На юго-западе, в Гаскони, крестьяне исхитрились почти не платить податей с 1638 по 1645 год. Несколько тысяч крестьян устроили собрания в Миранде в июле 1639 года и в Плезансе в июне 1642 года. По примеру гасконских кроканов взбунтовались жители Руэрга. Перед лицом такой угрозы интендант Верхней Гиени издал приказ о снижении податей. Примечательно, что в Руэрге вожаками мятежников тоже выступали мелкопоместные дворяне.
В 1640 году беспорядки, вызванные протестами против налогов, начались в Бургундии, в Ренне, Анже, Мулене. Поступления в бюджет составляли 43 миллиона, расходы – 116. Помимо торговли должностями финансовые чиновники увеличили налоги на напитки, табак, карты, игру; ввели налог на богатых – вынужденный заем у буржуа, обладающих имуществом, выявляли ложных дворян и взимали налог на дворянские поместья, если их не эксплуатировал непосредственный владелец. Сюринтендант финансов Клод де Бюльон ввел пошлину в размере один соль с ливра на сделки и различные доходы – предтечу подоходного налога, который вызвал такую бурю возмущения, в особенности в Оверни, что от него пришлось отказаться.
Суть своей «социальной политики» кардинал-министр резюмировал в «Политическом завещании»: «Ежели народ будет пребывать в чрезмерном достатке, то станет невозможно заставить его соблюдать свои обязанности… Его можно сравнить с мулом, привычным к поклаже. От продолжительного отдыха он портится больше, чем от работы. Но работа эта должна быть соразмерна силе животного. Также следует поступать и с народом…»
2. Самоуправление
Генеральные штаты. – Провинциальные штаты: лояльность и оппозиция. – Ассамблеи нотаблей. – Кодекс Мишо
Все французские провинции делились на pays d'Etats, где было самоуправление и вопрос об установлении и распределении налогов решали депутаты на заседании Провинциальных штатов (Лангедок, Бретань, Прованс, Дофине, Бургундия, графство По), и pays d'йlection, где налоги устанавливались королем и распределялись выборными лицами.
Чтобы узнать мнение своих подданных о положении в стране или утвердить особо важное решение, чаще всего относительно налогов, король созывал Генеральные штаты, состоявшие из представителей трех сословий – дворянства, духовенства и разночинцев. Депутаты избирались своим сословием в провинциях и в Париже. Каждое сословие обладало одним голосом, что существенно повышало влияние дворянства и духовенства, представлявших едва ли 2—4 процента населения страны. Существовали также окружные штаты, заседавшие отдельно от Провинциальных штатов. Генеральные штаты созывались двадцать два раза за 487 лет —с 1302 года по 1789 год.
В 1614 году мятежные принцы, противостоящие королеве-регентше и возглавляемые Конде, потребовали созыва Генеральных штатов. Изначально они должны были собраться в городе Сане, но в конце концов их перенесли в Париж. Торжественное открытие состоялось 27 октября 1614 года, после трехдневного публичного поста и торжественной процессии, взывающей о «помощи свыше».
Палата духовенства состояла из 150 человек, в том числе пяти кардиналов, семи архиепископов и сорока семи епископов (включая епископа Люсонского). Дворян было 132, депутатов от третьего сословия – 182, в основном это были судейские чиновники и представители финансовых кругов.
Утром 27 октября все депутаты собрались во дворе монастыря августинцев. Перед главным входом в часовню установили кресла под балдахином для Людовика XIII и Марии Медичи. Депутаты прошли перед их величествами.
На набережной Августинцев, от Нового моста до самого Собора Парижской Богоматери на острове Сите, выстроились в две шеренги солдаты гвардейского полка в оранжево-фиолетовых костюмах, в черных и зеленых шляпах, близлежащие улицы перегородили цепями. Парижская чернь толпилась на улицах, выглядывала в окна, даже взгромоздилась на крыши домов.
К полудню из монастыря вышла длинная процессия, во главе которой ковыляли нищие и калеки, выпущенные по такому случаю из богаделен. За ними шли представители нищенствующих монашеских орденов, затем – духовенство различных приходов, ремесленные цехи со своими отличительными знаками, городские магистраты. Проехал верхом главный прево со своими помощниками, за ним – сто дворян из свиты короля, священники Сент-Шапель и Собора Парижской Богоматери, регенты Сорбонны, ректор и доктора четырех факультетов. Следом шла делегация третьего сословия: все депутаты были одеты в черное и держали в руке зажженную восковую свечу. За ними шествовали разодетые дворяне в шляпах с перьями и при шпагах, потом – духовенство: рядовое – по четыре человека в ряд, архиепископы и епископы в лиловых сутанах – по двое, затем кардиналы в широкополых красных шляпах и пурпурных сутанах; архиепископ Парижский кардинал дю Перрон нес Святые Дары с помощью четырех принцев крови. Позади шел сам Людовик, весь в белом, вместе с королевой-матерью, по-вдовьи одетой в черное, сестрой Елизаветой, Маргаритой Валуа, принцессами крови, маршалами Франции и кавалерами ордена Святого Духа. Замыкали шествие городские магистраты во главе с первым президентом парижского Парламента. Торжественная церемония завершилась мессой в Соборе Парижской Богоматери.
Первое заседание прошло в Лувре, в большом зале Бурбонского дворца, украшенном бархатом с золотыми лилиями. Справа от тринадцатилетнего короля, совсем недавно провозглашенного совершеннолетним, сидела королева-мать, а также принцесса Елизавета. Несмотря на то, что главный церемониймейстер предусмотрел для всех места, при рассаживании возник беспорядок. Скамьи для депутатов стояли напротив трона, а перпендикулярно им, между депутатскими местами и возвышением с королевскими креслами, располагались скамьи для государственных советников. Два первых сословия запротестовали, и королю пришлось решать вопрос о старшинстве. После совещания было решено, что по обе стороны от трона поставят по скамье для депутатов, а государственные советники разместятся позади. Священники расселись справа, дворяне – слева от трона, а депутаты от третьего сословия – позади них. Все эти перестановки сопровождались таким шумом и гамом, что один из депутатов от третьего сословия, Флоримон Рапин, с досадой сказал: «Франция неспособна к порядку».
Король произнес краткую речь, суть которой сводилась к тому, что его цель – именно навести порядок в стране для облегчения жизни народа с помощью советов, которые он получит от уважаемого собрания.
После выступлений канцлера и представителей двух первых сословий, кадивших фимиам королеве-регентше, настал черед Робера Мирона – парижского купеческого старшины, депутата от третьего сословия. Свою речь он произносил, стоя на коленях (правда, подложив под них подушку). Ему хватило смелости обличить существующее положение дел, «нарушение божественных и людских законов, бесчестие и безнаказанность». На этом заседание, продолжавшееся пять часов подряд, завершилось в таком же беспорядке, как и началось.
По решению короля представители духовенства должны были заседать в монастыре августинцев, дворяне – в монастыре кордельеров, депутаты от третьего сословия – в парижской Ратуше. Однако дворяне и разночинцы попросили позволения присоединиться к депутатам от духовенства, чтобы все три сословия проводили совместные обсуждения; разрешение им было дано.
Второе заседание состоялось 4 ноября. Духовенство требовало опубликования решений Тридентского собора, дворянство – отмены полетты (налога, установленного на наследование должностей), третье сословие – сокращения податей и уменьшения числа пенсий для дворян. Два первых сословия также просили реформировать университеты и допустить иезуитов в парижский Университет при условии соблюдения ими его устава. Но эта просьба не была удовлетворена, поскольку иезуиты отказались соблюдать устав. С другой стороны, Генеральные штаты дали согласие на брак короля с испанской инфантой, а его сестры – с наследником испанского престола (чему противилась партия Конде).
Закрытие Генеральных штатов состоялось 23 февраля 1615 года. От духовенства выступал епископ Люсонский. В своей речи он, в частности, высказался в том смысле, что представители духовенства должны играть важную роль в управлении государственными делами, к гугенотам следует относиться лояльно, а систему налогообложения – усовершенствовать. От дворян выступал барон де Сенесей, речь которого была ничем не примечательна, от третьего сословия – снова Робер Мирон, который твердо обличил злоупотребления духовенства и дворянства, в частности пенсии и дуэли. Он изложил требования своего сословия: регулярно (не реже чем раз в десять лет) созывать Генеральные штаты, контролировать распределение финансов и государственных должностей, соблюдать равенство всех перед законом, отменить чрезвычайные трибуналы и внутренние таможенные барьеры, ввести политику протектората в торговле и т. д. Два последних оратора передали королю тетради с «наказами» своих сословий, которые Людовик принял, обнажив голову в знак уважения, и передал канцлеру. Он пообещал дать ответ на все предложения и сделать так, «чтобы все были довольны». Тем все и кончилось. Духовенство не добилось полного утверждения решений Тридентского собора и запрета протестантизма. Ему пришлось дать задний ход по вопросу о независимости светской власти от Святого престола. Дворянство не добилось отмены полетты, а третье сословие – пенсий для дворян. Следующие Генеральные штаты созвали только в 1789 году
