Вместе с Н. И. Пироговым, ставшим его преемником, И. В. Буяльский был в числе первых русских хирургов, настойчиво вводивших эфирное и хлороформное обезболивание. Причем, хлороформирование применялось не только во время операций, но и при лечении таких заболеваний, как эпилепсия, столбняк, спазмы. Он даже рекомендовал нюхать хлороформ «при болтовне после пьянства».
И. В. Буяльский высказывался в пользу идеи переливания крови, предрекая большое будущее этому методу лечения.
В 1836 году И. В. Буяльский предложил производить переливание крови не только при послеродовых кровотечениях, но и при всех сильных кровопотерях и наружных ранах. Боясь нападок в случае неудачи, сам он не решался осуществлять свои идеи на практике, но подробно разработал показания к этой операции и ее технику, создав первым в России оригинальный аппарат.
И. В. Буяльский воплотил в себе асе лучшее, что было в русской хирургии первой половины XIX века. Ему принадлежит первое место в истории хирургии до Н. И. Пирогова.
Больница для бедных.
Наряду с другими медицинскими заведениями в Петербурге и Москве стали возникать «больницы для чернорабочих», «больницы для бедных». Одной из них явилась основанная в Петербурге Обуховская больница. Несмотря на то что на ее базе готовили врачей-хирургов, репутацию в народе она имела плохую. Не случайно Н. С. Лесков в рассказе «Левша» так писал: «Тогда один подлекарь сказал городовому вести его в простонародную Обуховскую больницу, где неведомого сословия всех умирать принимают».
Другая старейшая больница для бедных в Петербурге—Мариинская, была основана в 1803 году и находилась под наблюдением императрицы Марии Федоровны, принимавшей деятельное участие в ее делах. Она, например, рекомендовала выздоравливающим заниматься заготовкой перевязочного материала, чтобы «своим посильным трудом отблагодарить за оказываемые им благодеяния». Именно в этой больнице в течение 30 лет работал консультантом И. В. Буяльский. В этот период в Петербурге были известны также хирург X. X. Саломон и лейб–хирург Н. Ф. Арендт, лечивший А. С. Пушкина после ранения на дуэли.
Старейшая больница в Москве — Екатерининская, основанная в 1775 году. Она рассчитана была на бездомных, увечных, «никому не принадлежавших людей». В 20‑х годах XIX века на должность главного врача был назначен один из видных московских хирургов того времени А. И. Поль (1794–1864). Больница превратилась вскоре в крупнейший научный, лечебный и учебный центр. Одновременно с А. И. Полем в Москве занимался хирургией и обучением студентов Ф. И. Иноземцев (1802–1869), известный как терапевт (в частности, он изготовил желудочные капли, применяемые и сегодня).
Специализированные медицинские учреждения, кафедры и больницы явились базой не только для подготовки врачей, но и для изучения насущных вопросов медицинской науки и практики. Небезуспешно разрешались уже такие проблемы, как борьба с болью, остановка кровотечения, переливание крови, разработка средств против гнилостных микробов, что привело к возможности операций на органах живота, таза, груди и в других областях человеческого тела.
Каждое из этих направлений медицины имеет свою историю — прошлое, настоящее и будущее. Об этом мы и расскажем дальше.
Поиски средств и методов обезболивания продолжались многие века. Еще в XI веке знаменитый врач Востока Абу—Али-Ибн—Сина (Авиценна) рекомендовал прикладывать к месту предстоящей операции кусочки льда и лишь после этого производить «разрезы и выжигания». А. Паре в целях обезболивания накладывал жгут на поврежденную конечность, что приводило к временной потере чувствительности тканей. Главный хирург наполеоновской армии удалял конечности раненым на поле боя зимой, при температуре минус 20 градусов.
Но совсем избавить от мучений во время операции не удавалось. Поэтому больной шел на нее, как на пытку. Единственно, о чем он просил, — сделать операцию как можно скорее. Хирурги старались развивать ловкость пальцев, умение обеими руками одинаково пользоваться инструментами. Мастерство оценивалось по быстроте проведения операций и технике владения инструментами. Например, вычленение руки в плечевом суставе длилось три минуты, извлечение камня из мочевого пузыря посредством разреза брюшной стенки — менее двух минут. При такой скорости трудно было разобраться в особенностях болезни и учесть их, поэтому результаты не всегда радовали самих хирургов.
В литературе донаркозной эры приводится ряд лекарственных средств, применявшихся для обезболивания. Так, при вправлении грыжи делались табачные клизмы, назначались большие дозы опия, мандрагора и др. Иногда у больных во время операции вызывали обморок путем сдавливания сосудов шеи. Для местного обезболивания применяли холод в виде снега, льда. Но все эти средства были бессильны совсем погасить боль. Поэтому можно сказать, что до 1846 года обезболивания не производилось.
Известно, что бесстрашный русский полководец, участник Бородинской битвы Багратион, перенесший операцию после ранения, говорил: «Легче пробыть пять часов на поле боя, чем пять минут в операционной». Ужасающую обстановку такой операционной описал Л. Н. Толстой в романе «Война и мир»: «В палате было три стола… На ближнем столе сидел татарин, вероятно казак, по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что–то резал в его коричневой, мускулистой спине.
— Ух, ух, ух!.. — как будто хрюкал татарин и вдруг, подняв кверху свое скуластое, черное, курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжать пронзительно–звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой полный человек… Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали. Белая, полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча — один был бледен и дрожал — что–то делали над другою, красною ногой этого человека».
И далее: «Самое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися, засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье.
Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому–то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою…»
История открытия наркоза драматична. В 1799 году X. Дэви получил закись азота — «веселящий газ». Производя опыты на животных и самом себе, он обнаружил, что при вдыхании этого газа терялась чувствительность к боли и наступало состояние легкого опьянения. Тогда у ученого не возникло мысли об использовании этого открытия в медицине. Много лет спустя зубной врач Г. Уэллс присутствовал в цирке на демонстрациях действия «веселящего газа». Ярмарочный фокусник дал ему подышать закисью азота, а дантист Риггс удалил у него больной зуб. Придя в себя, Г. Уэллс воскликнул: «Начинается эпоха расцвета зубоврачебного дела». Правда, на развитие зубоврачевания закись азота существенного влияния не оказала, зато применение этого обезболивающего средства вышло далеко за пределы зубоврачебной практики.
Г. Уэллс пытался привлечь внимание к новому средству. Он обратился к известному бостонскому хирургу Дж. К. Уоррену с предложением провести экстракцию зуба в присутствии врачей и студентов. Демонстрация прошла неудачно: больной кричал от боли, а присутствующие бурно веселились, опьяненные парами закиси азота. С горя Г. Уэллс покончил жизнь самоубийством за несколько дней до того, как медицинское общество в Париже признало за ним честь открытия анестезирующего вещества. В Гарфорде после его смерти был воздвигнут памятник с надписью: «Гораций Уэллс, который открыл анестезию».
В начале XIX века М. Фарадей сообщил в печати, что вдыхание паров серного эфира, подобно закиси азота, приводит к состоянию опьянения. Студенты, занимавшиеся химией, сделали из открытия М. Фарадея своеобразную забаву. На практических занятиях они давали подышать парами эфира одному из товарищей, и тот, впадая в возбужденное состояние, пьяным голосом кричал, городил несусветную чушь.
Несколько позже зубной врач У. Мортон, присутствовавший на публичной демонстрации Г. Уэллса, заинтересовался идеей обезболивания, бросил практику и пошел в ученики к известному врачу–химику Ч. Джексону, который и надоумил его заняться изучением болеутоляющих свойств эфира. Во время опытов на животных по усыплению эфиром одна из подопытных собак в состоянии возбуждения опрокинула бутыль с эфиром. У. Мортон, вытирая тряпкой пол, несколько раз подносил ее к лицу и сам неожиданно заснул. А 16 октября 1846 года хирург Дж. К. Уоррен впервые применил эфирный наркоз во время операции по удалению подчелюстной опухоли. Операция прошла успешно, в полной тишине, без обычных душераздирающих криков и стонов.
