Ознакомительная версия.
Но между обратившимися одна чета прогневала Бога неправдой своей. Анания и его жена, Сапфира, по примеру других, продали имение свое и принесли деньги апостолам; но, желая удержать что-нибудь для себя, они утаили часть цены. Отдавать же имущество свое не было законом между верующими, но свободным выражением взаимной любви. Неправда эта не могла утаиться от апостолов, просвещенных Духом Божиим. Петр сказал Анании: «Анания, для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить часть из цены проданного? Имение не тебе ли принадлежало? Как пришло тебе на мысль такое дело? Ты солгал не человекам, а Богу» (Деян. 4, 3–5). Едва апостол произнес эти слова, как Анания пал мертвый. Вынесли тело его; через три часа пришла жена Анании, Сапфира, не знавшая о случившемся. На вопрос Петра о цене проданного имения она отвечала, как условилась с мужем. «Что это вы согласились искусить Духа Господня? – сказал Петр. – Вот входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут» (Деян. 4, 9). И тотчас Сапфира пала на землю и испустила дух. Такой пример правосудия Божия устрашил всех. Сила Божия постоянно проявлялась в знамениях и чудесах, совершаемых руками апостолов. Больных выносили на улицу и клали на постелях, чтобы хоть тень проходящего Петра осенила их; и больные получали исцеление. Народ славил апостолов, и множество людей присоединялось к Церкви.
Это все сильнее раздражало первосвященников и всех принадлежавших к секте саддукеев. Они вновь велели схватить апостолов и заключить их в темницу. Но что могут сделать человеческие усилия против воли Божией? Ночью Ангел отворил двери темницы и сказал апостолам: «Подите и в храме говорите народу слова жизни». Они повиновались и пошли в храм учить народ.
Поутру собрался синедрион (верховный совет, или главное судилище), состоявший из семидесяти членов, которые избирались из священников и именитейших людей в Иерусалиме. Послали в темницу за апостолами, но посланные, возвратившись, объявили, что темница пуста, хотя двери заперты и стражи стоят на местах. В это время кто-то пришел и сказал: Те, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ (Деян. 5, 25). Первосвященники послали за апостолами.
«Не запретили ли мы вам учить об Иисусе? – сказали первосвященники. – А вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека?'» (Деян. 5, 28).
Апостолы бесстрашно отвечали: «Надо более повиноваться Богу, нежели людям. Бог воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов. Свидетели Ему в сем мы и Святый Дух, Которого Бог дал служителям Своим» (Деян. 5, 32–32). Разгневанные первосвященники хотели умертвить апостолов. Но случайно нашелся им защитник, мудрый и ученый законоучитель, по имени Гамалиил, принадлежавший к секте фарисеев. Приказав на короткое время вывести апостолов, он обратился к членам синедриона и напомнил им, что в разные времена являлись в Иудее люди, которые выдавали себя за кого-то великого и старались привлечь к себе народ, но что обманы их всегда обнаруживались и дело их не имело успеха. Потому он советовал не предпринимать ничего против апостолов. «Ибо, – говорил он, – если это дело от человеков, то оно разрушится, а если оно от Бога, то вы не можете помешать ему; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5, 38–39).
Члены синедриона отчасти приняли этот совет; они боялись раздражить народ, если умертвят апостолов, которых народ тогда любил. Потому, отложив намерение предать их казни, они велели их жестоко бить и потом отпустили, повторив им запрещение говорить о Христе. Но апостолы радовались, что удостоились страдать за имя возлюбленного Учителя и продолжали дело свое. Вскоре один из верующих сподобился положить жизнь за свою веру и быть первым мучеником Христовой Церкви.
Прав. Гамалиил, иудейский законоучитель
Глава II
Гонения на Церковь Христову. Обращение Савла
Деяния апостолов, гл. 6–9
Мы уже сказали, что верующие продавали имущество свое и цену приносили апостолам, которые из этой общей суммы выдавали каждому, что ему было нужно. Конечно, они в этом соблюдали всевозможную справедливость; но дело становилось труднее и сложнее по мере того, как возрастало число братии. Возник ропот между эллино-евреями, которые находили, что их вдовицам дается мало пособия. Эллино-евреями назывались те, которые, хотя иудеи по происхождению и вере, родились и жили в других странах и употребляли греческий или эллинский язык. Настоящие иудеи смотрели на них с некоторым пренебрежением, особенно потому, что при чтении Священного Писания эллино-евреи пользовались греческим переводом, а не читали Писание в еврейском подлиннике. От этого между иудеями и эллино-евреями было издавна чувство неприязни.
Апостолы, узнав о ропоте эллино-евреев, созвали учеников и всему собранию предложили избрать из себя семь человек, достойных доверия, которым бы поручить раздаяние пособий, дабы сами апостолы могли заняться исключительно благовествованием слова Божия. Все согласились и избрали из числа верующих семь человек, имена которых указывают, что они были эллинского[17] происхождения. То были: Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай. Их поставили перед апостолами, которые, помолившись, возложили на них руки. Избранные стали называться диаконами[18]. Им поручили раздавать пособия. Они имели также власть проповедовать слово Божие и совершать крещение над уверовавшими. Все они были люди праведные и твердые в вере.
Стефан, муж, исполненный веры и силы, делал великие знамения и чудеса в народе, что служило к распространению святого учения, так что к нему обратились даже многие священники иудейские. Это раздражало других, в синагогах возникали горячие споры о новом учении. Синагогами назывались молитвенные дома, куда собирались для молитвы и для слушания Священного Писания; они вместе с тем были как бы училищами, где объяснялся закон. Синагоги существовали даже в самых незначительных городах, а в Иерусалиме их было около пятисот; в том числе и для иудеев из других стран: для киринемцев, александрийцев, иудеев Малой Азии, либертинцев[19].
В одной из этих синагог вступили в спор с Стефаном, который с такою силою защищал учение Христово, что враги не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил. Не будучи в силах победить его, они решились его оклеветать и нашли лжесвидетелей, которые объявили, будто они слышали от него хульные слова на Моисея и на Бога. Вознегодовали старейшины, книжники и народ, сильно привязанный к своему закону. Схватили Стефана и повели его в синедрион. Мы слышали, – сказали лжесвидетели, – как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей (Деян. 6, 14).
Взоры всех обратились на Стефана, но он был спокоен. Дух Господень укреплял его и озарял сиянием Своим; сами члены синедриона, смотря на него, видели в лице его лицо ангельское.
– Так ли это было? – спросил у Стефана первосвященник.
Вместо того чтобы защищать себя, Стефан в ответе своем рассказал о Божественном домостроительстве спасения иудеев. Он напомнил о благодеяниях, явленных Израилю, об обетовании Бога Аврааму, о чудесном избавлении избранного народа из Египта, о законе, данном на Синае, и о непокорности израильтян, забывших Бога и побивавших Его пророков. Сердце Стефана разгоралось негодованием, и в заключение речи своей он воскликнул: «Люди жестоковыйные! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, – вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили его!» (Деян. 7, 51–53).
Эти последние речи возбудили ярость слушателей, но Стефан стоял спокоен, укрепляемый Духом. Он взглянул на небо, и чудное видение открылось его взору, так что он радостно воскликнул: Вижу небеса отверстые, и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога! (Деян. 7, 56).
Тут уже присутствующие не сдержали своей ярости. Они заткнули себе уши и, с криком бросившись на Стефана, вытащили его за город, чтобы побить камнями как хулителя Бога.
Между самыми ожесточенными противниками Стефана был юноша по имени Савл, уроженец Тарса, римский гражданин, воспитанный при Гамалииле в строгих правилах фарисеев. Он всеми силами своей горячей души ненавидел учение Христа и думал угодить Богу, преследуя верующих. Слова Стефана казались ему страшным богохульством, и он открыто одобрял его убийство. По закону свидетели должны были первыми бросить камни на обвиненного. Сняв верхнюю свою одежду, они положили ее к ногам Савла, который стерег ее, пока они совершали свое жестокое дело. Стефан же молился, восклицая: Господи Иисусе, приими дух мой! Потом, преклонив колени, прибавил: Господи, не вмени им греха сего! (Деян. 7, 59–60). И с этими словами первомученик почил. Верующие, похоронив его, горько плакали по нему[20].
Ознакомительная версия.
