Обстановка обострения политических противоречий сверхдержав в определенной степени сказалась на политике Финляндии в сфере обороны. Дежурные фразы финского руководства об активной политике нейтралитета не могли изменить основного обстоятельства: вооруженные силы страны были обязаны, согласно советско-финскому Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, сотрудничать с Советской армией — в случае если обе стороны сочтут, что Советский Союз может подвергнуться военному вторжению через территорию Финляндии. Этим обязательством мотивировалось наличие в Финляндии армии, формируемой за счет призывников, а также гарантированное поддержание военного профессионализма, несмотря на то что затраты страны на оборону в течение всей «холодной войны» были незначительны. В 60-х годах приняли положение о территориальной обороне на случай партизанской войны. Финляндия была поделена на семь военных округов, каждый из которых способен самостоятельно отразить нападение агрессора. Эта система основывалась на опыте Второй мировой войны, причем примером служили также уроки различных освободительных войн, происходивших в странах «третьего мира». Одновременно территориальная оборона была направлена на предотвращение советских попыток вторжения, что являлось ее первейшей, но, естественно, неафишируемой целью.
Ахиллесовой пятой Финляндии была, пожалуй, ее авиация, которая в течение всей «холодной войны» являлась недостаточной для надежной защиты собственного воздушного пространства. Все сценарии, связанные с политикой безопасности, исходили из того, что в реальной ситуации кризиса Советский Союз может потребовать расширения своего стратегического воздушного пространства за счет Финляндии. Это было одной из причин, по которым Кекконен ратовал за безъядерную Скандинавию. Это также побудило Койвисто в 1983–1985 гг. неоднократно выразить тревогу по поводу усовершенствования ядерных вооружений сверхдержав в Европе. Технические достижения в создании оружия все более увеличивали возможность запуска ядерных ракет с моря и с воздуха. В итоге фокус военной напряженности в Северной Европе переместился на советские военно-морские базы на Кольском полуострове. Тем самым в область повышенной напряженности попали также Лапландия и вся Северная Финляндия.
Кардинальным поворотным пунктом в политике сверхдержав стала весна 1985 г., когда новым руководителем КПСС был избран энергичный Михаил Горбачев. Он немедленно выступил инициатором многих экономических реформ у себя на родине, в том же году возобновив также переговоры с США о разоружении. Новый советский руководитель отдавал себе отчет в том, насколько плохи дела в экономике СССР, понимая и то, что социалистический блок не может конкурировать с лагерем НАТО в сфере оборонной промышленности. В конце осени 1987 г. Горбачев и президент США Рональд Рейган подписали договор о ликвидации в Европе всех стационарных ракет средней дальности с дистанционным управлением. В последующие три года Горбачеву пришлось стать свидетелем распада Советского Союза, однако весной 1985 г. Горбачева вовсе не воспринимали как проигравшего. Наоборот, западные советологи исходили из того, что именно Горбачев — тот человек, который мог бы вывести СССР из тупика и привести страну к новому золотому веку.
К этим оптимистам принадлежал президент Финляндии Койвисто, чье положительное мнение о Горбачеве укрепилось в результате их первой встречи в Москве в сентябре 1985 г. Советский руководитель не возражал против пожеланий Финляндии превратить свое ассоциативное членство в ЕАСТ в полноценное. Безотлагательной причиной было наличие такого членства для равноправного участия Финляндии в начатом по инициативе Франции проекте высоких технологий, необходимом всем государствам — членам ЕС и ЕАСТ. Здесь также присутствовало более дальновидное стремление укрепить экономическую и общественную интеграцию Финляндии с Западной Европой. С превращением Финляндии в ноябре 1985 г. в полноценного члена ЕАСТ началась новая фаза интеграции, которая десять лет спустя дала стране возможность вступить в Европейский союз.
Распад советской империи в 1989–1991 гг. имел решающие последствия для развития всей Европы и для политики великих держав в целом. Падение СССР привело в 1990 г. к воссоединению Германии — событию, которое положило начало процессу экономической и политической интеграции Европы, принявшей форму Европейского союза, число стран-членов которого в течение последующих пятнадцати лет возросло с 12 до 25. Эти цепные реакции управляли также развитием Финляндии. Финляндско-советский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи утратил силу. Весной 1992 г. финское правительство начало ускоренную переориентацию. Три года спустя страна стала членом Евросоюза и начала систематически сотрудничать с НАТО.
Ситуация приобрела еще больший драматизм, когда соседние Прибалтийские республики осенью 1991 г. вновь обрели независимость. В то же время в Финляндии разразился глубокий экономический кризис, приведший к крупным структурным преобразованиям в хозяйственной жизни страны, став также отправной точкой для прироста — по европейским меркам, сильного и стабильного. Важной составляющей этого прироста являлось то, что страна стала одним из лидеров производства и применения мобильных телефонов и других информационных технологий. Волна ИТ размыла культуру национального единства Финляндии, одновременно дав новый инструмент для обеспечения и улучшения услуг, связанных со всеобщим благосостоянием жителей.
Быстрая переориентация на Запад
Государственные деятели Финляндии и руководители финских предприятий регулярно посещали Советский Союз. Ленинград являлся популярным центром туризма для широких слоев населения Финляндии. Таким образом, финны имели представление о трудностях советской экономики конца 80-х годов. Тем не менее, окончательный распад Советского Союза осенью 1991 г. был воспринят с изумлением — как в Финляндии, так и во всех остальных странах Европы. Финские средства массовой информации старательно освещали процесс политического отделения Прибалтийских союзных республик и при этом, как правило, отражали спонтанную поддержку, которую финны оказывали прибалтам. И все же, в Финляндии не смогли предугадать, что ликвидация огромной советской империи осуществится мирным путем. Многие, подобно президенту Койвисто, опасались, что этот процесс окончится вооруженными столкновениями, которые могли бы поколебать политическую стабильность всего Балтийского региона. Уже самая мысль о том, что Советская армия может добровольно уйти с завоеванных в 1945 г. форпостов, воспринималась как совершенно нереальная и даже почти безрассудная.
Падение Берлинской стены в конце осени 1989 г. стало началом конца «великого и могучего Советского Союза» и его сателлитов. В течение года началась ликвидация баз Советской армии в восточной половине Центральной Европы. Одновременно население Прибалтики принялось открыто и громогласно требовать полного освобождения от советского владычества, теперь уже открыто напоминая, что советизация Прибалтики в 1940 г. произошла насильственным путем. В Финляндии наибольшее сочувствие, естественно, вызывала освободительная борьба в Эстонии, но при этом финское руководство очень старалось не испортить добрых отношений с Советским Союзом. Весной 1990 г. президент Койвисто в своем интервью дал понять, что СССР имеет в Прибалтике законные интересы, связанные с политикой безопасности. Данное высказывание вызвало критику как в Прибалтике, так и в Скандинавии: официальную линию Финляндии называли трусливой и эгоистичной.
В Финляндии критика президента Койвисто была более сдержанной. Это объяснялось не только его президентским авторитетом. Сдержанность официальной Финляндии коренилась в конечном счете в тяжелом опыте Зимней войны, когда страна превратилась в пешку в политической игре великих держав и, несмотря на бурные проявления международного сочувствия, не получила ни существенной военной поддержки, ни помощи. В январе 1991 г., во время кровавых стычек советских сил госбезопасности с активистами освободительных движений в Вильнюсе и Риге, Койвисто приводил в защиту выжидательной позиции Финляндии два резких аргумента. Во-первых, страна должна держаться в стороне от конфликтов, которые могли бы повредить ее отношениям с СССР. Во-вторых, было бы безответственно поддерживать прибалтийские народы в развитии конфликта, если Финляндия не готова оказать им военную помощь в случае вооруженных столкновений.
Советская империя распадалась все быстрее. В конце лета 1991 г. консервативная фаланга КПСС предприняла неудачную попытку переворота в Москве. Последствия были драматическими. Попытку переворота решительными методами подавил либерально настроенный Президент РСФСР Борис Ельцин, который постепенно принялся противодействовать авторитету Горбачева и, наконец, предстал в качестве великого героя. Борьба за власть в Москве была выгодна прибалтийским народам, поскольку Ельцин по тактическим соображениям поддерживал их освободительные движения. В момент предотвращения московского переворота Эстония и Латвия объявили себя независимыми республиками. После того как Россия 24 августа 1991 г. признала суверенитет сначала Эстонии, а затем и других Прибалтийских государств, ее примеру последовали ряд западных стран — в частности, Финляндия. Тем самым Горбачев потерял реальную власть. В начале декабря 1991 г. президенты России, Украины и Белоруссии заключили соглашение о создании Содружества Независимых Государств, в результате чего СССР перестал существовать, а Горбачев остался без работы.
