Не украсили Москву и имена-новоделы типа улица Моснефтекип. Сей «памятник» новой эпохи возник в столице в 1930 году в районе бывшей подмосковной деревни Капотня «в честь» Московского завода контрольно-измерительных приборов для нефтяной промышленности! Можно вспомнить и о таких стилистических «приемах» московской топонимии послеоктябрьского периода, как, скажем, 4-я улица 8-го Марта или Партийный переулок. К числу «эксклюзивных» достояний советского топонимического языка относится, конечно же, и Безбожный переулок. Анекдотичность заключается в том, что старинное его название Протопоповский, которое ретивые переименователи постарались уничтожить уже в 1924 году, никакого отношения к православной вере не имело: Протопоповский (или, по-другому, Протопопов) переулок исторически получил свое имя по фамилии одного из домовладельцев, что для названий московских переулков было чрезвычайно распространенным явлением, характерным признаком.
Практически все основные штампы и стереотипы, характерные для советского топонимического языка в целом, вы легко могли (и, к сожалению, можете до сих пор) обнаружить на карте Москвы.
Первым же и распространенным стереотипом стала сама замена исторических названий на «созвучные эпохе» – переименование улиц, площадей, переулков.
Сравнивая подробную схему Москвы начала 90-х годов и карту Москвы начала XX века, невольно вспоминаешь строки Алексея Ремизова из его «Слова о погибели земли русской». Цитирую его по второму сборнику «Скифы», увидевшему свет в Петрограде в 1918 году:
«Человекоборцы безбожные, на земле мечтающие создать рай земной, жены и мужи праведные в любви своей к человечеству, вожди народные, только счастья ему желавшие, вы, делая дело свое, вы по кусочкам вырывали веру, не заметили, что с верою гибла сама русская жизнь.
Ныне в сердцевине подточилась Русь.
Вожди слепые, что вы наделали?»
В самом деле, земля России, ее географическая карта после 1917 года стали для советского политического «новояза» (помните роман Дж. Оруэлла «1984»?) обширнейшим театром военных действий – против культуры, традиций, порядочности, духовности, здравого смысла. Новый режим, отвергнув православную религию, в то же самое время пытался (и, надо признать, не без успеха) создать свою, коммунистическую систему «культов», «святых», «икон», «мощей» (вспомним мавзолей Ульянова-Ленина), «канонических текстов», «молитв», «псалмопений», «хоругвей», «уроков закона божьего», «крестных ходов» и т. д. Философ Николай Бердяев писал об этой стороне нового строя очень точно: «Тоталитаризм отвечает религиозной потребности и есть эрзац религии».
Вернемся к топонимическому вандализму в Москве. Для того чтобы ощутить последствия замен, переименований советского времени, давайте возьмем какую-нибудь из тематических групп старомосковских названий, например топонимы, связанные по своему происхождению с православием. Замечу попутно, что возникновение географических наименований по храмам и монастырям – одна из давних традиций русской топонимии, и Москва здесь исключением не стала.
Зияющие провалы (многие до сего дня!) в религиозной топонимии стольного града, замены старых имен на новые, принадлежащие советской мифологии и «новоязу», суть скорбный упрек всем нам. Рассмотрим некоторые из них.
Большая и Малая Алексеевские улицы, названные по церкви Алексея-митрополита XVII века (с 1924 года Большая и Малая Коммунистические улицы).
Андроньевская площадь – по Спасо-Андроникову монастырю с его древнейшим московским собором: он старше кремлевских соборов; вспомним и о том, что в монастыре похоронен Андрей Рублев (с 1919 года площадь Прямикова).
Борисоглебский переулок – по церкви Святых Бориса и Глеба (с 1962 года улица Писемского; историческое название восстановлено в 1992 году).
Улица Варварка – по церкви Святой Великомученицы Варвары (с 1933 года улица Разина; историческое название возвращено в 1990 году).
Воскресенская площадь – по Воскресенским воротам Китай-города (с 1918 года площадь Революции).
Всехсвятская улица – по церкви Всех Святых (с 1933 года улица Серафимовича).
Даниловская площадь – по Свято-Данилову монастырю (с 1922 года Дубининская улица).
Единоверческие переулки – по духовным чинам в старообрядческом (единоверческом) монастыре (с 1922 года Наставнические переулки).
Зачатьевский переулок – по Зачатьевскому монастырю (с 1962 года улица Дмитриевского).
Улица Знаменка – по церкви Знамения Богородицы (с 1925 года улица Фрунзе; историческое название восстановлено в 1990 году).
Улица Ильинка – по Ильинскому монастырю и Ильинским воротам Китай-города (с 1935 года улица Куйбышева; историческое название восстановлено в 1990 году).
Крестовоздвиженский переулок – по Воздвиженскому монастырю (с 1957 года переулок Янышева).
Площадь Крестовской заставы – по часовне и кресту (с 1947 года Рижская площадь).
Большая Никитская улица – по Никитскому женскому монастырю и Никитской монастырской слободе (с 1920 года улица Герцена; историческое название восстановлено в 1993 году).
Большой и Малый Николопесковские переулки – по церкви Святого Николы на Песках (соответственно улица Вахтангова с 1964 года и улица Федотовой с 1960 года).
Даже перечисленные примеры весьма показательны, хотя, если бы привести их все, из них можно было составить отдельную большую главу.
Выступая в октябре 1990 года в Риме на конференции писателей, ученых и общественных деятелей СССР и Русского Зарубежья, академик Д. С. Лихачев нашел мудрые и до боли простые слова, которые тогда прозвучали особенно сильно: «...Огромным несчастьем нашей страны было наше мировоззрение. Мы полагали верным тезис о том, что бытие определяет сознание. На самом деле сознание всегда определяет бытие». Изломанное сознание, насаждавшееся большевистскими вождями и идеологами, отразилось и на отношении страны к ее историко-культурному наследию. Культурные традиции любого народа и его памятники (а к ним, несомненно, относятся и исторические географические названия) имеют четкую тенденцию к трансляции, к передаче от поколения к поколению. Октябрьский переворот 1917 года тенденцию эту нарушил, и во многом очень серьезно. Нигилистическое, «пролеткультовское» отношение новой власти к культуре эпох минувших проявилось буквально во всем: в литературе и архитектуре, в изобразительном искусстве и гуманитарных науках.
Увы, московская топонимия не избежала участи быть удостоенной множества наименований в честь главного большевистского экспериментатора – В. И. Ленина! В течение долгих лет нас уверяли в абсолютной скромности Владимира Ильича Ленина, но почему же в таком случае Владимир Ильич не возвысил свой голос против решения Моссовета, согласно которому еще в 1919 го-ду (!) взамен старинного названия Рогожская застава на карте столицы была учреждена Застава Ильича?!
Что это было – ошибка, недосмотр, революционная эйфория?
Нет, дело в другом. И топоним Застава Ильича был, как оказывается, не случайным и не единственным кирпичиком в формировании еще прижизненного культа Ленина.
Все в том же 1919 году еще трем московским улицам и площадям с согласия Ульянова-Ленина было присвоено его имя. Обратите внимание: речь идет о переименованиях уже существовавших объектов. Тут опять видна характерная черта советского «новояза» на географической карте: своими новыми наименованиями большевики предпочитали заменять именно исторические названия!
Была до 1919 года в Москве Рогожская-Сенная площадь. Ее история, как и Рогожской слободы ямщиков, настолько интересна, что вполне достойна была бы отдельного очерка. Однако она превратилась в площадь Ильича.
Вел свое мирное существование в московской речи, быту и традициях привычный топоним Николо-Ямская улица. Имя этой улице дала церковь XVI века Николы на Ямах. А в 1919 году новая власть этот топонимический памятник уничтожила и создала свой: Ульяновская улица.
Знали в Москве задолго до все того же «незабываемого» 1919 года старинную Воронью улицу. Называлась она так по находившейся в этой части Первопрестольного града в XVII—XVIII веках Вороньей (Андрониевской) монастырской слободе. Но благодаря уже известному нам решению Моссовета улица эта стала Тулинской. Перед нами – особый культовый «шедевр», ибо к славному городу Туле улица никакого отношения не имеет, а поименована по одному из многочисленных псевдонимов и кличек В. И. Ленина – К. Тулин. В 1991 году было принято решение переименовать Тулинскую улицу в улицу Сергия Радонежского. Это было приурочено к 600-летию со дня смерти великого молитвенника отца Сергия, канонизированного церковью и почитаемого всеми православными христианами.
В 1922 году с личного согласия Ленина получил свое имя электромеханический завод им. Владимира Ильича в Москве. В 1923 году (если на секунду отвлечься от карты столицы) президиум ЦИК тогдашней ТатАССР единогласно присвоил наименование Ленино бывшей деревне Кокушкино. Славна она была тем, что именно сюда, в родительское имение Кокушкино, в декабре 1887 года царские власти выслали студента Володю Ульянова. Но рекорд в географической лениниане принадлежит, думаю, подмосковному городу Талдом. Он получил имя Ленинск уже в 1918 году! Показательно, что одновременно с именем вождя и учителя Талдом приобрел и принципиально иной социальный статус: соответствующим указом власти превратили его в один миг из села в город. Правда, остается одна загадка: город назывался Ленинском до 1929 года, когда почему-то был восстановлен старинный топоним – Талдом. В чем тут причина, ученые пока не выяснили.
