Ознакомительная версия.
Польша, ещё до прихода Гитлера к власти заявившая в Женеве на заседании Лиги Наций о желании избавиться как минимум от 2,5 миллионов евреев из общего числа в 3,25 миллионов[25] и «прославившаяся» крупнейшими лагерями смерти, Майданеком и Освенцимом, – гитлеровцы знали о благосклонном отношении к этому местного населения – встретила вернувшихся из эмиграции евреев погромами. Самые крупные, унесшие более 400 жизней, произошли в августе 1945 в Кракове и в июле 1946 в Кельце[26].
Но даже когда стали известны ужасающие масштабы Катастрофы, даже после массового бегства польских евреев (в Кельце звучали лозунги «Смерть евреям!» и «Завершим работу Гитлера»), британское правительство продолжало препятствовать эмиграции в Палестину, установив жёсткие иммиграционные квоты. Ежемесячно разрешалось въезжать не более полутора тысячам беженцев. Нетрудно подсчитать: ежегодно этим правом могли воспользоваться не более восемнадцати тысяч человек.
Для тех, кого англичане обрекли на десятилетнее ожидание, наследники лорда Бальфура создали на Кипре концентрационные лагеря, окружённые колючей проволокой и пулемётными вышками. Пережившие Катастрофу из нацистского лагеря попали в английский.
Бывшие узники нацистских лагерей смерти, стремясь обрести Родину, готовы были на самопожертвование и, несмотря на жёсткие меры, предпринимали отчаянные попытки прорыва блокады. Когда эмигрантский корабль Beauharnaisбыл задержан англичанами на рейде Хайфы, его пассажиры вывесили через всю палубу транспарант: «Мы пережили Гитлера. Мы знакомы со смертью. Ничто не удержит нас от нашей еврейской родины. Кровь будет на ваших руках, если вы откроете огонь по безоружному судну».
…Ноябрь 1947 года. Декларация Бальфура празднует тридцатилетний юбилей. Результат нулевой. Британское правительство не выполнило своё обещание и ни один колышек не забило в фундамент еврейского государства.
Но есть ещё одна великая держава – США. Быть может, страна эмигрантов, гордящаяся тем, что она является родиной для всех обездоленных и гонимых, после увиденного в Маутхаузене[27] решила повиниться перед теми, кого она отказались спасти в 1941? Готов ли Вашингтон в канун голосования в ООН поддержать раздел Палестины на два независимых государства?
Ответ отрицательный. Белый дом не желал ссориться с британским союзником, а Госдепартамент, опасаясь конфликта с арабскими странами, выступал против создания еврейского государства. В беседе с Джозефом Проскауэром, президентом Американского еврейского комитета, Рузвельт пояснил свою позицию: «Из-за ситуации с арабами в Палестине ничего сделать нельзя». Позже Дэвид Найлс, помощник Рузвельта, писал: «У меня имеются серьёзные сомнения в том, что Израиль появился бы на свет, если бы Рузвельт был жив»[28].
12 апреля 1945 года, через два месяца после завершения Ялтинской конференции, Рузвельт умер.
Новый президент, Гарри Трумэн, также придерживался проарабской позиции. Во всех комиссиях ООН, обсуждавших судьбу Палестины, американский представитель голосовал на стороне арабов. Перелом наступил буквально перед началом решающего голосования, назначенного на 29 ноября. Вопреки мнению Госдепартамента, по личному указанию Трумэна, которому сиюминутно потребовалась поддержка еврейской общины США, американский представитель проголосовал «за раздел».
Трумэн, оказав кратковременную поддержку сионистам, вскоре публично от них отказался. 19 марта 1948 года в Совете Безопасности ООН американский представитель забрал своё слово назад и рекомендовал отложить раздел.
Этот, казалось бы, бесполезный жест (ведь переголосование невозможно) преследовал несколько целей: успокоить арабских друзей США, продемонстрировать верность прежнему внешнеполитическому курсу (проарабскому) и дать понять сионистам, чтобы они не рассчитывали на американскую помощь.
В 1947 году, когда в ООН решалась судьба Палестины, единственной великой державой, безоговорочно поддержавшей идею создания еврейского государства, был Советский Союз. Он ассоциировался с именем Сталина.
Какими же мотивами руководствовался Сталин, в 1947–1948 годах активно поддержав сионистов, которых через полтора года он объявит американскими шпионами и о которых на пражском процессе будет сказано, что «причастность к сионизму следует рассматривать как одно из тягчайших преступлений против человечества»? Для ответа на этот вопрос вернёмся в 1946 год, в Фултон, небольшой городок штата Миссури, ставший всемирно известным благодаря лекции Черчилля.
Советско-британские войны
Вестминстерский колледж, 5 марта 1946 года. По иронии судьбы, день в день за семь лет до кончины Сталина Черчилль обвинил Советский Союз в создании железного занавеса, а коммунистические организации – в угрозе демократии. Речь в Фултоне назовут началом холодной войны. Как оказалось, она растянулась на сорокалетие.
Политические предсказания подобны гаданию на кофейной гуще. Чтобы они осуществились, необходимо совпадение множества условий. Умница Черчилль не ошибся ни в оценке событий, ни в масштабах сталинской экспансии. Он предвидел создание блока тоталитарных марионеточных государств, участников ансамбля песни и пляски Советской Армии, и назвал имя главного дирижёра – Кремль. Он первым призвал Запад осознать угрозу экспансии коммунистической идеологии.
«…Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям.
От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному, всё возрастающему контролю Москвы.
Коммунистические партии, которые были весьма малочисленны во всех этих государствах Восточной Европы, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность, и всюду стремятся установить тоталитарный контроль. Почти все эти страны управляются полицейскими правительствами…
…Турция и Персия глубоко обеспокоены и озабочены по поводу претензий, которые к ним предъявляются, и того давления, которому они подвергаются со стороны правительства Москвы. В Берлине русские предпринимают попытки создать квазикоммунистическую партию в своей зоне оккупированной Германии…
…по всему миру вдалеке от границ России созданы коммунистические пятые колонны, которые действуют в полном единстве и абсолютном подчинении директивам, которые они получают из центра…коммунистические партии, или пятые колонны, представляют собой всевозрастающий вызов и опасность для христианской цивилизации»[29].
Так обрисовал Черчилль внешнюю политику Кремля. Политические процессы конца сороковых – начала пятидесятых годов и тысячи репрессированных в каждой из стран, попавших под сталинское влияние, ещё впереди. Но уже в марте 1946 года Черчилль назвал государства, оказавшиеся с советской стороны железного занавеса, тоталитарными, управляемыми полицейскими правительствами.
Ответом Сталина, издавна ненавидевшего Черчилля и только после нападения Гитлера на Советский Союз вынужденного пойти с ним на союзнические отношения, стало неприкрытое противодействие планам Великобритании. В том числе в Палестине.
Никакого противоречия между разворачивающейся антисемитской кампанией в Советском Союзе и абсолютной поддержкой планов по созданию в Палестине еврейского государства не было: во внешней политике Сталин проповедовал троцкистский лозунг экспорта революции.
На встречах лидеров «Большой тройки» споры между Сталиным и Черчиллем о послевоенном устройстве мира не затихали. Но это была словесная перепалка, временами жёсткая, нелицеприятная, но до военного противостояния не доходившая.
Между Потсдамской конференцией, на которой в последний раз Сталин и Черчилль пожали друг другу руки, и историческим голосованием в ООН по судьбе Палестины прошло два года. За это время были как минимум две горячие точки, где уже столкнулись интересы Советского Союза и Великобритании.
Первая – Иран. 25 августа 1941 года советское правительство ввело войска в Северный Иран, сославшись на 6-ю статью советско-иранского договора 1921 года. Одновременно в южные провинции Ирана вступили английские войска. Совместные действия союзников были вызваны опасением, что власть в Иране перейдёт к прогерманским силам и Гитлер получит доступ к нефтяным промыслам. Нефть, как удачно подметил Виктор Суворов, – кровь войны.
Ознакомительная версия.
