Ознакомительная версия.
Кроме трех великих реформ, проведенных в царствование Александра II, заслуживают внимания и некоторые другие не меньшей важности. Мы упомянем о них здесь с единственной целью пополнить общий обзор тех путей и средств, с помощью которых Россия все более и более переходила из прежнего аристократического, построенного на народном рабстве, в новый строй — демократический — еще в тисках самодержавной бюрократии, но уже готовая сбросить ее иго. Первым по важности, если не по времени, является преобразование армии и флота, осуществленное в 1874 году введением всеобщей и обязательной службы по прусскому образцу, слишком хорошо, по всей вероятности, известному, чтобы понадобилось подробное его описание.
В силу нового закона каждый русский, достигший двадцатилетнего возраста, обязан служить в армии или во флоте; исключения делаются в тех случаях, если призываемый под знамена является единственной поддержкой семьи. Никто не имеет права выставлять за себя заместителя или откупаться. Число лет, в течение которых каждый остается под знаменами, равно восемнадцати в армии и десяти во флоте. Из них только пять лет в армии и семь — во флоте составляют действительную службу; в течение же остальной части указанного периода солдат или матрос считаются в запасе. Преимущества, связанные с профессиональным образованием, состоят, главным образом, в том, что врачи, ветеринары, воспитанники Академии художеств, лица, командированные университетами за границу для завершения образования, а также и профессора зачисляются в запас с самого начала. То же преимущество распространяется на корабельных капитанов торгового флота, заведующих складами, механиков, машинистов, рулевых и их учеников. Другое преимущество, даваемое образованием, заключается в праве студентов, не окончивших курса, на отсрочку до двадцативосьмилетнего возраста. Третья льгота, предоставленная этим же лицам, состоит в значительном сокращении срока их действительной службы. Получившие низшее образование служат всего четыре года, те же, кто окончил четыре или шесть классов гимназии или какой-нибудь другой средней школы, должны служить — первые три, а вторые только два года. Таковы основные положения закона, который установил в России всеобщую воинскую повинность.
Присмотримся же теперь к социально-политическим результатам подобной перемены. Реформа эта способствовала уничтожению сословных перегородок, поставила если не самого бывшего хозяина, то, по крайней мере, его потомков в тесное соприкосновение с семьей освобожденного крепостного, внушила различнейшим слоям русского общества чувство дисциплины, способное оказать величайшие услуги не только в военных предприятиях, но и в борьбе за гражданскую независимость, которую можно ожидать в недалеком будущем; наконец — и это далеко не маловажный результат — она способствовала распространению в неведавших того ранее массах европейских идеалов свободы, равенства перед законом и общественной солидарности, сознательными или бессознательными проводниками которых являются лица с высшим и средним образованием. Не простой случайностью является тот факт, что во время возмутительного подавления недавних мирных манифестаций студентов и рабочих полиция прибегла к помощи полудиких казаков, а не регулярных полков. Чем шире будет распространяться народное просвещение, — а этому несомненно способствует льгота, даваемая лицам с низшим образованием, — тем скорее армия станет оплотом нации, а не бюрократии.
Перейдем теперь к университетской реформе. Хотя и проведенная только в 1863 году, эта реформа уже успела отойти в область прошлого. Закон 1863 года ввел в высшее образование систему автономии и выборности. Мне пришлось провести около восьми лет в звании свободно избранного профессора и члена совета Московского университета и я могу поэтому с полным знанием говорить о функционировании этой системы. Но предварительно несколько слов об ее происхождении. Русские университеты, подобно немецким и французским, состоят из нескольких факультетов; исключение сделано лишь для факультетов богословских, выделенных в России в особые учреждения и существующих в Петербурге, в Троицком, близ Москвы, и в Киеве. Тем не менее в главных чертах богословие преподается студентам всех факультетов, которые, однако, едва ли извлекают крупную пользу из этого поверхностного и более или менее витиеватого изложения жалоб православия против иностранных религий, против законов науки и открытий сравнительной истории религий.
Как и в немецких университетах, профессора делятся на три различные категории: ординарных, экстраординарных и приват-доцентов. Чтобы стать ординарным профессором, необходимо иметь три ученые степени — кандидата, магистра и доктора. Первая степень дается по окончании четырехгодичного университетского курса и по предоставлении одному из профессоров письменного сочинения. Для получения степени магистра в какой-нибудь специальной отрасли наук от кандидата требуются еще, по крайней мере, два года подготовки. Сдав новый экзамен, на этот раз перед всем факультетом, кандидат должен публично защитить печатную диссертацию на тему, выбранную им самим. По истечении новых двух лет, а иногда и больше, следует предоставление вновь напечатанного труда. Не подвергаясь новому экзамену, кандидат публично защищает свою работу и в случае одобрения большинства факультета получает высшую степень — степень доктора. Из этого, однако, не следует, будто он сейчас же становится профессором. Предварительно он должен пройти через двойные выборы — факультета, к которому он намерен принадлежать, и университетского совета, составленного из ординарных и экстраординарных профессоров всех факультетов. Кандидату, избранному и в том и в другом случае, остается ожидать назначения от министра народного просвещения, чтобы пользоваться всеми преимуществами своего положения. Профессора экстраординарные выбираются из лиц, удостоенных степени магистра. Но так как число ординарных профессоров на факультете обыкновенно бывает ограничено, то часто случается, что места экстраординарных профессоров соглашаются занять доктора. Что же касается приват-доцентов, то от них не требуется никакой особой степени, кроме кандидатской, сверх аттестата, свидетельствующего об их специальных познаниях в выбранном предмете и получаемого ими либо по выдержании магистерского экзамена, либо же после публичной защиты краткой диссертации; затем они должны дать два пробных урока; тема для одного из них предлагается факультетом, а для другого выбирается самим кандидатом. Каждый факультет имеет право избрать своего председателя или декана, а все факультеты, собранные на заседание университетского совета, избирают из своей среды закрытой баллотировкой ректора, а иногда и вице-ректора. Советом назначается равным образом и подчиненный персонал, как, например, секретарь или инспектор студентов. Сверх того, и дисциплинарный суд, разбирающий дела о нарушении студентами университетских правил, также составляется из профессоров, намеченных советом.
Мы увидим, что по уставу 1863 года профессора были почти совершенно свободны в своих выборах от какого бы то ни было вмешательства со стороны министерских чиновников и, в частности, попечителя, поставленного во главе всех средних и низших учебных заведений округа, состоящего обыкновенно из нескольких губерний. За все время действия устава 1863 года я ни в бытность мою студентом, ни позже профессором ни разу не имел случая видеть попечителя; однажды, правда, он пришел на мою лекцию, когда я был еще только приват-доцентом. Причиной этого особого внимания, как я узнал позже, был донос; попечитель пришел проверить характер преподавания, но не найдя в нем, по всей вероятности, ничего особенного, он не беспокоил более преподавателя своим присутствием. Эта полная независимость всего учреждения, всех входящих в его состав лиц, не говоря о деканах и советах, избираемых внутри университета, была совершенно неизвестна в России до реформы 1863 года. До этого времени попечитель, функции которого в некоторых частях России, например в Харькове, поручались генерал-губернатору, вмешивался во все вопросы, касавшиеся назначения профессоров и способа отправления ими своих обязанностей. Чтобы показать результаты подобного вмешательства, быть может, будет достаточно сказать, что в том самом Харьковском университете, куда был приглашен, хотя и безуспешно, Фихте, преподавание философии по особому ходатайству генерал-губернатора было поручено от 1830 до 1833 года полицейскому чиновнику. Неудивительно поэтому, если среди других неотложных реформ профессора потребовали снятия тех цепей, которыми прогресс просвещения и науки был прикован к грубому невежеству и предрассудкам русских пашей.
Другим злом, не менее пагубным для умственного развития страны, было ограничение числа студентов официальным указом. В силу этого старейший из всех русских университетов университет московский, основанный при дочери Петра Великого Елизавете, мог допускать к слушанию лекций не более трехсот человек; такое же ограничение было наложено и на остальные университеты. Однако вред, причиняемый таким порядком вещей, был слишком очевиден и привлек к себе внимание правительства задолго до издания закона 1863 года. Со вступлением же этого закона в силу ограничение числа студентов в университетах отошло в область прошлого. Весьма либеральный по отношению к правам профессоров закон 1863 года не сделал ничего для создания студенческих корпораций, которые в других европейских странах, и особенно в Германии, существовали еще в средние века. Студент не имел более права носить форму и должен был посещать лекции в штатском платье. Подсудный университетским властям в действиях, совершенных внутри учебного заведения, он был подчинен общей полиции и на общем основании вне университета.
Ознакомительная версия.
