В ходе дискуссии об иммунитете состоялся любопытный обмен вопросами членов парламента с представителями правительства.
Вопрос: А что в действительности сделал Блант? (То есть какую информацию он передал русским. — В.Я.).
Ответ: Русские должны это знать. (Русские-то, конечно, это знали, но создавалось впечатление, что этого не удалось узнать англичанам. — В.Я.).
Какой же иммунитет получил Антони Блант? Ему было дано полное освобождение от судебного преследования.
В 1979 году генерального прокурора Британии (а им тогда был Питер Роулинсон) спросили, не может ли, при условии добытых новых доказательств о деятельности Бланта, английская разведка МИ-5 предпринять против него судебное преследование. Прокурор ответил, что такое не может быть предпринято ни сейчас, ни в будущем.
Следовательно, власти считали, что дело Бланта должно быть закрыто навечно, — такую большую опасность для государства представляло его рассекречивание.
По мнению парламентариев, сложилось странное положение.
Как писала газета «Ивнинг ньюс», разоблаченные советские разведчики Блейк и Воссал 5 «сидят в своих камерах, пока Блант на свободе раскуривает сигары». Советский разведчик Блейк был приговорен к 42 годам тюрьмы, хотя его деятельность продолжалась относительно недолго 6 (а работа Бланта на советскую разведку — десятилетия), Воссал — к 18 годам, Боссард — к 21 году 7.
Бывший премьер-министр лейборист Дж. Каллагэн задал по этому поводу вопрос: «Я спрашивал себя, а был бы господин Блант приговорен к такому же наказанию, если бы он служил, скажем, капралом в королевских воздушных силах (а не советником королевы. — В.Я.Д».
Об этом думали и многие другие англичане, мысли которых выразил А. Бенн: «Должно быть единое право для каждого, а не разные права для тех, кто имеет друзей в самых высоких сферах».
Что знала королева о своем советнике?
Любопытный вопрос, который интересовал всех, поставил в ходе прений член парламента Гамильтон: почему в течение столь долгого времени после разоблачения Блант находился при Дворе и его вновь пригласили на службу в 1972 году? Притом всем было известно, что он был противником монархии и не делал из этого секрета.
Парадоксально, почему Двор так «держался» за советского разведчика, да к тому же противника самой монархии. Ответа на этот вопрос, как и на многие другие, однако, от правительства не последовало.
Парламентарий А.Дж. Бейт, продолжая эту тему, добавил: «Мы все озабочены присутствием при королевском дворе в течение долгого периода продажного и известного шпиона».
Близко к сердцу парламентарии воспринимали и положение, в котором оказалась королева. Знала ли она обо всем, как реагировала на события? — вот что волновало их. Сообщили, что в 1964 году информация о деле Бланта была доложена личному секретарю королевы. А дальше? Последовал такой диалог в парламенте:
Гамильтон: Была ли доложена эта информация Ее Величеству?
Генеральный прокурор: Существует традиция, согласно которой все переговоры Ее Величества являются абсолютно секретными и должны оставаться таковыми. Поэтому ни один министр не может ответить на вопрос, что было сказано в разговоре между Ее Величеством и ее личным секретарем.
Гамильтон: Так знала или нет королева о деле Бланта?
Генеральный прокурор: Я уже сказал, что эти разговоры носят секретный характер.
Гамильтон: Может ли генеральный прокурор сказать, для чего информация была передана личному секретарю, если не для передачи Ее Величеству?
Генеральный прокурор: Я не был в то время генеральным прокурором, и это не тот вопрос, на который я могу ответить.
Так знала ли королева о деле Бланта? Можно с абсолютной уверенностью сказать: да, знала. Личный секретарь королевы не мог скрыть от нее этой информации. Можно только гадать, насколько полной она была. Сама Тэтчер признала, что Двор последовал совету генерального прокурора «ничего не предпринимать против Бланта». Конечно, это могло быть распоряжением только самой королевы, а не ее личного секретаря.
Наконец, еще одно обстоятельство: королева ведь не находится в вакууме; ее родные и близкие говорили ей о Бланте, тем более что и они были так или иначе замешаны в этом деле.
Чепмен Пинчер, журналист, непосредственно участвовавший в разведывательной работе в годы войны, издавший книгу о «кембриджской группе» под названием «Их ремесло — предательство» и изучавший не только английские, но и американские документы, уверенно говорит: «Я знаю, что Елизавета II была соответствующим образом информирована Эйденом (ее личным секретарем. — В.П.) после того, как сам Блант признался в своей разведывательной деятельности на СССР».
Возможно, королева выразила недовольство. Несомненно, что она иногда встречала Бланта в коридорах дворца, но не проявляла интереса к деталям его дела. Ричард Кроссмен, лидер лейбористов, в своих мемуарах, например, рассказывает, что в 1967 году он начал говорить с королевой о другом члене «кембриджской группы», о Филби, но королева отклонила тему разговора, заметив, что она «не читает подобного рода сообщений».
Читатель вправе спросить, а почему бы тогда просто не сказать: да, королеве было сообщено об этом деле. Но, сказав А, надо сказать и Б. Надо было бы ответить и на другие вопросы, которые неминуемо возникли бы. А какова была реакция королевы? Защищала ли она Бланта или гневалась? Как она согласилась, чтобы ее советником продолжал быть «агент КГБ»? Почему она ничего не имела против оставления ему рыцарского звания? И множество других вопросов. А их как раз и хотели избежать королева, премьер-министр и службы безопасности.
Несколько лет назад завеса немного приоткрылась. Участники событий признали, что, как сказал ее личный секретарь, «королева была полностью информирована о деле Бланта», она приняла предложение английских спецслужб, правда, ее смутило то обстоятельство, что «она случайно может столкнуться с ним во дворце». Что лежало в основе такого решения, почему она согласилась держать все это в тайне?
Опять загадки. Как сказал Гамильтон в конце дебатов, «я не уверен, что мы когда-нибудь получим ответы на эти вопросы».
Газета «Санди тайме» писала: «Дело Бланта — это только верхушка айсберга», когда под водой скрыты, может быть, самые важные и самые опасные для многих его части. Премьер утверждала, что после 1945 года, перестав служить в МИ-5 8, Блант не мог располагать информацией, важной для врага. Но это были доводы для наивных людей. Лейборист Лидбаттер тогда же в парламенте опроверг это утверждение: «Однако Блант занимал такое положение, которое давало возможность добывать ее. Он и его друзья были тесно связаны друг с другом».
Будущие исследователи не раз вспомнят слова лорда Каллагэна: «Я не думаю, что это дело будет полностью раскрыто. Слишком много людей в Англии в этом не заинтересованы. Мы никогда не узнаем правду. Я не вижу никаких перспектив на успех в дальнейшем расследовании дела Бланта и вокруг него».
Тем не менее читателя, конечно, интересуют подробности этого дела, и я попытался, по мере возможности, проникнуть в его тайны.
Глава II. КАК НАЧИНАЛОСЬ ДЕЛО
Как все это произошло? Кому удалось завербовать Бланта? Когда Блант стал советским разведчиком? Сам Блант отвечал на этот вопрос вполне определенно. Это было сделано его другом Гаем Берджесом. Он даже настаивал: «Меня склонил к этой работе Гай Берджес. Он убедил меня, что я самым лучшим образом смогу служить делу борьбы с фашизмом, присоединившись к его работе в пользу русских». Можно ли полностью доверять этому «признанию» Бланта? Оно было сделано, когда Берджес уже находился в Москве, и «признание Бланта» ничем ему не угрожало. Он назвал имя того, кого уже не могла достать английская Служба безопасности.
