Таким образом, к маю 1944 г. в составе БКА было сформировано 39 пехотных и 6 саперных батальонов. На тот момент ее личный состав насчитывал около 30 тыс. человек, причем только 10 тыс. из них имели опыт участия в боевых действиях в условиях современной войны. Остальные же, по сути, были новобранцами[464].
Руководящим органом БКА с белорусской стороны был ее штаб. Однако немцы не соглашались на такое название, и поэтому в официальных документах БЦР его было принято называть либо отдел, либо Главное управление БКА. На июнь 1944 г. структура и руководство штаба БКА была следующей: начальник штаба (майор Ф. Кушель), его заместитель (капитан В. Микула), организационный отдел (С. Романчук), отдел пропаганды (В. Гутько), санитарный отдел (Прожога, позднее Г. Богданович), хозяйственный отдел (Плескачевский, позднее Я. Скуратович), общая канцелярия (А. Василеня)[465].
Главной задачей начальника штаба БКА было подготовить и провести ее мобилизацию. Когда мобилизация была окончена, президент БЦР своим декретом назначил Кушеля командующим БКА. По всем вопросам, касающимся БКА, начальник штаба главного фюрера СС и полиции «Россия-Центр» СС-оберштурмбаннфюрер Кляйнц связывался непосредственно с Кушелем. Обычно эти контакты осуществлялись через заместителя последнего капитана Микулу. Чтобы упростить эту процедуру, СС-группенфюрер фон Готтберг создал во второй половине июня 1944 г. немецкий штаб связи, в составе одного майора, двух капитанов и четырех унтер-офицеров. Этот новый орган должен был располагаться в помещении штаба БКА. В его задачи входило не только поддерживать связь между белорусским штабом и штабом фон Готтберга, но и «вникать во все нужды БКА и облегчать работу белорусского штаба по вопросам ее материального обеспечения»[466].
Основной проблемой БКА, как, впрочем, и других белорусских формирований, был недостаток командных кадров. Еще перед началом мобилизации Кушель обратил на это внимание президента БЦР Островского, заявив ему, что белорусский офицерский корпус очень слаб, а кадровых офицеров нет вообще. В результате, к февралю-марту 1944 г. будущий офицерский корпус БКА состоял из: офицеров белорусской полиции и самообороны, которые к этому времени успели пройти подготовку на всевозможных курсах в Минске или в округах, а также бывших офицеров Русской императорской, Польской и Красной армий. По словам Кушеля, «имелись еще и подпрапорщики запаса царской армии, однако, это были люди преклонного возраста, с военной точки зрения малопригодные и в большинстве своем чуждые белорусскому делу»[467].
В связи с тем, что белорусские офицерские и унтер-офицерские кадры были очень слабы, БЦР принял решение, а немцы целиком с ним согласились, провести переподготовку имевшихся офицеров и унтер-офицеров. С этой целью в Минске были открыты месячные курсы, рассчитанные на 50 офицеров и 150 унтер-офицеров. Курсы должны были проводиться один за другим, пока все офицеры и унтер-офицеры не пройдут переподготовку. После этих курсов планировалось открытие офицерской школы с шестимесячным периодом обучения для новых кандидатов в офицеры. Поэтому в плане мобилизации БКА было предусмотрено прислать из каждого округа на курсы в Минск специально для этого отобранных офицеров и унтерофицеров. С немецкой стороны начальником курсов переподготовки был назначен СС-гауптштурмфюрер Шнайдер, который отвечал только перед фон Готтбергом, с белорусской – капитан В. Чеботаревич. Первые курсы начались в середине марта 1944 г. Причем слушателей на них прибыло даже больше, чем рассчитывали – 50 офицеров и 200 унтер-офицеров. В первой половине апреля, после окончания курсов, все они сдали экзамен в присутствии фон Готтберга. После этого, в конце апреля, были открыты вторые курсы[468].
Однако, помимо переподготовки офицеров и унтер-офицеров, главной задачей Минских курсов было, по мнению руководства БКА, привлечение на них молодежи, которая еще не служила в армии. Получив согласие фон Готтберга, БЦР провел соответствующие пропагандистские мероприятия и, одновременно с третьими курсами переподготовки, во второй половине июня 1944 г. была открыта офицерская школа, в которую приняли 250 кандидатов. В большинстве своем ими стали молодые люди с оконченным средним образованием и почти все члены СБМ. Как вспоминал один из слушателей школы, «это был в большинстве своем крестьянский элемент. Почти никто из них до этого не держал в руках оружие… Однако эта молодежь хорошо знала, где источники несчастий народа, и решила своими силами их ликвидировать. К занятиям в школе, пусть самым первым и элементарным, слушатели относились очень серьезно»[469].
Обучение должно было продолжаться шесть месяцев, после чего все слушатели могли получить первое офицерское звание. Этого, однако, не произошло, так как уже 29 июня 1944 г. офицерская школа была эвакуирована из Минска в Вильнюс (Литва), чтобы не попасть под удар наступающей Красной Армии. Со временем, все будущие офицеры были включены в так называемую Бригаду вспомогательной полиции «Зиглинг», речь о которой пойдет ниже[470].
Всего же с марта по июнь 1944 г. на курсах в Минске прошли переподготовку около 150 офицеров и около 600 унтер-офицеров. В целом, с военной и политической точки зрения, это были очень хорошие офицеры и унтер-офицеры, полностью преданные идее создания национальных Белорусских вооруженных сил. Единственным недостатком было то, что их было явно мало для создания таких вооруженных сил. Поэтому некоторые окружные начальники БКА пытались решить проблему нехватки командных кадров по-своему. Например, в Слуцком округе офицерские и унтерофицерские звания присваивали наиболее отличившимся, соответственно, унтер-офицерам и рядовым. К апрелю 1944 г. здесь уже было 45 таких выдвиженцев. Однако, как признавал местный окружной начальник БКА С. Шнек, «в большинстве своем такие самородки были преданные народному делу, храбрые и самоотверженные, но слабые как командиры для организованной и дисциплинированной регулярной армии»[471]. Проблему подготовки кадров могла решить только окружная школа для унтер-офицеров, для создания которой, тем не менее, уже не было времени[472].
По свидетельствам и Кушеля, и Шнека, и ряда других лиц, отсутствие необходимого количества командных кадров для строевых частей было не единственной проблемой такого характера. Так, БКА испытывала крайнюю нехватку офицеров и унтер-офицеров специальных армейских служб: саперов, связистов и разведчиков. Этих специалистов почти не было ни в одном батальоне. Что же касается интендантских и медицинских кадров, а также кадров военных чиновников, то их было достаточно. Еще одним слабым местом БКА было отсутствие необходимого количества военных юристов и офицеров-пропагандистов[473].
Выше уже говорилось, что президент БЦР Островский принял на себя обязательство обеспечить БКА обмундированием. По его замыслам, ее части должны были создаваться как так называемые «белые банды», чтобы бороться с партизанами их же методами. В результате, в чем люди пришли на призывные пункты, в том они и остались, а БЦР не имел возможности дать им униформу[474]. Только в мае-июне 1944 г. некоторые батальоны БКА, в основном в Минске, получили униформу немецкой полиции, а саперные батальоны – униформу саперов Вермахта[475].
5 апреля 1944 г. БЦР принял постановление о введении офицерских рангов БКА. 12 апреля было принято такое же постановление относительно унтер-офицерских званий. Вскоре, согласно этим документам начала разрабатываться униформа и знаки различия БКА. Для каждого из ее 18 рангов были разработаны варианты парадной, выходной, служебной и полевой униформы. Однако все эти проекты так и остались на бумаге. Единственным, что отличало белорусские формирования от других, одетых в такую же немецкую униформу, «восточных» частей, были знаки различия и символика. Так, у белорусов это были: бело-красно-белый флаг, использование которого было официально разрешено генеральным комиссаром «Белоруссии» 27 июля 1942 г., герб «Погоня», и «Ярыловский» крест. Все эти символы использовались в различных модификациях в качестве кокард, нарукавных щитков, петлиц и нашивок на униформе[476]142.
Вооружение и снаряжение для БКА пообещали дать немецкие власти. Первоначально планировалось выделить по 100 итальянских винтовок на каждый батальон. Таким образом, одна винтовка должна была приходиться на 5-6 человек. К тому же, эти винтовки были такого плохого качества, что руководство БКА приняло их сначала за учебные. Однако, видя, что фактически безоружные батальоны БКА не могут противостоять партизанам, немцы довооружили их в конце апреля 1944 г. При этом новое вооружение было самых разных систем. Например, наряду с немецкими, были французские, голландские, советские, польские и другие винтовки. Тяжелые пулеметы были, в основном, польские. Фактически же до самого наступления Красной Армии (июнь 1944 г.) БКА так и не была вооружена целиком[477].
