Внутри саркофага покоился скелет; на его безымянном пальце сохранилось кольцо с золотой печаткой; рядом с черепом лежали три золотые серьги. Саркофаг извлекли из-под земли и доставили в Лувр. Сейчас в Тунисе можно увидеть его муляж.
Находки убедили Делаттра в том, что здесь, в районе холма святой Моники, в IV веке до нашей эры хоронили вельмож и верховных жрецов. Однако находка, сделанная 25 ноября, превзошла все ожидания. На дне раскопанного колодца покоились два антропоидных саркофага; на одном возлежала мужская фигура, на другом — женская. Первая напоминала найденную прежде статую, а вот облик женщины поразил исследователей. Перед ними в призрачном мерцании свечей лежала молодая цветущая матрона с обнаженными руками. Ее округлое, тонкое лицо было спокойно. Лоб был украшен греческой диадемой; в ушах виднелись золотые серьги-подвески. В правой руке она держала голубя (символ Таннит), в левой — чашу. Розовая туника гибко облегала ее тело. Пропорции фигуры точно соответствовали греческому понятию красоты. Посетители Национального археологического музея Туниса могут и теперь полюбоваться этим саркофагом.
До сих пор продолжаются споры о том, кого изображает это изваяние. Альфред Делаттр считал, что это — портрет жрицы, похороненной здесь. Другие, — например, Жильбер-Шарль Пикар, — полагали, что перед нами скульптура пунической богини, возможно, Таннит. Косвенно их правоту подтверждают антропологи, исследовавшие скелет, погребенный внутри саркофага. Это был скелет очень пожилой женщины негроидного типа с крупным широким носом. Многие склонны также считать это изваяние портретом обожествленной карфагенской жрицы, ее идеализированным изображением.
По всей видимости, саркофаги были изготовлены греческими мастерами. Возможно, их привезли из Сицилии, ведь белый мрамор с зеленоватыми прожилками добывают именно там. Некоторые исследователи считают, что саркофаг выполнен в этрусской традиции. Известно, что этруски любили изготавливать саркофаги, на крышках которых изображались фигуры людей, полулежащих во время загробной трапезы.
В каком-то смысле эти антропоидные саркофаги представляют собой исключение. Ведь в IV веке до нашей эры качество предметов, находимых в карфагенских погребениях, заметно ухудшается. В ювелирных изделиях понизился состав золота; появилось много предметов из бронзы, свинца, железа. "Печать какой-то странной небрежности, обветшалости, бедности лежит на предметах погребального культа позднего времени", — писала Т. П. Каптерева. В это же время в Карфагене под влиянием греческих традиций широко распространяется кремация трупов. Очевидно, изменились сами представления пунийцев о загробном мире. Люди практичные, они усомнились в необходимости наделять покойных предметами из драгоценных металлов и камней. Живые уже не считали нужным много тратить на мертвых. Стефан Гзель говорил о "безучастии" карфагенян к памяти усопших.
КОГДА КОНЧАЕТСЯ ОДНА ИСТОРИЯ И НАЧИНАЕТСЯ ДРУГАЯ
ХЛЕБ И ЗРЕЛИЩА КОЛОНИИ АВГУСТА
Чужую землю делили. "Одну ее часть, — писал Страбон, — именно подвластную карфагенянам, римляне обратили в провинцию", шестую заморскую провинцию — Africa proconsularis; владыкой другой части сделали союзного им царя нумидийцев. Города Утика, Малый Лептис, Хадрумет, Ахулла, Тапс, Узалис и Тевдалис получили статус союзных городов и пользовались автономией. Они не платили налогов и лишь во время войны обязаны были поставлять в армию солдат.
Территория Карфагена пустовала недолго. В 122 году до нашей эры римский сенат по предложению известного реформатора Гая Гракха решил восстановить город и населить его римлянами. В то время в Риме царили нищета и голод, а ведь обширные пустующие земли могли прокормить тысячи людей. Власти Рима давно мечтали избавиться от толп недовольных бедняков. На новое место поселения прибыло шесть тысяч человек. Однако, когда колонисты, не считаясь с прежними запретами, разметили наделы на территории Карфагена, расставив здесь столбы, начались, по рассказу Аппиана, чудеса: "Волки вытащили и засыпали все эти пограничные знаки". В сенате распространился слух, что боги прогневались на колонистов. Тогда решено было удалиться с проклятого места. Гракх вернулся в Италию и вскоре погиб в беспорядках, начатых его сторонниками.
Впоследствии африканские владения Карфагена, захваченные Римом, стали ареной гражданской войны, разыгравшейся между сторонниками Цезаря и Помпея. Зимой 48/47 годов до нашей эры в Утику бежал один из противников Цезаря — Катон Младший. Где чуял беду его прадед, нашел смерть потомок. После поражения при Тапсе он бросился на собственный меч. Города на восточном побережье Туниса, враждебные Цезарю, были заселены ветеранами его армии. Некоторые выбрали для поселения окрестности Карфагена.
Император Август, привыкший побеждать людей, бросил вызов богам, поправ старинное проклятие. Он вновь построил город на проклятом месте. Новому городу дали имя Колония Юлия Августа. По словам Аппиана, здесь поселилось не более трех тысяч римлян. Остальное население города составили окрестные жители.
Так, по воле римлян, возродился Карфаген. В годы правления Августа этот город стал центром провинции Африка, а со временем и главным городом Римской Африки, ее административным, торговым и культурным центром. "В настоящее время он опять процветает, как и любой другой город в Ливии", — сообщал Страбон.
Восстанавливая город, римляне следовали своим принципам зодчества. Римские строители провели обширные земляные работы, чтобы выровнять территорию Карфагена, создать площади для регулярной застройки. Однако окраинные, северо-западные кварталы, населенные беднотой, выглядели весьма хаотично.
Центром нового города вновь стала Бирса. Теперь ее покрыла сеть улиц, пересекавшихся под прямым углом. На холмах Бирсы и Мегары выросли римские храмы. Возводились крупные гидротехнические сооружения — водопроводы и оросительные системы. Около 202 года нашей эры появились театр и концертный зал (одеон), сооруженные на северо-востоке города, в стороне от здания цирка. Был построен амфитеатр, рассчитанный на 50 тысяч зрителей.
По словам римского писателя II века нашей эры, автора романа "Золотой осел", Апулея, жившего в Карфагене, в городе "было много пышных сооружений и домов, украшенных подобно храмам". В честь самого Апулея в Карфагене еще при жизни установили статую. Жители города почитали и римских императоров.
В честь Августа в 14 году нашей эры был сооружен мраморный памятник. Украсившие его рельефы изображали Аполлона у дельфийского треножника, Минерву с трофеем, Энея, покидающего Трою, жертвоприношение Августа. Позднее в Карфагене будет воздвигнут величественный монумент в честь победы Марка Аврелия над парфянами. От него сохранились несколько фрагментов, в том числе два трехметровых рельефа, изображающих Победу; теперь их можно увидеть в Национальном археологическом музее Туниса.
Новый римский город был в основном населен африканцами, которые говорили на пуническом языке и поклонялись старым пуническим богам: Баал-Хаммону, Таннит, Эшмуну и Мелькарту, получившим римские имена. "Государство может погибнуть, может быть погублено, но народ продолжает жить" — эти слова, сказанные после Второй мировой войны немецким политиком Теодором Хейсом, вполне можно отнести и к судьбе пунийцев.
Римские храмы в Карфагене снова стали обителью прежних богов. Вот что писал французский историк Ж. Тутен в книге "Римские города Туниса": "Внешний вид святилищ понемногу менялся под влиянием греко-римской цивилизации и архитектуры; восточные символы были заменены на стенах человеческими фигурами, типами, заимствованными почти целиком из греческого и эллинистического искусства. Но божества, в честь которых праздновались эти культовые церемонии, остались прежними". Всесильный Баал-Хаммон воскрес в образе Сатурна, а Эшмун — в образе Эскулапа. По словам Апулея, Эскулап охранял Карфаген. В римскую эпоху храм Эскулапа располагался, по-видимому, на месте разрушенного в последнюю Пуническую войну храма Эшмуна. При раскопках здесь обнаружены фрагменты колонн, плитки и сосуд, посвященный Эскулапу.
Таннит получила имя Целесты, "Небесной богини", и превратилась в царицу богов Юнону. Вот как описывает храм Целесты в Тугге, созданный по карфагенскому образцу; советский искусствовед С. А. Кауфман: "Он поднят на высокий подий с монументальными ступенями спереди. Храм выступает на фоне полукольцевой стены, вдоль которой проходила концентрическая колоннада: ее полукольцевое начертание объясняют иногда стремлением повторить символ Таннит — полумесяц".
Превратившись в Целесту, Таннит не растеряла своих поклонников и даже приобрела множество новых среди римлян. Уроженец Африки, Августин Блаженный, описывал праздник, проводимый в честь Целесты. По его словам, в такие дни устраивали театральные представления — "постыднейшие игры", которые сопровождались непристойными жестами. Храм Целесты оставался последним прибежищем язычников и был уничтожен лишь в 421 году нашей эры.
