А все разговоры о том, что Гостомысл больше всех других детей любил свою дочку Умилу, – это уже позднейшие сказки.
Кстати, подтверждение нашей теории о том, что мать Рюрика была старше матери Вадима Изборского, мы нашли в совершенно неожиданном месте. В работе человека, чей авторитет был велик, а тяга к знаниям огромна, – Великой государыни российской Екатерины II. В какой-то момент императрица увлеклась историей своей новой Родины и подошла к этому вопросу вполне серьезно. История России, написанная рукой Екатерины, довольно детальна, в ней есть буквально все: и кто от кого родился, и какие князья где правили, кто с кем воевал и т. д. и т. п. Словом, все основные события изложены. Жаль, что история Екатерины после середины XII века обрывается. Но нам достаточно и этого. Кроме «Истории», Великая императрица написала пьесу, которую так и назвала: «ИЗЪ ЖИЗНИ РЮРИКА». Так вот, там в первом же действии Гостомысл, обозначая свою последнюю волю, доводит до сведения старейшин, кому он передает власть, в таких словах: «дѣти средней дочери моей Умилы, супруги финскаго короля, отъ рода Одина, который Сѣверомъ обожаемъ». То есть сама Екатерина Великая, ни мало не сомневаясь, именует Рюрика варягом, от рода Одина. А кто такой Один и какое он отношение имеет к викингам, знают наверное, все. Для нас же принципиален другой момент: власть переходит к Рюрику по праву старшинства, и никак иначе. Традиции соблюдены. Вадима в этой пьесе Гостомысл именует: «Тебѣ, Вадиму, любезному моему внуку, въ коемъ вижу образъ меньшой моей дочери».
Есть там еще одна очень интересная фраза, которая присутствует в разговоре между Добрыней и Вадимом. Так вот Добрыня, обращаясь к славянскому богатырю, говорит: «Нѣтъ, онъ по справедливости и всенародному желанію отдалъ наслѣдіе старшему своему внуку, а ты младшій». Не скроем, что у Екатерины был несколько иной подход к Рюрику, чем у нас. Оно и понятно, первое дело государя – прославление своих предков, но сейчас дело не в этом, а в деталях. Екатерина невольно подтверждает нашу теорию своим царственным мнением.
Про сон Гостомысла говорить особо не будем. Не у одних нас есть аналоги такому сну, у тех же самых норвежцев есть подобное предание. Для объяснения последующих событий оно очень удобно. Да и не так плохо, когда есть возможность снять с себя ответственность и переложить ее на плечи богов, укрыв красивой легендой. К тому же власть было принято оставлять в наследство по мужской линии, а здесь такого не случилось.
Опять же. Даже если поверить в то, что Гостомысл из любви к своей дочери Умиле решил повздорить со здравым смыслом, то тогда стоит напомнить, что в те стародавние времена девиц выдавали замуж совсем еще юными. Так чаще всего и случалось. После этого она отправлялась на житие к мужу, укрепляя тем самым отношения между соседями, становясь своеобразным голубем мира. Умила же отправилась не куда-нибудь, а в Финляндию. Туда, где не так уж давно отважно дрался ее дед Буревой. Финляндия не дальний свет, но и не за околицей находится. Так что, скорее всего, свою любимую дочь Гостомысл надолго потерял из виду. А своего внука Рюрика он вообще ни разу не видел, так что о его мыслимых и немыслимых талантах даже представления не имел. А это значит одно. Во главу угла ставилось старшинство в роду. Речь шла о передаче права на власть старшему потомку мужского пола. И ничего более. Рюрик на тот момент был законным наследником Гостомысла. Поэтому тот мудро рассудил, что надо найти внука и призвать на работу, а не потому что славянам нужны были варяги. А то, что Рюрик был варягом, являлось лишь дополнительным бонусом, так сказать, противовесом хазарским поползновениям, если таковые могли вдруг появиться.
Собственно, к этому же мнению приходит и Татищев, степенно размышляя: «Что же до власти монархов русских в определении права наследования относится, то оное из самой древности в их воле оставалось, как здесь о Гостомысле видим. Потому, конечно, оный Рюрик по завещанию и определению Гостомысла призван, и хотя у Гостомысла сына и внука не осталось, но посторонних линий князи были, о чем ниже, а новгородцы избрание народное Рюрика против точного сказания вымыслили».
Очень справедливо и точно подмечено. Ведь главным здесь является то, что всенародное избрание Рюрика новгородцы придумали уже намного позже. Единственный момент, в котором противоречит сам себе великий историк, – это тот, что он причисляет здесь Рюрика к «посторонних линий князьям». Как бы забывая о том, что он сын Умилы, причем, по его же собственным словам, любимой дочери Гостомысла. Но да Бог с ним. Главное сейчас не в этом.
Дальше летопись подтверждает, что своего внука Гостомысл увидеть так ни разу и не сподобился. «И пришел после смерти Гостомысла Рюрик с двумя братья и их сородичами» (В. Н. Татищев).
Как вы уже поняли, летопись, она не одна. Летописных сводов множество. А значит, есть и другая теория призвания варягов. Не сказать, что она сильно противоречит первой, но расхождения все же есть, и расхождения значительные.
Вот как это выглядит в изложении В.Н. Татищева, но не согласно Иоакимовской летописи, а в контексте труда Нестора. События происходят под 859 годом. «Приходили варяги из-за моря дани ради ко славянам в Великий град. Славяне ж и русь, отказав, не дали им дани. Тогда умер славянский князь Гостомысл без наследия. И начали люди сами меж собою владеть, но не было в них справедливости; восстал род на род, были междоусобия, воевали друг на друга, сами себя более, нежели неприятели, разоряли. Сие видя, старейшины земли, собравшись от славян, руси, чуди, кривичей и прочих пределов, рассуждали, что земля Русская, хотя велика и обильна, но без князя распорядка и справедливости нет; сего ради нужно избрать князя, который бы всеми владел и управлял. И согласясь, по завещанию Гостомыслову, избрали князя от варяг, называемых руссов. Варяги же были разных названий, как то: свии (шведы), урманы, ингляне и гуты (готы). А сии отдельно варяги руссы (се есть финны) зовутся».
Здесь, как вы видите, все события переставлены с ног на голову. Да так, что весь здравый смысл происходящего теряется. Это можно привести как наглядный пример для нашего отступления от темы. Разберем этот отрывок и по возможности оспорим.
Варяги из-за моря приходят за данью в первый раз, когда Гостомысл еще жив. Да, он стар, да, у него уже нет сыновей, но силу и авторитет славянского князя никто не отменял. Возможно, варяги почувствовали, что хватка старого волка ослабла, поэтому и подсуетились. Такое вполне могло быть, хотя все другие источники об этом умолчали. Но Гостомысл находникам отказал. Глупо было бы рассчитывать на иной ответ. Поэтому и действия варягов выглядят бестолково. Пришли, спросили, изначально зная, с кем имеют дело (а значит, предвидя ответ), получили его и, утеревшись, ушли ни с чем. Стоило ради этого садиться в драккары и пересекать море. Идиотизм.
Дальше, Гостомысл умер. А замены ему еще нет. Но и тут варяги не вернулись. Хотя, казалось бы, это и был для них самый подходящий момент. А они такие моменты не упускали. Зная возраст Гостомысла и отсутствие законного преемника, должны были контролировать ситуацию, держать руку на пульсе и нанести в нужный момент удар. Но нет. Видимо, обиделись на старика Гостомысла за столь не деликатный отказ, можно сказать, за прямую грубость. А судя по характеру князя, послал он их отнюдь не в родные фьорды, а по несколько иному маршруту.
Что же происходит дальше? Очумевшие от небывалой свободы народы, ранее подчиненные стальной руке славянского диктатора, развязали гражданскую войну. Или словами все того же летописца: «пошел род на род». А значит, в регионе наступила нестабильность. Разоряли славяне сами себя хуже врага. Оно и понятно: шла борьба за власть в ее худших проявлениях. Но и здесь варяги, жаждавшие чужого добра, не появились. Хотя, казалось бы, чего еще выжидать. Приходи, кто хочешь, бери, что хочешь, если сила за тобой стоит. И помешать некому. Кругом разор, разруха. Лучшие пали жертвами в борьбе роковой за власть над своими сородичами. Дошло до того, что враждующие партии наконец одумались и, видимо оставшись совсем без бойцов, видя, что и покорять-то их никто не собирается, решили внять последнему разумному совету их мудрейшего князя. И придя к выводу, что между ними достойных на роль вождя нет, размазывая по грязным щекам соленые слезы, отправились они в дальние страны с мольбой, чтобы пришел к ним из-за моря новый, еще не ведомый повелитель. Ибо хоть велика и обильна земля русская, но распорядка и справедливости в ней сейчас нет, поэтому и нужен князь, который бы всем владел и управлял. А лучше Рюрика, славного «Сокола», во всей округе не было никого.
Ну, разве это не дурь? Дурь. Что было у летописца в голове, когда он всю эту белиберду и ахинею излагал на бумаге, какие цели преследовал, мы уже не узнаем. Да нам это и не нужно. Просто если сия надпись противоречит логике и здравому смыслу, а также другим летописным сведениям, то надо верить тому, что более разумно. Вот и все. И никаких вопросов, недопонимания и околесицы. А загадок впереди еще хватит, поэтому необязательно добавлять лишние и ненужные, сбивающие с верного пути.
