истории. Тысячи поселенцев укрепили города, основанные великим завоевателем, и возвели новые. Отныне им предстояло олицетворять эллинистическую культуру на огромных территориях вплоть до Индии и Центральной Азии.
Между тем диадохи разделили империю своего покойного господина. Селевку досталась сатрапия Вавилония – но в результате серии войн он присоединил к своим владениям почти все ближневосточные территории, ранее захваченные Александром. Сам Селевк стал родоначальником династии Селевкидов. В лучшие годы его государство включало в себя часть Малой Азии, Сирию, Финикию, Палестину, Месопотамию, Иран, а также части Средней Азии и современного Пакистана. Но в 303 г. до н. э. Селевк потерпел сокрушительное поражение от Чандрагупты Маурьи (322–298 гг. до н. э.) – первого объединителя Индии и основателя империи Маурьев. Бывшему диадоху пришлось уступить Чандрагупте львиную долю земель к югу от Гиндукуша; однако Бактрию он сохранил. В знак примирения удовлетворенный Чандрагупта подарил Селевку 500 слонов. Оба государства установили прекрасные отношения, и города на севере Афганистана процветали.
Греческие колонисты, осевшие в Бактрии, – или, как их называют, греко-бактрийцы, – вскоре избавились от правления Селевкидов. Причиной тому послужило образование Парфянского царства. Оно выросло из селевкидской сатрапии Парфия и к середине I в. до н. э. распространило свою власть от Месопотамии до границ Индии. Новое государство представляло собой барьер между Афганистаном и грекоязычным Западом. Наконец после 250 г. до н. э. греко-бактрийцы обрели полную независимость. В течение двух поколений их потомки правили всем Афганистаном к северу от Гиндукуша и значительной частью Центральной Азии. О Греко-Бактрийском царстве, возникшем на руинах селевкидских владений, знали даже в Китае – ибо эллины регулярно грабили приграничные китайские районы (по крайней мере, так утверждает греческий историк Страбон). Изображения греческих солдат действительно встречаются на предметах китайского искусства того периода.
Китайцы по достоинству оценили воинственных соседей. Интересно, что китайских императоров впечатлила вовсе не жестокость эллинов, но рассказы об их развитых городах, где люди жили в достатке и пользовались новейшими техническими достижениями своей эпохи. Тогда Китай располагался в «варварской зоне» и был окружен агрессивными кочевыми племенами, от которых пытался отгородиться Великой стеной. Таким образом, контакты с греко-бактрийцами являлись для китайцев одними из первых регулярных контактов с иными представителями цивилизованного мира. Именно в то время афганские торговцы стали богатеть на продаже медно-никелевого сплава (в Китае его использовали для производства доспехов, а в Греко-Бактрии – для чеканки монет). Позже китайцы привозили в Бактрию ткани и обменивали их на вино, сладкие плоды и породистых лошадей, необходимых для охраны границ. Афганские купцы выступали посредниками в подобных сделках. К тому же, во II в. до н. э. в Азии зарождался Великий шелковый путь – источник коммерческой прибыли для предприимчивых афганцев, который будет – хоть и с перерывами – кормить их следующие 1700 лет.
Великий шелковый путь не только представлял собой торговый маршрут, но и обеспечивал межкультурную коммуникацию. Индийские религиозные идеи, модифицированные эллинами, проникли в Китай, а оттуда распространились по Восточной Азии. Французские археологи, проводившие раскопки на северо-востоке Афганистана, обнаружили в районе Дашти-Кала греко-бактрийский город Ай-Ханум (Александрию Оксианскую). Это был настоящий полис – с театром, гимнасием [14], храмом Зевса, античным святилищем, мраморными статуями и домами, украшенными коринфскими колоннами и персидской резьбой по камню. Но в 1978 г. раскопки свернули – и на городище 20 лет орудовали местные жители, которые искали несметные сокровища, якобы спрятанные под руинами Александрии Оксианской. Афганцы нанесли непоправимый ущерб культурному слою. В 2000 г. талибы и вовсе снесли городище бульдозерами.
Естественное и неизбежное угасание Греко-Бактрийского царства сопровождалось усвоением его традиций другими эллинистическими государствами. Их перенимали и отдельные династии, чьи земли тянулись на юг – к Индийскому океану. Торговлю по Великому шелковому пути продолжил птолемеевский Египет, основанный еще одним диадохом (а по легенде, и единокровным братом) Александра Македонского – Птолемеем I Сотером (323–283/282 гг. до н. э.). Тем не менее в 180 г. до н. э. греко-бактрийский царь Деметрий I значительно расширил свои владения. Он дождался ослабления Маурьев, двинулся на юг, преодолел хребты Гиндукуша – и вторгся в Северную Индию. На карте появилось Индо-греческое царство, которым на протяжении двух столетий правили индо-греческие монархи. Многие из них – как в частности прославленный полководец Менандр I (165–130 гг. до н. э.) – приняли буддизм. Вообще учение Будды сыграло немаловажную роль в цивилизации восточных греков, которая на пике своего развития (ок. 150 г. до н. э.) раскинулась от Ганга до Аральского моря.
В 125 г. до н. э. Греко-Бактрийское царство не выдержало натиска скифов и кушанов. Индо-греческое царство продержалось до 10 г. – но затем тоже рухнуло под их ударами. Греки утратили территории к северу и югу от Гиндукуша. Постепенно греческий язык исчез из Афганистана – хотя, впрочем, афганские крестьяне никогда им не владели. Эллинские колонисты смешались с местным населением. Однако среди жителей горных долин Нуристана – региона на границе между Афганистаном и Пакистаном – до сих пор много людей со светлыми или рыжими волосами и голубыми глазами.
Исторически Нуристан назывался Кафиристаном («страной кафиров», т. е. «неверных» – немусульман). Нуристанцев именовали «кафирами» – ибо они до конца XIX в. исповедовали политеизм, обладали собственной культурой и были независимы от Афганистана. В 1895–1897 гг. эмир Абдур-Рахман подчинил Нуристан Кабулу и насильно обратил тамошнее население в ислам. Западные путешественники, впервые столкнувшиеся с нуристанцами до этих событий, полагали, что обитатели горных равнин являются потомками македонских воинов. Легенды коренных народов Нуристана напоминали европейцам древнегреческую мифологию, а их языческие культы – почитание богов в античной Элладе.
В Кафиристане происходит действие рассказа Редьярда Киплинга «Человек, который хотел быть королем». По сюжету, в 1885 г. два британских солдата-авантюриста, служащие в Индии, решают проникнуть в Нуристан и стать его правителями. После долгого и трудного пути они оказываются в стране горцев-язычников, свято чтущих память об Искандере (Александре Великом). Обманув вождей и жрецов, англичане достигают вершин власти и получают золото Александра Македонского. Но один из них, провозглашенный богом-королем, забывает о своей человеческой природе, берет в жены местную красавицу (которую, конечно же, зовут Роксана) и собирается основать собственную династию. Обман раскрывается, и самозванцы погибают. Первый бросается со скалы, а второй – сумевший выбраться из Кафиристана – умирает в приюте бедняков.
Теория о происхождении нуристанцев от македонян не подтвердилась. Возможно, нуристанцы – жившие в изоляции по географическим причинам – просто сохранили свою древнюю индоевропейскую внешность (которая напоминала греческую). Не исключено, что когда-то подобная внешность была типичной для населения Афганистана – но последующие вторжения в страну и постоянное смешение разных народов изменили фенотип афганцев, стерев с их лиц европейские черты. Аналогичным образом изменилась внешность и культура греков. В современной Греции никто не поклоняется Зевсу, и
