В Москве Борис Немцов столкнулся с тем, что суд защитил «честное имя» Лужкова и его супруги Елены Батуриной. Вернее, не совсем так. Действительно, довольно долго шло заседание Замоскворецкого суда, и Лужков требовал опровергнуть в докладе Немцова «Лужков. Итоги» шесть фрагментов. Так вот, московский суд по пяти требованиям Лужкова отказал. Кстати, по каким? Лужков требовал, чтобы был опровергнут тезис о том, что коррупция в Москве перестала быть проблемой, а стала системой. Судья отклонил требование Лужкова. Лужков требовал, чтобы был опровергнут тезис о том, что Лужков подписывал постановления в пользу своей жены Батуриной и предоставлял ей льготы в строительном бизнесе. Суд отклонил и это. Лужков требовал, чтобы был опровергнут тезис о том, что коммунальные тарифы растут стремительными темпами из-за коррупции и монополизации. Лужков требовал, чтобы был опровергнут тезис об ухудшении экологической ситуации в Москве. Но судья отклонил эти требования Лужкова. Суд признал, что Немцов должен из 45 страниц своего доклада, в котором огромное количество цифр и фактов о коррупции в Москве, опровергнуть всего два предложения. Первое предложение: «Для многих москвичей давно не секрет, что коррупцией пронизаны все уровни московской власти». Второе предложение: «Нам очевидно, что тлетворный для московских чиновников пример — Лужков и его жена».
Мнение по этому вопросу Бориса Немцова:
Я на своем блоге уже объявил конкурс на лучшее опровержение. Одно из опровержений такое: «Для многих москвичей секрет, что коррупцией пронизаны все уровни московской власти». Вот такой Жванецкий. «Нам очевидно, что нетлетворный для московских чиновников пример — Лужков и его жена». «Благотворный пример» — то есть. Это курам на смех. Что мы сделаем? Мы издадим этот доклад — это специально для четы Батуриных я сообщаю, — мы издадим этот доклад тиражом 200 тысяч экземпляров, — вот эта фраза тут будет зачеркнута, и будет написано: «Зачеркнута в связи с решением Замоскворецкого суда».
Почему удалось добиться успеха в суде? Потому что, во-первых, были замечательные адвокаты — Прохоров и Любарская. Второе, очень важное, — судья живет в Москве. Больше 70 % москвичей, согласно опросу «Левада-центра», считают, что Лужков коррумпирован. Видимо, судья в их числе. Это, видимо, такой гражданский поступок судьи, но она в эти 70 %, скорее всего, входит, иначе как она могла отклонить просьбу самого Лужкова не считать коррупцию в Москве системной? Это важно. Теперь что еще важно: важно, что Москва — самый коррумпированный город нашей страны. Было проведено исследование Фонда общественного мнения в 2008 году. Кстати, было опрошено огромное количество — 34 тысячи респондентов. Результат: Москва — номер один по уровню коррупции. 42 % москвичей признались, что давали взятку. То есть если население Москвы 10 миллионов человек, взрослых
7 миллионов — получается, что больше 3 миллионов москвичей признались, что они давали взятку. Что еще важно в этой истории? Лужков не требовал опровергнуть, что он «долларовый миллиардер», — а у меня это написано. Он не требовал опровергнуть, что у Батуриной есть дворец в Риджент-Парке в Лондоне. Он не требовал опровергнуть, что километр дороги Четвертого транспортного кольца стоит больше 500 миллионов долларов. МКАД стоит 100 миллионов долларов за километр. Третье кольцо стоит 117 миллионов долларов, а километр Четвертого — стоит дороже, чем километр Большого адронного коллайдера, который закопан на глубине 100 метров под горами. Четвертое транспортное кольцо, по Лужкову, стоит дороже, чем тоннель под Ла-Маншем, — тот стоит 250–300 миллионов за километр.
Сахаров, Гайдар и путинская Россия
[34]
14 декабря исполнилось 20 лет со дня смерти Дмитрия Андреевича Сахарова.
Этот человек — фигура в истории России трагическая: блестящий ученый, который создал водородную бомбу, а потом приложил множество усилий, чтобы творение его никому не навредило. Удивительно четкий и принципиальный общественный деятель, так многими и не понятый, но сделавший так много. Хотя часто ли подобные люди бывают поняты большинством? Особенно в России, где то самое «агрессивно-послушное большинство» аплодисментами пыталось заглушить выступления Сахарова о войне в Афганистане. В его системе координат все было предельно четко: центральное место занимал человек, имеющий права, которые никто не имеет права нарушать. В борьбе за их соблюдение он был готов идти до конца, невзирая на собственное здоровье, которое подрывалось голодовками. Сегодня подобная принципиальность не в чести, и это неудивительно в той системе подавления личности, которая по кирпичику выстраивается в России в последние годы. И неудивительно, что 20-я годовщина со дня смерти А. Д. Сахарова, который для многих по-прежнему остается ориентиром и примером, на официальном уровне была почти незаметна.
А еще 16 декабря 2009 года умер Егор Тимурович Гайдар, и в связи с этим возникает вопрос об осмыслении роли этих людей в истории России, а также о том, какой страной она стала сегодня.
Мнение по этому вопросу правозащитника Сергея Ковалева:
Двадцатилетняя годовщина смерти Сахарова была не замечена на официальном уровне. Президент Медведев передал, и это оглашалось, некое очень теплое приветствие. Под каждым словом этого приветствия легко подписаться каждому разумному и приличному человеку. И все было бы прекрасно, да вот только, понимаете, с приветствиями этого рода отчетливо соседствуют совсем другие заявления.
Мнение по этому вопросу писателя Виктора Ерофеева:
Сахаров сегодня — это почти ничто для России, и это, конечно, огромная беда. Думаю, что дело тут не только в том, что власти не хотят следовать его путем, а дело в том, что самая большая проблема России, наверное, заключается в том, что наше замечательное население совершенно морально дезориентировано. Оно хочет идти совсем другой дорогой — путем примитивных инстинктов. А это как раз то, против чего боролся Сахаров. Правильно было сказано, что для него человек был важнее идеи, а для ныне живущих людей в России любая идея становится важнее человека. То есть мы убили человека за эти девять лет — взяли и убили. У нас нет человека, носителя высшей правды. И в этом смысле мы не только предали Сахарова, мы его глубоко-глубоко закопали. Почему так случилось? Мне кажется, что если в 90-х гг., в эпоху Сахарова, еще был энтузиазм, на котором держалась определенная часть страны: изменения, перемены, товары, свободный рынок… Были разные мнения, но потом должно было подключиться просвещение, законность, должны были подключиться те механизмы, которые действительно превращают страну в нормальное государство. У нас же от этого «больного», который называется Россией, отрывали один аппарат за другим: не подключили это, а то вообще отключили и т. д. То есть Россия превратилась в такой «труп», и он сигнализирует нам о том, что мы действительно тот момент реабилитации страны, или реанимации, пропустили. Сахаров был наш главный доктор. У него, видимо, была больная совесть. Я его видел только один раз, когда в Москву приезжал Рейган. Мне он очень понравился, я видел, как этот измученный человек нес на себе все, связанное с совестью России. Сахаров, имея эту совесть, связанную с водородной бомбой, почувствовал личную ответственность за мир, и он взял на себя эту ответственность. Поэтому диагноз очень печальный.
Можно ли воскресить общество? Не знаю, это уже какие-то термины мистические или метафорические. Ценности, которые были применены к России в течение этих девяти лет, — это культ силы, «бей слабых», потому что нас должны все бояться и надо бить слабых. Эти «ценности из подворотни» каким-то образом заработали. И поэтому свободолюбивая риторика Медведева выглядит насмешкой. Потому что, с одной стороны, это такой гиперцинизм, когда ясно, что эти слова будут радостно восприняты Европой, просвещенными людьми. А с другой стороны, ну и что? Вот если раньше, при Брежневе, скажи такое — значит, ты диссидент. А сейчас подобное заявление выглядит каким-то полетом цинизма. Хотя я испытываю некоторую слабость к президенту Медведеву. Мне кажется, в нем есть какие-то добрые начала. Но он поставлен в такое положение, что слова, которые он произносит, выглядят на фоне этого «трупа», извините, просто горькой насмешкой над нашей великой родиной.
И можно ли принимать его либеральные заявления всерьез, ведь за ними обычно ничего не следует? Президент чего только не наговорил за последние полтора года, и ровно ни за одной его либеральной речью не последовало ни одного реального действия. И в мире это уже начинают понимать.
Дело Ходорковского продолжается. По Анне Политковской преступники не наказаны, заказчики не установлены — все продолжается… А тот же Медведев говорит на этом фоне, что надо поощрять свободы.
