Получал ли (как я думаю) Сталин первое – «обнадёживающее» – донесение о том, что как минимум один план развивается успешно? И если да, то стал ли он жертвой сознательного обмана или произошло простое недоразумение? По моему мнению, оба варианта имеют право на жизнь. Так, администрированный тем или иным образом патоген мог оказаться неэффективным. В конце концов, как следует из многочисленных жалоб Геббельса в его дневнике, в Берлине в то время стояла невыносимая жара. Холодильники же и кондиционеры даже в относительно «продвинутой» Германии в ту пору являлись относительной редкостью. А если принять во внимание то, что «цареубийца» был скорее всего ограничен в возможности выбирать время и обстоятельства «администрирования», то вполне можно предположить, что условия хранения болезнетворных бактерий или токсина были нарушены и – даже уже употреблённая фюрером – отрава или сыворотка не подействовала так, как планировалось. Возможно, впрочем, что определённое недомогание всё же имело место, и именно это послужило поводом для второго «обнадёживающего» донесения в Москву. Надо учитывать, что посылавший его наверняка хотел верить в то, что сообщал. И что он (или она) никак не мог знать, что дело в итоге ограничится, скажем, очередным расстройством желудка, которые после отравления газами во время Первой Мировой столь часто мучили Гитлера. Второй вариант заключается в том, что покушавшийся сознательно дезинформировал Сталина. На это он вполне мог пойти в случае, если к нему применялся шантаж (давно проверенное средство из арсеналов многих спецслужб) или если он в последний момент – по тем или иным причинам – передумал совершать давно задуманное политическое убийство. Наконец, сигнал Сталину мог быть послан по настоянию таинственного немецкого заговорщика – скажем, адмирала Канариса – после поимки покушавшегося агентами Абвера. Такой поворот событий – тоже совсем не редкость в истории спецслужб.
Хочу подчеркнуть, что я пока исключаю вероятность того, что о возможном покушении на Гитлера и, соответственно, его предотвращении знали сам фюрер и его охрана. Во-первых, по вполне понятным причинам, таинственный собеседник Сталина не стал бы торопиться докладывать Гитлеру о том, какую услугу он оказал германскому Рейху и лично его главе. Во-вторых, мне кажется, что, знай фюрер о подобном, он должен был бы поведать об очередном предотвращённом преступлении «жидо-большевистских комиссаров» всему миру. Да и такие мемуаристы, как Вальтер Шелленберг, наверняка не удержались бы от очередного повода для хвастовства. Если же за всем этим стояли Абвер и его начальник Канарис, то соответствующая история могла навсегда остаться тайной: разглашать даже несостоявшееся сотрудничество со Сталиным старому адмиралу было бы совсем не с руки. Возможно, кое-что на эту тему имелось в его уничтоженных дневниках. В этом плане интересна следующая информация, приведённая британским историком Ричардом Бассетом: «Русские арестовали секретаря Канариса фройляйн Шварте и засыпали её вопросами по поводу исчезнувшего дневника адмирала. Вдова Шредера, у которой хранилась копия дневника, сообщила, что она сожгла его на Линбург-Хит после событий 20 июля. Дневник был наследством адмирала и мог приоткрыть различные подробности его действий. Многие из них, несомненно, могли настолько же смутить победителей, насколько шокировали побеждённых» («Главный шпион Гитлера», с. 323). Вполне возможно, что ещё одной «шокирующей подробностью» сожжённых дневников адмирала могла оказаться правда о том, кто на самом деле являлся тайным источником Рудольфа Рёсслера («Люси»). Источник этот, напомню, после начала войны с СССР сам вышел на представителей советской разведки в Швейцарии и с опозданием в каких-то два дня сообщал в Москву о планах высшего немецкого военного руководства и об их изменениях. Подчеркну также, что загадочный архипредатель «Вертер» так и остался неизвестным истории.
Так вот, источником этим вполне мог являться сам адмирал Канарис и/или его подчинённые. Дело в том, что, «кинув» Сталина накануне войны, адмирал, тем не менее, не мог быть удовлетворён тем фактом, что, помешав Хозяину обмануть немцев, он, совсемне желая того, поспособствовал феноменальным первоначальным успехам нацистов и, наоборот, невиданному ранее в истории войн поражению Красной Армии. Поэтому известный своей противоречивостью Канарис вполне мог решить попытаться «уравновесить» содеянное им и помочь СССР. Поскольку в Москве его вполне справедливо считали «коварным манипулятором» и «самым опасным разведчиком мира» (ещё бы!), то назвать себя резиденту ГРУ Шандору Радо («Доре») он, разумеется никак не мог. Если Сталин не верил английской и американской разведкам, то как он мог поверить (по крайней мере, на начальном этапе) столь мастерски «обманувшему» его «главному шпиону Гитлера»?!
К моему удивлению, к тому же выводу– что «Вертер» трудился в Абвере – пришло и американское ЦРУ. Об этом, в частности, поведали в своей книге К. Эндрю и О. Гордиевский: «В Германии, – пишут они, – у Рёсслера было четыре важных агента, которым он присвоил псевдонимы «Вертер», «Тедди», «Анна» и «Ольга». Хотя точно установить скрывавшихся за этими псевдонимами людей не удалось, исследователи ЦРУ пришли к выводу, что это, по-видимому, были генерал-майор Ганс Остер, антифашист, начальник штаба Абвера, повешенный позже вместе со своим шефом адмиралом Канарисом за участие в покушении на Гитлера в июле 1944 года; Ганс Берндт Гизевиус, ещё один сотрудник Абвера, бывший немецким вице-консулом в Цюрихе; Карл Герделер – гражданский руководитель консервативной оппозиции Гитлеру, также казнённый после покушения, и полковник Фриц Бетцель – начальник отдела оценки разведданных юго-восточной группы армий в Афинах» («KGB. The Inside Story of its Foreign Operations from Lenin to Gorbachev», с. 225). К слову, ЦРУ занималось делами давно минувших дней не из-за любви к истории, а чтобы выявить оставшихся советских агентов в постнацистской Европе...
Если это так, то становится понятным, как Рёсслер («Люси») cмог относительно легко выйти на Шандора Радо («Дора») – резидента ГРУ в Швейцарии: если кто-то и знал, кто именно работает на советскую разведку в той или иной стране, то это, несомненно, было руководство Абвера. В совсем другом свете предстаёт и рассказ генерала Гелена о том, как в 1943 году к нему приехал Канарис и попытался убедить его (а потом и Гитлера) в том, что «архипредателем» являлся Мартин Борман. Дело в том, что нападение – лучший способ защиты. И адмирал, ясно понимавший, что следователи СД основательно «сели ему на хвост», элементарно попытался сбить всех с толку. Если это и удалось, то лишь на время: вскоре Канариса отправили в оставку за фактический провал работы Абвера, в 1944 году арестовали по подозрению в государственной измене, а в апреле 1945 года повесили. Не знаю, почему он позволил себя арестовать и не попытался скрыться: возможно, опасался (и вполне справедливо) репрессий в отношении многих тысяч сотрудников Абвера. Технических возможностей уйти у него, разумеется, хватало... Почему не застрелился? Как мне кажется, совсем не потому, что был слободушным человеком... В любом случае, не думаю, что его возможное появление на скамье подсудимых в Нюрнберге было бы в интересах как англичан, так и Советов.
В поисках «неизвестного элемента»
В науке часто случалось так, что существование того или иного элемента периодической таблицы Менделеева сначала предсказывалось чисто теоретически. Лишь значительно позже – иногда спустя десятилетия – «зарезервированное» место заполнялось очередным вновь открытым веществом с экзотическим названием и порой столь же необычными свойствами. Примерно таким же образом я подошёл и к поиску (пока, к сожалению, безуспешному) того самого непредсказуемого «стоп-события», которое задевало бы людей из ближайшего окружения Гитлера и которое должно было произойти 20–21 июня 1941 года. Именно оно, как я предполагаю, пустило под откос план «козырная карта». Как уже говорилось выше, этим незамеченным историческим катаклизмом могла стать авиационная, железнодорожная или автомобильная катастрофа, необъяснимая вспышка смертельного заболевания, странное самоубийство, внезапный арест или бесследное исчезновение. Как мне кажется, Гитлер мог и не подозревать о том, что ему в очередной раз крупно повезло и что он находился на волоске от смерти. Такое порой показывают в фильмах ужасов: страшный ядовитый паук медленно подкрадывается к ничего не подозревающей жертве, зрители вжимаются в кресла, ожидая смертельного укуса... Но в последний момент жертва делает неосторожное движение, и на жуткого волосатого арахноида неожиданно падает Большой оксфордский словарь. Раздаётся характерный хруст, а зрители дружно переводят дыхание...
Пытаясь обнаружить свой «новый элемент», я для начала прочитал так называемую гитлериаду – то есть воспоминания секретарши Гитлера Кристы Шрёдер, его водителя (и по совместительству начальника автопарка) Эриха Кемпки и личного помощника («батлера») Хайнца Линге. Все они были – кто в большей, а кто в чуть меньшей степени – близки к фюреру и пользовались его полным доверием. В свою очередь, несмотря на многочисленные недостатки вождя и часто очевидную преступность его приказов, они несомненно являлись преданными помощниками «бесноватого». Кемпка и Линге находились с ним до самого конца: именно им пришлось заниматься кремацией тел Гитлера и его жены Евы Браун после их одновременного самоубийства 30 апреля 1941 года в «фюрер-бункере».
