трех остальных культур», в котором оба травоядных гиганта встречаются «более или менее редко». Таков генеральный мотив помещения Винклером «древнейших охотников» в нижние (климатически сравнительно влажные) периоды его относительной датировочной шкалы, подобно тому, как петроглифический верблюд на скалах Нубии и Египта являлся для него хрономаркером блеммиев и арабов. Подтверждение доисторического старшинства «охотников» Винклер видел в максимально интенсивной патинации их петроглифов и в том, что везде, где он находил их рисунки в «суперпозиции» с другими, последние были выбиты или вырезаны «сверху». Впрочем, ему как археологу удалось нащупать в изобразительности этого народа, по меркам предварительных исследований египетской додинастики, уже почти точную датировку для материально-культурной привязки своих первобытных «цивилизаций»: обнаружив у «охотников» в Западной пустыне «между оазисами Харга и Дахла» и «между Армантом и Наг ал-Хамади» весьма специфические, «необычные» наскальные рисунки слона – с туловищем в линиях-«зигзагах» и ушами, одно из которых опущено, а второе торчит над головой, – Винклер указал на наличие у них аналогов в «орнаменте» амратских сосудов и палеток Верхнего Египта. «Отсюда мы можем сделать вывод, что “древнейшие охотники” жили до и во время амратцев» [479]. В сегодняшнем научном календарном выражении это равносильно периоду не позднее первой половины IV тыс. до и. э., когда, если вернуться к голоценовым колебаниям климата, еще не получила развитие катастрофическая для людей и животных аридизация Северной Африки, превратившая ее в Сахару, а Египет за пределами аллювиальной нильской долины – в «Красную землю» [см. 34]. Безусловно, «заслуживает внимания» отсутствие в петроглифике «охотников» осла и крупного рогатого скота, поскольку гипотетически оно отодвигает нижнюю хронологическую границу существования этих племен в несравнимо более глубокую, даже донеолитическую первобытность [ср. 40]. «Заслуживает внимания» и частота, с которой на их рисунках «в Восточной пустыне вдали от Нила» фигурирует крокодил, но не только потому, что она «доказывает» версию прошлой длительной жизни «древнейших охотников» «в близком контакте с рекой» и «предполагает» укоренение с тех пор этого пра-Себека в их «мифологии» [479]: «огромная важность» крокодила в ранней петроглифике верхнеегипетских восточных вади может с не меньшей вероятностью свидетельствовать о синхронном естественном обводнении их нильскими притоками, по датировке Винклера – на стадии амратской археологической культуры и ранее, в полном согласии с современными палеоклиматическими представлениями о глобальном увлажнении так называемого большого атлантического температурного оптимума последней трети V – первой трети IV тыс. до и. э. [17]. Тем примечательнее, что при такой акцентированной близости к речной воде и ее животному миру «древнейшие охотники» не оставили изображений лодки, как если бы это средство передвижения и жизнеобеспечения им, в отличие от позднейших доисторических обитателей нильского водосбора, было незнакомо. Дополнительных сведений немного: «охотники, никогда не появляющиеся со скотом», имели собаку и большой «С-образный» лук, причем лучников на их рисунках Винклер зафиксировал лишь дважды, и оба раза в сценах охоты на слона, из чего «мы должны заключить, что они пользовались отравленными стрелами». Откуда эти люди пришли на Нил и в его окрестности, неизвестно, но «похоже, что их след теряется в Египте» [479].
Итак, тяготевшее к «пустыням» разноплеменное население додинастического Египта в глазах Ханса Винклера отвечало следующей очередности. Открыли ее «древнейшие охотники», жившие «в очень отдаленные времена» и едва ли преодолевшие хронологический рубеж верхнеегипетской амратской культуры (Нагада I). После их исчезновения появились никак с ними не связанные «горцы-автохтоны», «возможно, гораздо раньше цивилизации второй Нагады (герзейской)». С «горцами» поначалу соседствовали «восточные захватчики», а позднее к тем и другим подселились «ранние обитатели долины Нила», датируемые «цивилизацией второй Нагады (герзейской) и раннединастическим временем» [479]. Из такой периодизации, как вариант, может вытекать, что ладья «заморских гостей» предшествовала на Ниле лодке «коренных» жителей его бассейна и даже послужила ей прототипом. Это созвучно положению, которое я постулировал, завершая предыдущую монографию: «изображенные на скалах Восточной пустыни многовесельные ладьи… должны быть древнее своих речных “аналогов”, представленных орнаментами отчасти амратской и, уже в массовом порядке, герзейской керамики» [40].
Продолжу исследование, посвятив настоящую его часть происхождению и «конструктивной эволюции» первобытной египетской лодки – на мой взгляд, еще не оцененного по достоинству «инструмента» изучения судьбоносных для фараоновской цивилизации изменений гидрологии постнеолитического Нила [ср. 37; 420; 421]. Подчеркну: я руководствуюсь рабочей установкой, что имею дело в первую очередь не с «абстрактно-художественными», а с «инженерно-техническими» объектами.
Лодки доисторических рисовальщиков: «многообразие типов»
На протяжении прошлого столетия всего несколько специалистов, опиравшихся, как и Винклер, на изобразительные памятники, предложили свои классификации древнейших лодок нильской долины и прилегающих пустынь [67; 144; 193]. За основу ученые брали гипотетическую конструкцию лодок, о которой судили почти исключительно по их петроглифическим и живописно-графическим очертаниям и деталям, а также предполагаемый конструкционный материал – речные осоковые и злаковые растения или древесину, чьим технологическим свойствам эти очертания и детали теоретически могли соответствовать.
Наверное, закономерно, что представленные разными авторами искусствоведческой специализации «ладейные типологии» существенно отличались друг от друга. Так, например, «развивая» наблюдения предшественников, со временем в изображениях лодок отыскивали и выделяли все больше «конструктивных нюансов», которые рассматривались как элементы или признаки самостоятельных, оригинальных изделий. Не было единства мнений и в вопросах о том, какие суда вязались из папируса, тростника или камыша, а какие имели деревянный – сборный (дощатый) или выдолбленный/выжженный из целого бревна корпус. Субъективность авторских подходов в данном случае была предопределена отсутствием в распоряжении исследователей археологических остатков непосредственно предмета классификации – самих первобытных ладей.
Мы уже заметили, что пионер этого научного направления Ханс Винклер изначально выделял два[12] (а не четыре, как иногда ошибочно пишут [438]) основных типа доисторических лодок, изображения которых были собраны им в экспедициях по пустыням Египта: изогнутые, «как дуга окружности», и прямокорпусные с «более-менее вертикальными», сильно вытянутыми носовым и кормовым штевнями. Первые он назвал «серповидными» («sickle-boats», рис. 5), вторые – «прямоугольными» («square-boats», рис. 6). Между этими техническими «противоположностями», отражавшими и конструкцией, и материалом «две разные традиции судостроения», исследователь различал якобы производные от них «переходные формы»: «вогнутые (incurved) серповидные», нос и корма которых тем или иным образом завернуты «внутрь» лодки (рис. 7), и «вогнутые прямоугольные», у которых, при сравнительно вертикальном форштевне, ахтерштевень так или иначе искривлен в сторону корпуса (рис. 8) [479].
Рис. 5. «Серповидные» лодки Винклера
Рис. 6. «Прямоугольные» лодки Винклера
Рис. 7. «Вогнутые серповидные» лодки Винклера
Рис. 8. «Вогнутые прямоугольные» лодки Винклера
«Серповидную» конструкцию Винклер априори рассматривал как архаичнейшую на Ниле, полностью состоявшую из папирусных связок[13]. Уникальным хронологическим ориентиром здесь нам служит поддающийся относительной датировке аналог петроглифических «вогнутых серповидных» лодок, нарисованный углем на стенке красного керамического ящичка из додинастической могилы а41 в ал-Амре, Верхний Египет (рис. 9) [382]. Погребение датируется не позднее S. D. 36–41 по шкале Флиндерса Питри, т. е. концом амратского – самым началом герзейского периода, в календарном исчислении – примерно серединой IV тыс. до и. э.
