Всего больше подробностей о вторичном ханствовании Девлет-Герая сообщается в «Краткой истории», автор которой в данном случае пользовался каким-то неизвестным источником. В первую заслугу Девлет-Гераю вменяется то, что он, сделав еще в 1120 году (1708) набег на русские окраины, овладел там многими укрепленными местечками, названными крепостями, и захватил массу пленных; а жителей некоторых городов, и именно казаков, привлек на свою сторону, так что они изъявили ему свое подданство. В описании Прутской кампании автор «Краткой истории» приводит слова великого везиря, сказанные им в ответ хану, настаивавшему вместе с Карлом XII на отвержении мирных предложений окруженного Петра Великого. Балтаджи-Мухаммед-паша будто бы сказал хану: «Наконец, ты ведаешь дела татарские; дела же Державы (Порты) вверены мне».
Наконец, мотивом отставки Девлет-Герая автор «Краткой истории» выставляет претензию Карла XII на непристойное обращение с ним Исмаил-паши и хана в то время, как они взялись удалить его из Бендер. Им было послано три султанских указа распорядиться с упрямым королем. А когда они сделали свое дело, к королю пришло из Порты известие, гласившее: «На такого рода поступок нет нашего согласия». Король отвечал: «Коли так, то накажите оскорблявших меня». Бедного Исмаил-пашу казнили, а Девлет-Герая отставили. Но ни у одного из турецких и крымских историков нет даже намека на какое-то письмо Карла XII к султану, скомпрометировавшее хана, о котором сообщается у Сестренцевича-Богуша. Дело можно объяснить проще. Порте хотелось непременно спровадить надоевшего ей короля шведского, что и было предписано исполнить бендерскому сераскеру вместе с ханом. Но она не ожидала такого яростного сопротивления со стороны короля и не предполагала, что у них дойдет до кровопролитного побоища. Когда, однако же, таковое случилось, ей стало совестно за свое пренебрежение к правилам гостеприимства и за третирование все же не простого человека, а короля: сбитая военными неудачами спесь Порты обязывала ее быть повнимательнее к требованиям международной вежливости. В таком непоправимом скандале султану оставалось одно средство обелить себя — уволить в отставку главных, действительных или мнимых, виновников этого скандала — хана, великого везиря и шейх-уль-исляма, что он и сделал.
Порта, раздосадованная тем, что Балтаджи-Мухаммед-паша плохо воспользовался оплошностью Петра I на Пруте, сперва вгорячах хотела было опять начать неприязненные действия с Россией, вероятно, в надежде наверстать упущенное. Турки снова заговорили о походе против русских и, наконец, даже было совсем решились открыть кампанию, так что уже хану, тогда еще Девлет-Гераю, были по этому случаю посланы обычные подарки, а верховный везирь Юсуф-паша[36], противившийся этой войне и настаивавший на сохранении только что заключенного с Россией мира, еще раньше сменен был. Все это происходило в шеввале 1124 года (ноябрь 1712). Но вскоре за этим турки одумались и сочли за лучшее выпроводить засидевшегося у них Карла XII, пребывание которого и было причиной того, что русские медлили с ратификацией мирного трактата. 12 ребиу-ль-ахыра следующего 1125 года (9 мая 1713) у великого везиря состоялся совет в присутствии русских поверенных, на котором решено остаться в мирных отношениях с московским царем. Фундуклулу говорит то же самое, только, по его, совещания происходили не в ребиу-ль-ахыре, а в джемазиу-ль-ахыре (июль) того же года. Но осуществление этой новой международной политической программы досталось уже преемнику Девлет-Герая, сидевшему до этого в заключении, Каплан-Гераю, извещение о назначении которого ханом случайно как раз совпало с хлопотами Девлет-Герая о том, чтобы ненавистного ему Каплан-Герая упекли куда-нибудь еще подальше.
Политические виды Каплан-Герай-хана I — Мятежи Бахты-Герая в Черкесии и бунт янычарского гарнизона в Азове. — Вынужденная потачка Порты крымцам, отвергшим Кара-Девлет-Герая III. — Нелады Сеадет-Герай-хана III с крымской знатью, стоившие ему трона. — Политическая программа Менглы-Герай-хана II. — Вражда двух сильных партий в Крыму, во главе которых стояли Мердан-Али-ага и Джан-Тимур-мирза. — Приговор Абу-с-Сууда- эфенди и казнь Абду-с-Самада-эфенди. — Мятеж ногайцев под предводительством Аадиль-Герая и усмирение их. — Внутреннее управление Менглы-Герай-хана II и падение его.
Первой заботой вторично воцарившегося Каплан-Герая-хана 1(1125—1128; 1713-1716) было возвратить на прежние места подвергшихся гонению со стороны Девлет-Герая своих друзей Мердан-Али-агу и Абу-с-Сууда-эфеиди. Кал-гой, согласно всем источникам, был сделан опять Менглы-Герай-султан, а нур-эд-дином, по одним историкам, был назначен Сахыб-Герай, а по другим известиям — Сафа-Герай-султан.
Решившись окончательно помириться с Россией, Порта позаботилась о скорейшем приведении в надежное состояние крепости Хотин на бессарабской границе. Назначенный туда инженером Халиль-паша составил смету в 2000 мешков чистыми деньгами. Султан осердился на него за такое непомерное исчисление расходов и отослал пашу в Белград. Надзор за рабочими поручен был румелийскому бейлербею Абди-паше совместно с крымским ханом Каплан-Гераем. Проведя зиму 1125 года (1713) в местечке Копанке на реке Днестре, хан вернулся в свою столицу. В признательность за ремонт Хотина ему присланы была сабля и почетный кафтан.
Автор «Краткой истории» передает этот факт в таком духе. Он говорит, что «Абди-паша с османским войском, а Каплан-Герай с татарским прибыли в Хотин только под видом ремонта крепости, а в действительности вследствие известий о приглашении со стороны поляков: цель была та, чтобы там провести зиму, а к весне двинуться в московские пределы». Но союз с поляками не состоялся. Тогда поневоле в том году пришлось чинить Хотин: до зимы приспособили годные помещения и назначили туда гарнизон. Паша вернулся к себе; хан зимовал в Кили, а в 1126 году (1714) пришел в Крым. В таком случае становится понятно, почему султану пришлась не по вкусу денежная смета Халиль-паши на сооружение, в котором не имелось даже серьезной надобности.
Когда, однако же, вскоре у Порты произошел разрыв с Венецией, то Каплан-Герай тоже выставил вспомогательный отряд татарского войска под начальством Орского бея, младшего брата своего Селямэт-Герая, назначенного сераскером в Босну. Между тем один из сыновей Девлет-Герая, отставного хана, Бахты-Герай, в надежде занять отцовский престол начал смуту в Черкесии. К нему присоединился, переправившись через Таманский перевоз, прежний нур-эд-дин Бегадыр-Герай. Хан, узнав об этом, послал за ними погоню, но посланные, не догнав их, вернулись ни с чем обратно. Бахты-Герай же на просторе соединился с враждебными крымскому хану ногайскими эмирами, а тех, кто оказывал повиновение хану, как, например, Нур-эд-Дин-мурзу, мурзу Касай-оглу и Касбулат-оглу, убивал, а имущество их грабил. Услышав об этом, хан поручил усмирение мятежа Менглы-Гераю, и ему с помощью мурз племен Хатай и Кыпчак удалось переловить бунтовщиков и убийц и учинить над ними расправу; в особенности досталось племенам Оран-оглу, Арсан-бей, Юсуф и Сумах, как самым мятежным.
Одновременно ли и в связи ли с этим бунтом или в другую пору и совершенно самостоятельно, но только при Каплан-Герае происходили беспорядки, о которых повествует Фундуклулу под 1125 годом (1713). «После заключения с московским царем мира, — читаем мы, — татарскому войску и пограничным жителям было строго наказано впредь не делать набегов. Но татары, не повинуясь наказу, пошли производить грабежи по дорогам к Астрахани. Московцы и керманские казаки, перерезав им путь, послали человека к азовскому коменданту везирю Босняк-Реджеб-паше с жалобой и просьбой о возвращении захваченных у них пленников. Тогда он с эрзерумским вали, везирем Тэляк-Али-пашой сели на коня и пошли на них (татар). “Так вы вопреки падишахскому фирману опять делаете набеги? С чьего позволения пошли вы?” — сказали они и бросились на них со своим отрядом войск. Но пока они сражались, очередной отряд янычар, состоявших в азовском гарнизоне, оцепили крепость и говорят: “Мы живем татарской добычей; на этих границах фирманы не исполняются”. Они пошли против пашей и вступили в битву. С обеих сторон несколько человек пало; несколько было ранено; янычары одолели, а наши, вернувшись, вошли в крепость. Паши донесли в Порту о дерзости капы-кулу и о неисполнении фирмана; но так как тогда было время лицемерия, то отделались молчанием: Реджеб-паша был назначен комендантом в Ени-Кале, а его предместник везирь Челеби-Мухаммед-паша комендантом азовским; везирю Теляк-Али-паше велено было отправляться на свою должность; а поверенный янычарского аги в Азове по обвинению в неуправе с солдатской ватагой был отставлен и под именем коменданта сослан в крепость Койне, где и был затем казнен. Крымскому хану Каплан-Гераю также послан высочайший указ — крепко держать во всех местах орду татарскую…»
