Б КОВАЛЕВ - Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944

До середины 1942 года расчеты между германскими органами и местными предприятиями и учреждениями производились через германские кредитные кассы, которые открывались в городах и имели филиалы в сельских местностях. С лета 1942 года вся инкассация средств налоговых и коммунальных органов проходила только через кассы так называемых «государственных банков», отделения которых открывались во всех крупных населенных пунктах на захваченной немцами территории России. Они принимали участие в общем регулировании финансового бюджета оккупационных органов, а также в кредитовании различных мероприятий по экономическому ограблению оккупированных районов. Наиболее крупным из банков был Эмиссионный банк восточных областей.

Первые банки на захваченной территории России стали открываться по инициативе и при непосредственном участии оккупантов в начале 1942 года. Так, с 1 января начал функционировать Государственный банк в Смоленске. «Заботу» о его быстрейшей организации взяли на себя немецкие чиновники фон Тапфейц, доктор Роннер и Мертенс. По заявлению управляющего А. А. Обрядина, задача банка заключалась в «содействии скорейшему восстановлению экономики города и области». Предполагалось, что в кассе госбанка будут накапливаться свободные средства предприятий, учреждений и граждан. Населению обещалось, что «собственник вклада будет гарантирован в полной мере всеми средствами банка и сможет распоряжаться своими деньгами без всяких ограничений»46.

В перспективе, как обещал управляющий банком, коллаборационисты собирались вводить коммерческое краткосрочное кредитование промышленных предприятий и торговых организаций путем учета векселей и выдачи подтоварных ссуд, а также распространить кредитование и на другие виды хозяйств: городское  хозяйство, сельскую предпринимательскую деятельность и т. д.

К февралю 1942 года основной капитал банка составил солидную сумму: 825 893 рубля, или 47 % к балансу. Этого накопления удалось достичь, в первую очередь, за счет налогов и различных сборов с населения47.

Банк города Орла, открывший свои двери для клиентов 17 мая 1942 года, производил выдачу различного рода ссуд под 4,5 % в год. Официально «ссуды выдавались на ремонт, покупку и постройку домов, оборудования, расширение всякого рода предприятий, восстановление разрушенных большевиками промышленных объектов, а также ремесленникам»48. Объявлялось, что «выдача ссуд производится немедленно и без ограничений, а организациии и предприятия обязаны открыть текущие счета в банке для быстрейшего восстановления разрушенного большевиками хозяйства». Но на практике получить их без знакомств и связей среди оккупантов или сотрудников коллаборационистской администрации было практически невозможно. В качестве «лиц, пострадавших от большевистских бомбардировок и крайне нуждающихся в строительстве нового дома» обычно выступали ближайшие родственники и приятели бургомистра или его заместителей49.

У населения вклады принимались под 2,5 % годовых. Поскольку большинство работников, получали заработную плату, которая не обеспечивала даже прожиточного минимума, мало кто добровольно нес свои деньги в банк. Спекулянтам это было делать невыгодно из-за инфляции. Однако профашистская печать с возмущением писала о том, что недоверие к банкам есть «пережиток темного большевистского прошлого, страх за свои вклады, которые при Сталине регулярно прикарманивались коммунистическим режимом»50.

В целом, работа «русских банков» весьма широко освещалась в пронацистских средствах массовой информации. Только за первую половину 1942 года на страницах смоленсокй газеты «Новый путь» появились материалы: «Об открытии банка в Смоленс ке», «Сберегательная касса», «Отчетные данные по операциям банка», «Режим экономии», «Об ограблении большевиками ценностей в Смоленске» и др.»51

С 1943 года банки стали открывать специальные счета, на которые бургомистры и старосты были обязаны переводить деньги за различные немецкие пропагандистские материалы: книги, плакаты, листовки и газеты. До этого они распротсранялись по районным библиотекам бесплатно52.

При первой угрозе советского наступления сберкассы и банки оперативно закрывались, а их фонды вывозились на Запад.

Для точного определения количества налогоплательщиков в течение 1942–1943 годов оккупанты предприняли попытку провести перепись населения. Она была проведена в виде обязательной паспортизации всех категорий населения с 14 лет.

При замене документов взымался особый денежный налог. С лиц моложе 18 лет он составлял 3 рубля, с опекаемых и малоимущих — 3 рубля, с остальных категорий граждан 18 рублей. Неисполнение приказа об обязательной паспортизации влекло за собой строгое наказание, вплоть до расстрела человека, предъявляющего при проверке документы старого образца53.

Налоговая политика была одной из важнейших составных частей нацистского оккупационного режима в России. Следует признать, что вначале она дезориентировала некоторую часть населения. Обещания об отмене или значительном сокращении поборов с населения после окончания боевых действий позволили захватчикам собрать значительное количество налогов с минимальными затратами. В своей политике нацисты делали ставку на разжигание частнособственнических интересов среди мирных жителей, их разложение по социальному и национальному признаху. Но срыв плана молниеносной войны заставил немецко-фашистстких захватчиков перейти к политике открытого ограбления оккупированной территории России. И если в первый период оккупации сбором налогов в основном занимались представители «новой русской администрации», то впоследствии оккупанты отказались и от этой ширмы. Все это делалось для достижения главной цели — превращения России в аграрно-сырьевой придаток III Рейха.

Немецкая политика, направленная на разложение русского населения путём запугивания или предоставления ему каких-либо экономических подачек при сборе налогов, провалилась. Советское сопротивление при поддержке большинства жителей оккупированных областей России сорвало эти планы захватчиков.

1 Daliin А. German Rule in Russia (1941–1945). A Study of Occupation Policies. P. 402.

2 Цит. по: Загорулько М. М, Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 173.

3 Речь. 1941. 7 декабря.

4 ГАНПИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 102. Л. 14–15.

5 АУФСБСО. Д. 41586. Л. 32.

6 Мюллер Н. Вермахт и оккупация… С. 129.

7 АУФСБСО. Д. 41586. Л. 36.

8 ГАНО.Ф.2113.Оп. 1.Д.6.Л.11.

9 ГАНПИНО.Ф.260.Оп.1.Д.102.Л. 16.

10 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов,

11 Там же.

12 Там же.

13 Там же.

14 ГАСО. Ф. 8. Оп. 8. Д. 13. Л. 15.

15 Там же. Л. 17 об.

16 ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 49. Д. 53. Л. 46.

17 Там же. Л. 87.

18 Там же. Л. 92.

19 Там же. Л. 84.

20 ГАСО. Ф. 8. Оп. 8. Д. 13. Л. 21.

21 ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 49. Д. 53. Л. 102.

22 Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 181.

23 ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 49. Д. 53. Л. 102.

24 Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 180.

25 ГАНО.Ф.2113.Оп.1,Д.Л.31.

26 Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 181.

27 Беликов Г. Оккупация. С. 93.

28 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 6. Д. 623. Л. 28 об. 29АУФСБПО.Д.2134. Л. 123.

30 ГАСО. Ф. 8. Оп. 8. Д. 13. Л. 18.

31 Там же. Л. 21.

32 СРАФ УФСБ СПбЛО. Д. 46-597. Л. 2.

33 ГАНПИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 103. Л. 46.

34 Мюллер Н. Вермахт и оккупация… С. 210. 35Тамже. С.2П.

36 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

37 ГАНО.Ф.Р-2113.Оп.1.Д.17.Л.П.

38 ГАОО. Ф. Р-159. Оп. 1. Д. 8. Л. 15.

39 АУФСБПО.Д.2134.Л.216.

40 Загорулько М. М. Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 180.

41 Там же. С. 183.

42 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

43 ГАСО. Ф. 2573. Оп. 3. Д. 35. Л. 76.

44 Там же.

45 ГАНО.Ф.Р-2113.Оп. 1.Д.6.Л.75.

46 Новыйпуть. 1942.15 января.

47 Новый путь. 1942.22 февраля.

48 Речь. 1942.5 июня.

49 АУФСБСО. Д. 9910. Л. 10 об.

50 Там же. Л. 8.

51 Там же. Л. 10.

52 ГАБО.Ф2608.Оп1.Д.14.Л.269.

53 ГАСО. Ф. 8. Оп. 8. Д. 13. Л. 27.

Проблемам расовой чистоты и необходимости бороться за нее была посвящена одиннадцатая глава первой части «Mein Kampf» Адольфа Гитлера. Она называлась «Народ и раса». «Вершина человеческой культуры» — арийцы противопоставлялись «стае голодных крыс» — евреям. Все остальные народы занимали в этой расистской пирамиде различное место. В зависимости от него кого-то предполагалось ассимилировать, а кто-то подлежал частичному или полному уничтожению.