и Северную Буковину.
У Румынии был договор о взаимоподдержке с Англией и Францией, но в теперешних условиях никакой помощи от этих союзников Бухарест получить не мог.
Сопротивления советские войска не встретили. Румынский король Кароль II был вынужден смириться с потерей.
В СССР появилась еще одна союзная республика, Молдавская ССР, а часть новых земель вошла в состав Украинской ССР.
Теперь все секретные договоренности, заключенные между Москвой и Берлином год назад, были реализованы.
На новообретенных территориях проводилась форсированная «советизация» по уже выработавшейся к этому времени технологии. Главной задачей была замена элит. Прежнюю безжалостно вычищали при помощи массовых репрессий. Новую в основном завозили извне.
Местные коммунисты и социалисты, с точки зрения Москвы, доверия не вызывали и сами стали объектом чистки. Вместо них в руководство союзных компартий и комсомольских организаций вошли назначенцы — этнические эстонцы, латыши, литовцы, украинцы, белорусы, молдаване, присланные из «метрополии».
Еще суровее новая власть обошлась с «непролетарским элементом», к которому была причислена и национальная интеллигенция. По данным историка А. Гурьянова, исследовавшего депортационные операции этого периода, в трех прибалтийских странах было репрессировано больше сорока тысяч «неблагонадежных». Кроме того, из новых регионов было депортировано около полумиллиона человек.
Наиболее жестокие меры были применены в отношении поляков, которые вызывали у Сталина особые опасения. Советские и германские оккупационные администрации поступили по одному и тому же сценарию: приняли решение физически истребить ту часть польской элиты, которая в будущем могла бы возглавить национальное сопротивление.
Немцы в течение полугода после аннексии провели акцию «Интеллигенция» (Intelligenzaktion), в ходе которой были казнены пятьдесят тысяч военных, священников, представителей образованного сословия и еще пятьдесят тысяч отправлены в концлагеря.
Советская спецслужба собрала в нескольких лагерях польских офицеров и полицейских, взятых в плен в сентябре 1939 года, и весной следующего года произвела серию тайных массовых расстрелов, самым известным из которых является расправа в Катыни. В общей сложности были убиты почти 22 тысячи человек. По сталинской логике это было совершенно разумной профилактической мерой: польский «контрреволюционный элемент» представлял бóльшую опасность, чем собственные граждане, которых НКВД истребляло в огромных количествах вообще ни за что.
Если сравнить карту СССР начала 1939 года с картой начала 1941 года, этот период выглядит настоящим триумфом Сталина.
В официозной политиздатовской брошюре «Территория и население СССР» (1940) провозглашалось: «Мудрая сталинская мирная политика, неуклонно проводимая Советским Союзом, обеспечила нашей стране новые громадные победы. В 1939–1940 гг. страна социализма значительно расширила свою территорию… Капиталистическому миру пришлось потесниться. 23 миллиона рабочих, крестьян, интеллигенции, вырванных из-под ига капитализма, встали под знамя Советов». В общей сложности государство аннексировало 460 тысяч квадратных километров чужой территории.
Однако дальнейшие события показали, что эти приобретения лишь ухудшили положение Советского Союза в канун большой войны, к которой он так долго и напряженно готовился.
Я уже писал о том, что пакт «Молотов-Риббентроп» усилил Гитлера и позволил ему нанести концентрированный удар сначала по западному блоку, а затем и по СССР. Но и сталинская экспансия 1939–1940 годов имела для обороноспособности Советского Союза самые негативные последствия.
Перенос границы означал, что инженерно-защитная линия, проходившая по прежней границе, утратила значение. Пришлось возводить новую, и к июню 1941 года работы еще далеко не завершились. Поэтому танковые клинья Вермахта без труда пронзят советскую оборону.
Население новых областей, познакомившись с реалиями советской жизни и практикой массовых репрессий, в значительной степени проникнется враждебностью к социалистическому строю. Это приведет к широкому коллаборационизму на первом этапе немецкой оккупации и существенно обезопасит тыл Вермахта.
Результатом сталинских агрессивных действий стало расширение лагеря союзников Рейха.
В Румынии после потери восточных земель произошел фашистский переворот. Реваншистские настроения побудят новое румынское правительство присоединиться к войне на стороне Гитлера. Это прибавит Германии почти 700 тысяч солдат.
То же самое произойдет с Финляндией, сравнительно небольшая, но сильная армия которой в 1941 году перейдет в наступление, что чрезвычайно усложнит и без того тяжелую ситуацию, в которой окажется Советский Союз.
Но самым роковым следствием военной активности СССР стало решение Гитлера безотлагательно напасть на временного союзника, не дожидаясь окончания боевых действий против Британии, изолированной на ее островах. Причиной, по которой фюрер ускорил события, была финская война, продемонстрировавшая, что Красная Армия слабее, чем казалась, и не готова к серьезным испытаниям.
В ноябре 1940 года Гитлер предложил Москве присоединиться к только что созданной «оси» Берлин — Рим — Токио в качестве четвертого партнера, но условия были неравноправными. В частности, во время норвежской кампании Германия разместила в Финляндии свои войска (что нарушало условия Пакта) и теперь не стала их выводить. Весьма твердо было объявлено, что СССР должен отказаться от видов на Балканы и не претендовать на свободный проход через турецкие проливы. Вместо этого Москве предлагалось «повернуть свои интересы в южном направлении» — в сторону Ирана и Персидского залива, то есть против британцев. По сути дела это был диалог старшего партнера с младшим. Когда же Сталин неприемлемые условия не принял, Гитлер отдал приказ готовить план «Барбаросса».
Таким образом «мудрая сталинская мирная политика», сделав в конце тридцатых резкий зигзаг и перестав быть как мудрой, так и мирной, стала одной из главных причин катастрофы 1941 года.
СССР ГОТОВИТСЯ К ИСПЫТАНИЯМ
Если внешняя политика Советского Союза тридцатых годов была устремлена на то, чтобы избежать войны, то все усилия государства во внутренней политике направлялись на то, чтобы к войне подготовиться. Для этого требовалось полностью перестроить промышленность и максимально увеличить мощь Красной Армии. Второе было невозможно без первого. Правительство выказывало решимость выполнить обе задачи любой ценой, и цена получилась очень дорогой. Были сломаны судьбы миллионов людей, разрушен уклад жизни большинства населения, травматизировано и запугано всё общество, но о цене, в которую обошлись индустриализация и наращивание военного потенциала, мы поговорим позже. Сначала — о том, как государство выполняло свою главную задачу.
— На первых порах казалось, что грандиозные планы индустриализации неосуществимы.
— При помощи крайних мер правительству удалось переломить ситуацию.
— За десять лет Красная Армия десятикратно выросла и полностью перевооружилась.
Грандиозные планы кажутся неосуществимыми
Партия сформулировала генеральную государственную задачу в 1928 году, после «военной тревоги». Основные стратегические решения, кардинально изменившие жизнь страны, были приняты именно тогда. Отказ от НЭПа и крестьянского хозяйства, курс на полную экономическую самодостаточность, отход от идеи мировой революции, укрепление партийного и общественного единомыслия (вернее запрет на малейшее разномыслие) — все эти шаги казались Сталину и его соратникам обязательными для ускоренной индустриализации.
Однако даже самые жесткие адепты этого курса, в
