Вместе с тем Зиап учился не только у великого корсиканца. Среди примеров, которым он следовал, были и легендарные герои Вьетнама, малоизвестные на Западе, но, несомненно, заслуживающие права быть причисленными к “великим воителям” прошлого. Одним из наставников стал для будущего “архитектора вьетнамской победы” народный вождь Хо Ши Мин, которого Зиап считает не только искусным политиком, но и замечательным военным стратегом. В своих трудах Зиап воздает хвалу двум другим “гигантам” коммунизма, Ленину и Мао Цзэдуну, а как бы через них – любимому Лениным Клаузевицу и китайскому теоретику войны Сунь-Цзы (400 – 320 до н.э.).
Несмотря ни на что, Зиап в своих воспоминаниях никогда не говорит о том, что учился у Наполеона. Как обходит он молчанием и другого своего учителя, Томаса Лоуренса, прославленного Лоуренса Аравийского. Тем не менее в 1946-м Зиап признался французскому генералу Раулю Салану: “"Семь столпов мудрости" Т. Э. Лоуренса – мое священное писание военачальника. Книга эта всегда при мне”. Вот они, бессмертные гении войны и политики, выучившие Во Нгуен Зиапа: Наполеон Бонапарт, Т. Э. Лоуренс, Карл фон Клаузевиц, Владимир Ленин, Мао Цзэдун, Сунь-Цзы, Хо Ши Мин и бесчисленные герои Вьетнама, сражавшиеся с китайскими и монгольскими захватчиками.
Какая пестрая палитра! С идеологической точки зрения спектр очень широк – от крайне правого Наполеона до “леваков”, Ленина, Хо и Мао. Однако всех их связывает одно общее качество – все они были в той или иной степени теоретиками войны. Некоторые, такие, как Хо и Ленин, никогда не водили полков. Клаузевиц обладал весьма ограниченным боевым опытом. С другой стороны, Наполеон, Лоуренс, Мао и легендарные герои вьетнамской старины не раз предводительствовали людьми, бросаясь вместе с ними в жаркие схватки. Вместе с тем и они являлись теоретиками и многому научили Зиапа.
Конечно, особое место отводит он учителям из числа соплеменников – патриотов и героев седой старины Вьетнама. В книге “Знамя народной войны” он пишет: “Партия лишь взяла на вооружение, развила и применила на практике искусство войны, которым славились наши предки”. Далее в той же работе Зиап превозносит “военную линию” партии и марксистскую теорию, не забывая, однако, отдать должное “…уму и талантам стратегов, которыми обладали древние вьетнамцы”‹15›.
Если рассматривать данную историческую линию в хронологическом порядке, первыми учителями Зиапа из числа соплеменников являются сестры Трунг. В 39 году новой эры китайцы, тогда владевшие Вьетнамом, казнили одного строптивого феодала в назидание другим местным вождям. Китайские власти были поражены реакцией жены казненного, Трунг Трак, и ее сестры Трунг Ньи, которые собрали войско и, возглавив его, нанесли ряд поражений не чуявшим беды китайским гарнизонам. Неожиданный успех ошеломил не только оккупантов, но и самих вьетнамцев, которые после 150 лет иноземного ига вдруг оказались свободными. В благодарность народ избрал сестер Трунг своими правительницами.
Ответный удар империя нанесла в 43 году. Решающая битва состоялась на берегу реки Дай, где вьетнамское войско понесло тягчайшее поражение. С остатками своих бойцов сестры Трунг заняли позицию перед скалой, где более опытные в военном деле китайцы довершили разгром противника. Сестры Трунг покончили с собой, бросившись в воду. Зиап указывает на то, что постоянные наступательные действия, которые вели сестры Трунг против иноземных захватчиков, принесли им успех. В то же время пример сестер трудно назвать ободряющим. Так или иначе, дальнейшие события должны были научить Зиапа тому, сколь неразумно выбирать негибкую тактику пассивной обороны в сражении с превосходящими силами неприятеля.
Величайшим из легендарных героев Вьетнама был Ле Лой и его советник, великий ученый Нгуен Чай. В 1418 году Ле Лой и Нгуен Чай подняли восстание против китайцев в провинции Тань-Хоа. Очистив Тань-Хоа от неприятеля, они превратили ее территорию в свою базу, благодаря чему освободили также и соседнюю Нгхе-Ан. В 1426-м Ле Лой атаковал китайцев в дельте Красной реки. Население встало под его знамена, и ему удалось отрезать противника в Ханое. В 1427-м в засаду на перевале Чи-Лан попало китайское войско, посланное на помощь осажденному в Ханое гарнизону. Подобную тактику с успехом применяли вьетнамцы и в войне с французами в современных условиях. Когда осажденные китайцы начали переговоры о мире, Ле Лой по совету Нгуен Чая предложил врагу провизию и коней, если они покинут территорию Вьетнама. Зиап высоко отзывается о Ле Лое, считая последнего практиком так называемой “затяжной” войны, суть которой в том, чтобы, используя время, изматывать неприятеля. Зиап пишет: “Революционно-освободительная война, которую вели Ле Лой и Нгуен Чай, завершилась победой после десяти лет изнурительной борьбы. Таким образом, в традициях нашего народа оказывать врагу упорное сопротивление и побеждать неприятеля в затяжных войнах”‹16›.
Что должно быть особенно интересно для американцев, так это то, что в истории Вьетнама имелся прямой прецедент Новогоднего наступления 1968 года. Один из трех сыновей Тай Сона, Нгуен Хюэ, известный также как Куанг Трунг, зимой 1789 года разбил китайскую армию в окрестностях Ханоя благодаря неожиданной атаке. предпринятой в самый разгар празднования Тета{9}.
Изучая подвиги предков, Зиап прочно усвоил одно: для того чтобы разбить захватчика, необходимо мобилизовать на войну с ним весь народ. Так поступали вьетнамцы на протяжении многих веков. Зиап постоянно говорит об этом, описывая кампании, которые приходилось вести Вьетнаму в прежние времена, как “народные войны”‹17›. Он упирает на то, что “идеология стратегии наступления”, свойственная вьетнамцам в современной войне, во многом базируется на опыте героев прошлого. Он пишет: “Сегодняшняя наступательная концепция нашей партии, вооруженных сил и народа неотделима от традиционной национальной концепции военных действий. В нашей истории вооруженные восстания, которыми руководили сестры Трунг, Ли Бон, Триеу Куанг, Ле Лой и Нгуен Трай, оказались успешными потому, что строились на идее использования стратегии постоянного наступления, направленного на свержение ига иностранных феодалов”‹18›.
Предки преподали Зиапу по крайней мере два фундаментальных закона народной войны и помогли ему развить собственную концепцию ее ведения. Первое, для победы в вооруженной освободительной борьбе необходимо не просто собрать людей и раздать им оружие, надо очертить перед ними ясную политическую цель. Второе, боевой дух и стойкость вьетнамского народа должны стать залогом успешного претворения в жизнь идеи “затяжной войны”. Оба урока прилежный ученик превосходно усвоил.
Второе место среди своих наставников Зиап отводит Хо Ши Мину. Вот что пишет “архитектор победы вьетнамского народа”: “С полным на то правом можно сказать, что наша армия – плоть от плоти народа – была воспитана в духе идей партии и дядюшки Хо”‹19›. Вместе с тем Хо как бы держится особняком в группе учителей Зиапа. Главная сила “дядюшки” заключалась все же не в теории, а в практике – именно практика помогла ему завоевать место в истории. Хо являлся коммунистом-прагматиком, наделенным широчайшим опытом революционера. Именно этому прагматизму он и научил Зиапа.
Хо Ши Мин демонстрировал практичность и дальновидность в политике и на войне. Так, в 1944-м Хо отменил намеченное Зиапом вооруженное выступление, которое считал преждевременным. В 1945-м он быстро разрешил споры между тремя типами сил Вьетминя – регулярными, региональными и партизанскими, – создав властный орган, поставленный над всеми тремя. Хо лучше, чем Зиап, понимал, что, прежде чем поднимать народ на вооруженную борьбу, необходимо создать прочную политическую платформу для революции. Прагматик Хо указывал, что базы революционеров по всей стране должны быть рассчитаны на то, чтобы служить не только в качестве трамплинов для наступательных операций, но и как “опорные пункты на случай отлива”‹20›.
Зиап усвоил несколько ценных уроков, преподанных ему Хо. Например, то, как важна идеологическая обработка народных масс, а также то, насколько жизненно необходимо создание надежных опорных пунктов. И наконец, благодаря Хо Зиап усвоил, что главное для полководца – решительность в достижении поставленной цели. Зиап пишет (и это абсолютная правда): “Основное напутствие, данное нам им (Хо) перед битвой, главная заповедь, которую он не уставал повторять для нас: "Решительность, решительность и еще раз решительность. Обладающий этим качеством непременно добьется успеха"”‹21›.
Среди столпов коммунистической идеологии на первом месте для Зиапа находились даже не отцы-основатели, Маркс и Энгельс, а двое других теоретиков борьбы, Ленин и Мао. Личность вождя революции в России, вне сомнения, привлекала Зиапа потому, что он видел сходство между собой и Лениным, которого в юные годы также изгоняли из учебного заведения за антиправительственную деятельность. Зиап, как и Ленин, был отличным студентом и получил диплом правоведа. Как и Ленин, Зиап никогда не практиковал{10}‹22›. Ленинские уроки вполне вписывались в курс, “уже прослушанный” Зиапом, – в то, чему его научили местные вьетнамские борцы за свободу. Во-первых, Ленин подчеркивал важность достижения результата, который оправдывает средства. Главным для Ленина являлось дело революции, и ради нее он был готов идти на все. Зиап четко усвоил урок: какими бы чудовищными ни оказались жертвы их собственного народа (русского или вьетнамского), вожди не должны считаться с этим на пути к достижению цели. Так, Ленин жестоко подавлял гражданские свободы, организовывал массовый террор и редко вмешивался для того, чтобы спасти старых товарищей от пуль расстрельной команды ЧК. Прилежный ученик Зиап, в свою очередь, как-то проронил (хотя позднее и отрекся от собственных слов), что “гибель десятков тысяч” ничего не значила для него. Вооруженный такой теорией, он посылал на смерть сотни тысяч вьетнамцев с одной лишь целью – изгнать с родной земли французов, а потом и американцев.
