Первая советская противотанковая управляемая ракета ЗМ6 «Шмель» была точной копией французской SS-10. Как вспоминал ее конструктор С.П. Непобедимый: «Перед несколькими советскими конструкторскими бюро, специализировавшимися на артиллерийских системах, поставили задачу в короткий срок создать отечественные ПТУРСы. Шавырин (руководитель КБ) разработал план работ, предложил, как ему казалось, наиболее удачные конструкции, однако я ослушался главного и не пошел предложенным им путем, а выбрал за основу SS-10.
Шавырин хотя и не стал в первое время мешать мне, но отнесся к идее копирования зарубежного образца неодобрительно. По большому счету Борис Иванович был прав, так как копирование дает только тактический выигрыш, но не обеспечивает стратегического преимущества. К сожалению, в пятидесятые годы мы еще не оправились после войны, ресурсов не хватало, опыта в ракетостроении было мало, элементная база оставляла желать лучшего… Только поэтому я проявил, как тогда говорили, критикуя космополитов, «упадническое низкопоклонство перед Западом» и стал копировать SS-10. Копировали… подгоняя все это под нашу технологию.
На испытания приехал Н.С. Хрущев. Представленный нами ПТУРС «Шмель» — аналог SS-10 показал себя лучшим образом. Никита Сергеевич пришел в неописуемый восторг, к тому же ему очень понравилось название изделия. Он горячо поздравил Шавырина с успехом и тут же предложил запустить «Шмель» в крупное серийное производство». Учитывая языческую веру Хрущева в ракеты, это было неудивительно. На испытаниях другого ПТУРСа — «Малютки» Никита Сергеевич со свойственной ему категоричностью заявил окружавшим его военным и конструкторам, что ему совершенно ясно: танкам пришел конец!
Комплексы второго поколения — «Тоу», «Милан», «Хот» получили уже полуавтоматическую систему управления (оператор следит только за целью, удерживая на ней перекрестье прицела, наведение же ракеты осуществляется по командам, которые автоматически выдаются аппаратурой управления и передаются по проводам на борт). Большинство из них было выполнено на гусеничных шасси, вследствие чего повышалась мобильность и обеспечивалась защита боевого расчета. Это же позволяло применять их ближе к переднему краю.
Управление ракетами стало осуществляться не только по проводам, как раньше, но и по радио, и по лучу лазера.
Следующее поколение противотанковых ракет, к которому относится американская «Хеллфайр», стало реализацией принципа «выстрелил и забыл» — оператор, выбрав цель и произведя в ее направлении пуск ПТУРа с головкой самонаведения, может сразу же переносить огонь уже на другой танк или быстро менять свою позицию.
Война Судного дня в октябре 1973 года стала масштабным полигоном для противотанковых управляемых ракет. Применявшиеся обеими сторонами, они пробивали броню всех типов танков, по своей эффективности превосходя любые другие противотанковые средства. На долю ПТУРов пришлась половина всех уничтоженных на египетском фронте израильских танков, хотя они составляли только 11 % всех противотанковых средств Египта.
Дальнейшее развитие в послевоенные годы получили противотанковые мины, особенно после появления новых средств и способов минирования, прежде всего дистанционного. Такие системы (артиллерийские, ракетные, авиационные) позволяют устанавливать минные заграждения в предельно сжатые сроки, что очень важно в условиях маневренного и скоротечного боя. Причем мины можно ставить непосредственно перед движущимися танками или прямо на боевые порядки танковых частей, сковывая их действия и создавая условия для эффективного поражения танков другим оружием.
Классическим средством борьбы с танками является артиллерия. После принятия на ее вооружение кассетных снарядов, содержащих кумулятивно-осколочные поражающие элементы, и управляемых боеприпасов эффективность артиллерии в противотанковой борьбе значительно увеличилась. В восьмидесятые годы появились кассетные противотанковые снаряды САДАРМ (перевод аббревиатуры с английского языка означает: «обнаружь и уничтожь бронецель»), содержащие боевые элементы, имеющие головку самонаведения и поражающие танки сверху, в самое уязвимое место.
Кассетные боеприпасы широко используются и в реактивных системах залпового огня вроде американской MLRS.
Авиационный противотанковый арсенал включает в себя целую гамму высокоточных боеприпасов, подвесных кассет и кассетных авиабомб, снаряженных малокалиберными кумулятивными бомбами, и многое, многое другое.
Особую роль в борьбе с танками играют вертолеты. Первое их боевое применение в этом качестве произошло во Вьетнаме, где американские вертолеты АН-1 довольно успешно вели борьбу с танками Вьетконга. Высокую эффективность продемонстрировали они и в войнах на Ближнем Востоке, уничтожив десятки боевых машин. Так, например, 14 октября 1973 года 18 боевых вертолетов Израиля уничтожили половину египетской танковой бригады, наступавшей к перевалу Митла. Летом 1982 года израильские вертолеты АН-1 «Кобра» в течение дня подбили более 40 сирийских танков.
Массированное применение противотанковых вертолетов имело место и в операции «Буря в пустыне» против Ирака. Из города Каттенбах (ФРГ) отправилась на войну 4-я американская бригада армейской авиации. Ее 124 вертолета и другая техника были переброшены в Саудовскую Аравию кораблями. Первые боевые вылеты были совершены в ночь с 23 на 24 февраля 1991 года, когда бригада произвела разведку боем. Наиболее напряженные боевые действия подразделения бригады вели в ночь с 26 на 27 февраля против иракских дивизий «Медина» и «Аднан».
Всего за время боевых действий вертолеты АН-64 «Апач» налетали 489 часов, АН-1 — 84. Было израсходовано 194 ПТУРов. Вертолеты уничтожили несколько десятков иракских танков, не потеряв ни одной машины.
В пору великого танкового противостояния 60—80-х годов отражать наступление советских танков с применением всех вышеперечисленных средств планировалось следующим образом (на примере обороны мотопехотной дивизии Бундесвера).
Борьбу с советскими танками предусматривалось начинать на дальних подступах к обороне. Поэтому первыми в борьбу должны были вступить реактивные системы залпового огня «Ларс», осуществляя дистанционную установку минных полей способом накрытия (мины рассеиваются по площади, на которой в этот момент находятся танки) и заграждения (рассеивание мин перед выдвигающимися танками). Для затруднения разминирования этих участков местности вместе с противотанковыми должны были применяться и противопехотные мины. Считалось, что две батареи «Ларс» (16 пусковых установок) способны заминировать одним залпом площадь около 4 квадратных километров, на которой могло быть выведено из строя около 40 процентов наступающих танков и других бронецелей советской танковой дивизии.
Для поражения танков на дальних подступах могли также использоваться и противотанковые вертолеты.
При подходе советских танков к рубежу, удаленному на 3–4 километра от переднего края обороны, в борьбу должны были вступать противотанковые ракетные комплексы «Хот», а с дальности 2000 метров и ближе — приданные батальонам первого эшелона или занимающие огневые позиции в районах их обороны танки «Леопард» и ПТУР «Милан» рот первого эшелона дивизии. Всего в борьбе с танками на этих расстояниях должно было участвовать 130–150 танков и других противотанковых средств средней дальности.
При выходе танков 3-й ударной армии ГСВГ к рубежу; удаленному от переднего края на 700–300 метров, в борьбу с ними дополнительно вступили бы противотанковые средства мотопехотных рот — 44- и 84-мм ручные противотанковые гранатометы. Кроме того, часть наступающих танков могла быть выведена из строя при преодолении ими минных полей, установленных перед передним краем, в промежутках и на флангах.
При атаке переднего края в бой вступают все имеющиеся средства поражения.
Военные специалисты Бундесвера считали, что немецкая мотопехотная дивизия способна отражать массированные атаки советских танков за счет использования только своих штатных танков и противотанковых средств. При этом может быть уничтожено или выведено из строя 450–500 танков и других бронированных целей при сохранении боеспособности своих противотанковых подразделений не менее чем на 60 процентов.
Танковая мощь Советской Армии в послевоенные годы не ограничивалась собственно соединениями бронетанковых войск. Немалое количество танков имелось в мотострелковых дивизиях. Сразу после окончания войны в стрелковую дивизию был введен танко-самоходный полк, значительно усиливший боевые возможности соединения. 48-я гвардейская Криворожская Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова стрелковая дивизия в 1955 году имела в своем составе 58 танков Т-34, 31 самоходную установку СУ-76 и 13 СУ-100.
