Ознакомительная версия.
Повсюду результат борьбы был одним и тем же: аристократия одержала победу. Однако не следует забывать, что в те времена царская власть была священной. Царь был человеком, который произносил молитвы и совершал жертвоприношения, он обладал наследственным правом призывать на город благоволение богов. По этой причине народ и думать не мог, чтобы избавиться от царя; царь был необходим их религии; царь обеспечивал благополучие города. Мы видим во всех городах, история которых нам известна, что сначала никто не посягал на религиозную власть царя, довольствуясь тем, что отбирал у него политическую власть, которая была своего рода дополнением к религиозной власти и, в отличие от религиозной власти, не считалась священной и неприкосновенной. Политическую власть можно было отнять у царя, при этом не подвергая никакой опасности религию.
Таким образом, царскую власть сохранили, но, лишенная политической власти, она была не более чем властью жреца. «В древние времена, – пишет Аристотель, – цари управляли непосредственно всеми делами, касающимися государства, руководили его внутренней и внешней политикой; впоследствии же, после того как от некоторых функций своей власти они отказались сами, а другие были отняты у них народом, в одних государствах за царями сохранилось только право жертвоприношений, в других – где все-таки может идти речь о царской власти – цари удержали за собой лишь право быть главнокомандующими за пределами страны»[142].
Плутарх пишет, что, поскольку цари проявляли жестокость по отношению к народу, греки отняли у них власть и оставили им только жреческие функции. Геродот, рассказывая о Кирене, пишет: «Они выделили царю Батту царские земельные владения и жреческие доходы, а все остальное, что принадлежало прежде царю, сделали достоянием народа»[143].
Царская власть, сведенная к выполнению жреческих функций, оставалась наследственной в священных семьях, которые некогда установили очаг и положили начало национальному культу. Во времена Римской империи, то есть спустя семь или восемь столетий после этого переворота, в Эфесе, Массалии и Фесписе еще были семьи, сохранявшие отличительные знаки древнего царского рода и руководившие религиозными церемониями. В других городах священные роды пресеклись, царей стали выбирать, как правило, на годичный срок.
История переворота в Спарте
Спартой всегда правили цари, тем не менее переворот, о котором мы говорим, произошел в ней, как и в других городах.
Похоже, что первые дорические цари обладали неограниченной властью. Однако начиная с третьего поколения разгорается борьба между царями и аристократией. Непрекращающаяся борьба на протяжении двух веков сделала Спарту одним из самых беспокойных греческих государств. Известно, что во время гражданской войны был убит один из спартанских царей, отец Ликурга. Вот что пишет об этом Плутарх: «Народ осмелел, а цари, правившие после Эврипонта, либо крутыми мерами вызывали ненависть подданных, либо, ища их благосклонности или по собственному бессилию, сами перед ними склонялись, так что беззаконие и нестроение надолго завладели Спартой. От них довелось погибнуть и царю, отцу Ликурга. Разнимая однажды дерущихся, он получил удар кухонным ножом и умер, оставив престол старшему сыну Полидекту»[144].
Нет ничего более непонятного, чем история самого Ликурга. «О законодателе Ликурге невозможно сообщить ничего строго достоверного: и о его происхождении, и о путешествиях, и о кончине, а равно и о его законах, и об устройстве, которое он дал государству, существуют самые разноречивые рассказы. Но более всего расходятся сведения о том, в какую пору он жил»[145].
Бесспорным, похоже, является факт, что Ликург появился в то время, когда в Спарте началась смута. Из дошедшей до нас информации можно сделать вывод, что реформа Ликурга нанесла царской власти удар, от которого она уже не смогла оправиться. В царствование Харилая, сообщает Аристотель, монархия уступила место аристократии. Харилай был царем, когда Ликург проводил реформу. К тому же от Плутарха мы знаем, что на Ликурга были возложены обязанности законодателя в разгар народных волнений, во время которых царь Харилай был вынужден искать защиты в храме. У Ликурга была возможность уничтожить царскую власть, но он не сделал этого, считая, что царская власть необходима, а царская семья неприкосновенна. Ликург устроил все таким образом, что впредь цари подчинялись сенату во всем, что касалось управления, были не более чем председателями этого собрания и исполнителями принимаемых на нем решений[146].
Спустя столетие произошло дальнейшее ослабление царской власти; исполнительную власть вверили специальным должностным лицам, избираемым на год, так называемым эфорам.
По обязанностям, возложенным на эфоров, легко судить о том, сколь незначительная власть была оставлена царям. Эфоры принимали решения по гражданским тяжбам, в то время как сенат принимал решения по уголовным делам. Эфоры объявляли войну и договаривались об условиях мирного договора. Во время войны два эфора сопровождали царя и осуществляли надзор за ним; они определяли план ведения кампании и руководили всеми операциями. Что же осталось у царей, если у них отняли право принимать законы, выносить решения по гражданским и уголовным делам, решать внешнеполитические вопросы? Им оставили жреческие функции. Вот что сообщает нам Геродот о прерогативах царей: «Особые же почести и права спартанцы предоставили своим царям: обе жреческие должности – Зевса Лакедемонского и Зевса Урания и даже право вести войну с любой страной. Жертвенных животных цари могут брать с собой в поход сколько угодно: от каждой жертвы они получают шкуру и спинную часть мяса. Таковы особые преимущества царей во время войны. В мирное же время царям полагаются следующие преимущества. Во время жертвоприношений от имени общины цари восседают на первом месте на жертвенном пиршестве; по сравнению с остальными участниками им первым подносят угощение и в двойном количестве. При возлиянии царям полагается первый кубок и шкура жертвенного животного»[147].
Согласно Ксенофонту, цари совершают общественные жертвоприношения, и им принадлежат лучшие куски мяса жертвенных животных. Цари не принимали решений ни по гражданским, ни по уголовным делам, но им оставили право принимать решение по всем делам, касающимся религии. Спартой всегда правили два царя из двух династий. В случае войны один из царей уходил в поход, а другой оставался в Спарте. Царь всегда находился во главе войска, совершая жертвоприношения. Он давал сигнал к бою только в том случае, если после совершения жертвоприношения знамения были благоприятны. Во время сражения его окружали прорицатели, которые сообщали ему волю богов, и флейтисты, исполнявшие священные гимны. Спартанцы говорили, что командует царь, поскольку в его руках находится религия и ауспиции, но эфоры и полемархи руководят передвижениями войска.
Можно с уверенностью утверждать, что царская власть в Спарте было не более чем наследственным жречеством. Тот же государственный переворот, который отнял у царей политическую власть во всех городах, отнял ее и в Спарте. Власть принадлежала сенату, который управлял государством, и эфорам, исполнявшим его решения. Цари во всем, что не имело отношения к религии, подчинялись эфорам. Поэтому Геродот мог с полным правом сказать, что Спарта не знала монархического режима правления, а Аристотель – что власть в Спарте принадлежала аристократии.
Мы уже видели, каким было население древней Аттики. Страной владело некоторое число семей, независимых и не связанных между собой; каждая семья составляла небольшое сообщество, управляемое наследственным главой. Затем эти семьи объединились в группы, а далее этот союз породил Афины. Тесею приписывают большую работу по завершению объединения Аттики. Но предания говорят, и в это легко поверить, что Тесею пришлось встретиться с сильным сопротивлением. Против него выступили не клиенты и не бедняки, рассеянные по деревням. Эти люди, наоборот, скорее радовались переменам, которые поставили высшего главу над их вождями, и тем самым обеспечивали им защиту. От перемен страдали главы семей, вожди местечек и те эвпатриды, которые в силу наследственного права имели высшую власть в своих родах и трибах. Они отчаянно отстаивали свою независимость, а утратив, оплакивали ее потерю.
Во всяком случае, они постарались сохранить все, что могли, от прежней власти. Каждый из них остался полновластным главой своей трибы или рода. Тесей не мог уничтожить власть, которую установила религия, сделав ее неприкосновенной. Более того, если мы внимательно изучим предания, относящиеся к этой эпохе, то увидим, что эти могущественные эвпатриды согласились объединиться для создания города, но только при условии, что управление действительно будет федеративным и каждый из них будет принимать в нем участие. Хотя и существовал верховный глава, царь, но, если только были затронуты общие интересы, обязательно созывалось собрание вождей, и не предпринималось никаких шагов без согласия этого собрания, некоего подобия сената.
Ознакомительная версия.
