7. Когда бразды правления принял Диоген – Роман, [40] – первый из братьев, Мануил, сделался очень близким к василевсу и возведён в протостраторы, [41] а немного спустя, наименован и главнокомандующим над восточными войсками.
Тогда, переправившись через Пропонтиду, он расположился в Галатии, потому что турки начали уже опустошать восточные области. Но сперва надобно рассказать по порядку, кто такие турки, откуда они сначала вышли и как потом сделались соседями ромеев. Первоначально они жили на севере, по ту сторону Танаиса и Босфора, неподалеку от кавказских гор. [42] Этот народ издавна независимый, питавшийся молоком, многолюдный и весьма воинственный, ни когда не был порабощен никаким другим народом. Когда Персия покорена была сынами Агари [43] и владычество сарацинов простерлось не только на Персию, Мидию, Вавилон и Ассирию, но и на Египет, Ливию и немалую часть Европы, и когда за тем потомки Агари, восставая одни против других, разделили огромное свое царство на многие меньшие, – из которых одно досталось одному, другое другому, что ввергло этот народ в междоусобные войны: тогда сын Иамвраила, Магомет, бывший вождем персов, мидян и мавританцев (во дни царствования Василия), а воевавший с индийцами и вавилонянами, заметив, что его дела идут безуспешно, счел нужным отправить посольство к предводителю гуннов [44] и просить у него помощи, а для успеха посольства, отправил к нему с послами и дорогие подарки. Послы возвратились и привели с собой три тысячи ратников, имевших своими предводителями Странголипа и Мукалета, сына Макеила, которые, переправившись через Аракс [45] по мосту, защищенному с той и другой стороны башнями, вступили в Персию. Присоединив, таким образом, к своему войску этих наемных турок, Магомет напал сперва на предводителя арабов Писсария и легко обратил его в бегство; а потом, возвратившись в свою землю, поспешно стал вместе с союзниками готовиться к войне и против враждебных индийцев. Но турки начали требовать и докучать, чтобы он отпустил их домой, предоставив им только охранение моста на Араксе.
Когда же Магомет не хотел того и готов был употребить насилие, – они, боясь, чтобы не случилось с ними какой беды, решились отложиться от него и удалились в пустыню карболитскую, откуда, не смея по своей малочисленности вступить в открытый бой со столькими тысячами, делали набеги на земли сарацинов и производили грабежи и убийства.
8. Раздосадованный этим, Магомет собрал войско почти в двадцать тысяч и выслал его против турок под предводительством десятка вождей, известных между сарацинами по своему мужеству и благоразумию. Отправившись в поход, они подошли к Карбоните, но вступить в пустыню, по недостатку там воды и скудости в продовольствии, не сочли полезным, а расположились лагерем у входа в неё и соображали, как приступить к войне. Между тем Странголип, находившийся в глубине пустыни, узнав о вооружении против себя, посоветовался со своими и, нашедши выгодным самому напасть ночью на агарян и персов, после двух дней ускоренной ходьбы, на третью ночь напал на них, – тогда как они беспечно оставались в палатках и не ожидали никакой беды, и легко обратил их в бегство. Получив через это огромную добычу и завладев большим количеством повозок и лошадей, Странголип уже не хотел дальше оставаться в Карбоните и, подобно беглецу и разбойнику, делать нападения скрытно, но явно вышел в открытое поле; а между тем стали искать у него пристанища люди, за свои злодейства боявшиеся смертной казни, также не малое число рабов и бродяг, питавшихся надеждой на хищничества, так что в короткое время около него собралась огромная сила, не меньше пяти десяти тысяч человек. Так шли его дела. А Магомет, негодуя на случившееся, десяти возвратившимся военачальникам грозил воинов, избегших опасности, провести торжественно в женском платье, сам же стал готовиться дать отпор неприятелю.
9. Но воины, услышав о его угрозах, перешли к Странголипу. И так, когда у Странголипа набралось такое множество всяких войск, он, соединив их, двинулся на Магомета, чтобы скорее порешить дело генеральным сражением. И Магомет, со своей стороны, вооружив сарацин, персов, кабиров и арабов, и набрав войска около пятисот тысяч, с сотней вооруженных башнями слонов, спешит в свою очередь противостать лицом к лицу Странголипу. Они действительно сошлись у так называемой Аспаха, [46] и битва произошла жесточайшая: с обеих сторон пало много людей, пал и сам Магомет. Не стрелой был он поражен, и не копьем; но, когда, сидя на коне, ободрял свой народ, конь под ним поскользнулся, с конем упал на землю и сам он и, сломав себе шею, умер. По смерти его, бывшая с ним толпа персов перешла на сторону Странголипа, – и Странголип немедленно от всех провозглашен был василевсом Персии. Провозглашенный василевсом, он посылает истребить стражу на мосту Аракса и зовет турок в персидскую землю. Когда таким образом, путь в Персию был открыт и переход через Араке сделался удобным, турки перешли туда почти всем народом, – исключая тех, которых удержала на мосту любовь к родине и, подчинив себе персов и сарацинов, сами стали властителями страны, а Странголипа наименовали султаном, что означает у них василевса василевсов и вседержителя. Странголип отнял у персов и сарацинов всякое начальство и, правительственные должности, передав их туркам, подчинил им всю Персию.
10. Так-то, получив власть над персами, турки стали соседями ромеев. Но, может быть, нужно еще сказать и о причинах, по которым они начали воевать с ромеями, не смотря на то, что сначала боялись войны с ними и трепетали от одной молвы о доблестях трех предшествовавших василевсов, – разумею Никифора Фоку, [47] Иоанна [48] и Порфирородного Василия, [49] – ибо думали, что у ромеев сохраняется еще то же мужество и та же сила. Когда Странголип, сделавшись, как мы сказали, василевсом персов, стал обладателем большого богатства и многочисленного войска и смирил сарацинов, тогда народы, обитавшие прежде по соседству с персами и воевавшие с Магометом, сговорившись между собой, начали замышлять против персов войну. Проникнув в их замысел, Странголип сам выступил против правителя Вавилона Писсария, разбив его не в одном сражении, умертвил, и сделался полным властелином над вавилонянами; а против вождя арабов Кармесы выслал сына дяди своего, Кутлума, дав ему сильный отряд войска. Но тот, сразившись с арабами, был побежден и постыднейшим образом бежал. Возвращаясь оттуда и намереваясь пройти через землю мидян, он хотел расположиться станом вблизи Вааса, но, боясь владевших тогда Мидией ромеев, отправил посольство к правителю той страны (а правителем был тогда Стефан, дядя Константина [50], который пользовался особенным благоволением тогдашнего василевса [51] и назывался также Лихудием) и просил свободного пропуска, обещаясь не трогать страны и сохранить её неприкосновенной. Но правитель, переговорив с послами и приняв их просьбу за трусость, собрал областное войско и сразился с турками, – неопытный в военном деле с опытными; почему не только не сделал ничего замечательного, но был побежден в стычке, – причем пало много ромеев, да и сам он взят был в плен. Находясь в Бризиуме, Кутлум продал своего пленника, а сам, возвратившись к султану, оправдался в неудаче своего похода и как бы мимоходом заметил о Мидии, что эта страна весьма плодоносна, а держится женщинами, намекая тем на сражавшихся с ним воинов. Воодушевленный этими словами, султан выслал против ромеев около двадцати тысяч войска, поставив над ним военачальником племянника Асана, прозванного Глухим, и поручив ему как можно скорее добраться до мидийской области и, если она сама не сдастся ему, занять её силой. С тех – то пор турки; начав войну с ромеями, продолжают её до настоящего времени.
