Ознакомительная версия.
Утром 17 мая произошло еще одно событие, прямо связанное с желанием высшего германского генералитета остановиться и подтянуть пехоту, прежде чем продолжить наступление. Непосредственный начальник Гудериана — фон Клейст — сместил его с поста командира 19-го мк за отказ остановиться на назначенном им рубеже Вервен — Монкорне — Дизи-ле-Гро. Однако во второй половине дня командующий 12-й армией Лист, которому с 15 мая подчинили танковую группу фон Клейста, по указанию фон Рундштедта восстановил Гудериана в прежней должности.
Но в этот день злоключения Гудериана еще не кончились. Недалеко от его штаба в Монкорне оказалась французская 4-я тд. Она все еще находилась в процессе формирования, успев получить только 3,5 танкового батальона вместо четырех по штату, и совсем не имела пехоты. Ее командир, полковник Шарль де Голль, один из теоретиков использования танков и будущий президент Франции, был назначен на свою должность уже после начала кампании, 11 мая. Дивизии была поставлена задача обеспечить организацию обороны на реке Эна. Но де Голль рвался в бой и утром 17 мая решил овладеть важным перекрестком шоссейных дорог у Монкорне. Его атака оказалась полной неожиданностью для немцев и доставила им немало неприятностей. Французы перехватили и уничтожили на дороге несколько германских транспортных колонн и опасно приблизились к штабу Гудериана.
На ликвидацию этой угрозы немцы бросили все, что было под руками, в том числе несколько только что отремонтированных танков. С воздуха на 4-ю тд обрушились пикировщики Ю-87, а во фланг ее контратаковала немецкая 10-я тд, только что прибывшая в район Монкорне. Де Голлю пришлось отступить, однако через два дня он организовал новую атаку, на этот раз на 30 км западнее, у селения Креси-сюр-Сер. И опять главную роль в отражении его атаки сыграло люфтваффе. В то же время своя авиация оба раза не оказала де Голлю никакой поддержки. Да и не могла оказать, ведь во французской армии, в отличие от вермахта, не было ни офицеров связи с авиацией, ни радиостанций, предназначенных для этой цели.
Приказ остановиться получила не только танковая группа фон Клейста, но и 15-й мк Гота. 16 мая он подошел через Бельгию к границе с Францией, на которой имелись долговременные укрепления, пусть не такие мощные, как «линия Мажино», но достаточно серьезные. Поэтому командующий 4-й армией генерал фон Клюге, которому был придан корпус Гота, решил проломить французский фронт силами пехоты 5-го ак и только потом ввести в прорыв танки. 7-я тд Роммеля получила задачу прощупать оборону противника, но не прорывать ее в случае серьезного сопротивления и при любых условиях не идти далеко вперед без разрешения командования армии. Гот передал Роммелю по радио предварительное распоряжение о наступлении в направлении Авена. Письменный приказ с подробным изложением всех ограничений пришел на командный пункт 7-й тд, когда Роммеля там уже не было.
В 6 часов вечера немецкие танки пересекли французскую границу у Клэрфайт и вскоре обнаружили за ней стационарную линию обороны: ДОТы, бронекупола, минные поля и колючую проволоку. Это внушительное зрелище ничуть не смутило Роммеля, и он решил с ходу, без подготовки, в сгущавшихся сумерках пойти на прорыв. Используя внезапность, немцы ворвались на французские позиции раньше, чем те успели открыть огонь. Танки в упор расстреливали амбразуры ДОТов, саперы уничтожали их, используя взрывчатку и огнеметы, мотоциклисты выводили из строя противотанковые пушки и пулеметные гнезда. С боем прорвав укрепления французов, боевые машины 25-го тп в сопровождении 7-го мотоциклетного и 37-го разведывательного батальонов 7-й тд помчались вперед. Около 11 часов вечера они с ходу пробились через вторую линию обороны у Сольр-ле-Шато и продолжили свой путь к Авену. На свою беду, французская 5-я мд остановилась на ночевку как раз на их пути. Вместе с ней расположились некоторые подразделения 18-й пехотной и 1 — й танковых дивизий. Длинные колонны боевой техники и автомобилей французов сгрудились на обеих обочинах, став легкой мишенью для немецких танкистов. После их прохода на участке шоссе длиной около 10 км сотни машин остались горящими или сброшенными в кюветы. Пробуждение французских солдат и офицеров, чувствовавших себя в полной безопасности, было кошмарным. Охваченные ужасом, они даже не пытались сопротивляться и разбежались по окрестным полям и лесам.
Около полуночи немецкие танки ворвались в Авен и столкнулись там с остатками французской 1-й тд, ранее разбитой под Флавьоном. В течение четырех часов продолжались ожесточенные уличные бои, в которых французы потеряли 13 танков, пока, наконец, их последние уцелевшие три танка не отступили из Авена. Однако Роммель не успокоился и на этом. Он опять повел свою группу вперед, прошел еще 18 км и в 6 часов утра с ходу захватил мост через реку Самбра в Ландреси. Наконец, еще через полчаса он остановился на холмах восточнее Ле-Като. Остановился не по собственному желанию, просто к тому времени его танки почти полностью израсходовали боеприпасы и горючее. Его силы насчитывали только два танковых батальона и несколько взводов мотоциклистов. Третий танковый батальон и разведбат где-то отстали. Связь с главными силами дивизии была потеряна, а они, как выяснилось потом, спокойно заночевали еще на территории Бельгии.
Трудно сказать наверняка, была ли связь с Роммелем во время его рейда потеряна по техническим причинам, или он сознательно избегал переговоров с начальством, чтобы оно ему не мешало. Но место его окончательной остановки находилось в 50 км от ближайших немецких войск, слишком далеко, чтобы быть услышанным по имевшейся у него радиостанции. Положение у немцев было совсем незавидным: без связи, боеприпасов и горючего они оказались в глубоком тылу противника и, казалось, были обречены. Неугомонный Роммель решил лично восстановить контакт со своей дивизией и в сопровождении танка Рг. Ш поехал обратно. Вскоре танк сломался, и большую часть пути Роммель проделал на своей одинокой бронемашине, время от времени вступая в бой с попадавшимися по дороге подразделениями французов. Впрочем, чаще всего он властно предлагал им сдаться, и они, деморализованные паникой и картиной полного разгрома после недавнего ночного боя, подчинялись, складывали оружие и своим ходом покорно шли в плен. Роммель въехал в Авен во главе плененной им колонны из 40 французских военных грузовиков. Там, к своему огромному облегчению, он встретил авангард своей дивизии.
За такое самоуправство Роммель рисковал попасть под трибунал, но победителей не судят. А успехов он добился немалых: кроме прорыва двух линий обороны и захвата ключевых пунктов, в том числе невредимого моста через Самбру, его боевая группа по ходу дела разгромила и рассеяла многие французские формирования. 17 мая в районе действий его дивизии в плен попали около 10 тыс. французов. При этом потери самого Роммеля за период 16–17 мая были на удивление низки: 40 убитых и 75 раненых [297]. После этих нашумевших событий 7-я тд получила в вермахте прозвище «дивизия — призрак».
Успехи танковой группы фон Клейста превзошли все ожидания и поощрили германское командование на создание еще одного такого формирования. 17 мая 16-й мк Гепнера и 39-й мк Шмидта передали в ГА «А», подчинив их Готу. Управление его 15-го мк стало штабом новой танковой группы. Обращает на себя внимание, с какой легкостью немцы в ходе боевых действий создавали крупные формирования, тасовали при этом свои соединения и с ходу использовали их с высокой результативностью. Это было возможным благодаря высокому уровню подготовки войск и штабов, способных быстро налаживать управление и эффективное взаимодействие между новыми соединениями.
После перегруппировки все танковые дивизии вермахта вошли в состав ГА «А». Это произошло не случайно, ведь дальнейшее наступление ГА «Б» приводило только к фронтальному выдавливанию союзников из Бельгии, в то время как бросок ГА «А» к Ла-Маншу отсекал союзные войска в Бельгии от остальной армии и обрекал их на быструю гибель. Перспектива такого головокружительного успеха заставила Гитлера согласиться с возобновлением наступления 19 мая. В первый же день застоявшаяся за два дня простоя 2-я тд прошла 90 км и к вечеру достигла Абвиля в низовьях реки Сомма.
В 2 часа ночи 20 мая немцы вышли на побережье Ла-Манша. Тем самым 29 французских дивизий из состава 1, 7-й и части 9-й армий, 12 дивизий британского экспедиционного корпуса и 22 дивизии бельгийской армии оказались прижатыми к морю в районе размерами 140 на 200 км. Плодотворная идея Манштейна была успешно осуществлена. И хотя окруженные войска союзников было необходимо еще добить, а затем покончить со всей остальной французской армией, конечный итог кампании на Западе уже ни у кого не вызывал никаких сомнений.
7-я тд Роммеля тоже пошла вперед через Камбрэ на Ар-рас. 21 мая она должна была пройти на запад южнее Арра-са и сразу развернуться направо, чтобы захватить мосты на реке Скарпа в 10 км северо-западнее города. По плану ее открытый правый фланг должна была прикрыть 5-я тд, но она отстала. Поэтому когда 25-й тп, как обычно, возглавляемый самим Роммелем, ушел вперед, идущая вслед за ним мотопехота его дивизии попала под неожиданно сильный удар с севера, из Арраса силами двух английских танковых батальонов при поддержке пехоты и артиллерии. В их состав входили 88 танков, из которых только 14 были легкими пулеметными машинами с противопульным бронированием. Остальные являлись для немцев куда более серьезными противниками. Среди них были 16 танков «Матильда» Mk.II с 40-мм пушкой, защищенных прочной броней толщиной 78 мм и 58 «Матильда» Mk.I, имевших 60-мм бронирование, хотя и вооруженных лишь одним пулеметом. Немецкие танковые и противотанковые пушки были бессильны против брони «Матильд» даже в случае стрельбы в упор.
Ознакомительная версия.
