Ознакомительная версия.
В 1485 году Генрих Тюдор собрал во Франции небольшую армию из 1500 наемников и 500 английских эмигрантов, высадился на острове и дал Ричарду генеральное сражение при Босворте. 22 августа 1485 года деревня Босворт вошла в историю. Рядом с ней сошлись в смертельной схватке армии двух претендентов на трон – короля Ричарда III и Генриха Тюдора. Два часа кровопролития не принесли успеха ни одной из сторон. Тогда Ричард решил переломить ситуацию: с горсткой рыцарей он спустился с холма Эмбион-Хилл и на полном скаку врезался в ряды врагов, пытаясь убить их предводителя. Казалось, победа близка, но наступил критический момент сражения…
Численное преимущество было на стороне Ричарда, однако его неожиданно предал лорд Стэнли, перешедший в последний момент на сторону мятежников. Тут же на монарха набросились валлийские лучники Тюдоров и буквально растерзали его. Короны на нем не было, но она нашлась в седельной сумке, и лорд Стэнли тут же надел ее на подоспевшего Генриха Тюдора. Король умер – да здравствует король! Война Алой и Белой розы закончилась; в Англии воцарилась династия Тюдоров. И детектив о мертвых принцах получил продолжение.
Согласно другой версии, история убийства принцев была записана Джоном Мортоном, архиепископом Кентерберийским, который был непримиримым противником Йорков. По этой версии, принцы были убиты человеком по имени Джеймс Тирел по приказу Генриха VII Тюдора. Если Ричарду III не давала покоя молва, обвинявшая его в убийстве принцев, то Генриха VII мучили слухи о том, что они живы, а значит, могут претендовать на трон. В конце концов ему удалось создать версию, по которой мальчиков по приказу Ричарда задушили и похоронили под каменными плитами у подножия одной из лестниц Тауэра.
Сэра Джеймса Тирел а предали суду и в мае 1502 года казнили за «точно не установленную измену». Лишь позднее было объявлено, что Тирел перед тем, как ему отсекли голову, признался, что в 1483 году по приказу Ричарда примчался в Лондон, взял ключи от Тауэра у констебля Роберта Брэкенбери, убил принцев и вернулся к Ричарду доложить об исполнении. Кстати, в реальности это был отнюдь не опереточный злодей на побегушках у злого горбуна, как его часто стараются представить, а довольно влиятельный человек, бывший в фаворе и при Эдуарде, и при Ричарде, и… при Генрихе VII. А ведь известно, что прийдя к власти, Тюдор со сторонниками Ричарда не церемонился, только с Тирелом произошла странная история. В июне 1486 года он получил от Генриха полное прощение. Это означало, что человеку больше не могли поставить в вину ничего из
свершенного им прежде. Сам по себе этот факт ничего не говорит, но ровно через месяц, 16 июля 1486 года, этому же Тирелу было даровано еще одно полное прощение. Зачем?! Получил он и хлебную должность (правда, вне Англии), и неплохое содержание. И это при всем известной скупости Генриха! Прошло 16 лет, и в 1502 году Тюдор якобы узнал, что Тирел хочет помочь одному из заключенных в Тауэре Йорков бежать в Германию. Реакция короля впечатляет. На осаду замка Гин, в котором находился Тирел, был брошен целый гарнизон, и в придачу лорд-хранитель печати с… охранной грамотой Тирелу, если тот вернется в Англию. Тирел поверил и в результате оказался в Тауэре, где и был обезглавлен 6 мая 1502 года фактически без суда за «не установленную» измену. По логике вещей, убийцу принцев нужно было казнить публично, после соответствующих слушаний, причем семнадцатью годами раньше. Или вообще не казнить – с учетом дарованного в 1486 году «полного прощения».
Есть версия, которая объясняет все несоответствия, ее автор – английский исследователь К. Мэркем. Он считает, что Тирел действительно убил сыновей Эдуарда IV по приказу короля. Но королем этим был Генрих^Тюдор. Первое прощение «списывало» службу Тирел а Йоркам, а второе, наряду с должностью констебля в Гине и доходами с Уэльских поместий, было платой за «работу» и молчание. По горячим следам кричать об убийстве мальчиков Ричардом было глупо. Да, Брекенбери был убит при Босворте, но оставались другие свидетели, которые должны были бы вспомнить (или не вспомнить!) и передачу ключей, и то, что после этого визита мальчиков никто не видел. А вот 16 лет спустя пришло время пожертвовать Тирелом и лишний раз очернить память Йорков.
Когда битва при Босворте привела на английский трон новую династию Тюдоров, вообще-то считалось, что Ричмонд выступает против Йорков как предводитель Ланкастеров. Его мать Маргарита была правнучкой основателя этой династии, хотя королю Генриху VI она приходилась только троюродной сестрой – седьмая вода на киселе. Если бы не долгое соперничество Ланкастеров и Йорков, изрядно почистившее ряды претендентов на трон, права на корону Генриха Тюдора никто бы всерьез рассматривать не стал. По отцу он происходил от жителей Уэльса, которых в Англии презирали и считали дикарями. Йорк занимал трон с неизмеримо большим основанием, так что именно победитель при Босворте выглядел форменным узурпатором. Нагнетание страстей вокруг персоны Ричарда III было ответом на слабость династических претензий Тюдоров. Первым делом Генрих объявил недействительным парламентский акт, некогда обосновывавший династические права Йорков, и приказал уничтожить все существующие копии этого документа, как будто боялся воскрешения кого-то из Йорков.
Насколько эта история, объявлявшая Ричарда III демоном зла, была пропагандой, организованной Генрихом VII и его потомками, чтобы оправдать и узаконить их претензии на корону?
На самом деле именно пропаганда была тем, в чем Генрих VII отчаянно нуждался. Его претензии на трон были слишком малы – его отец и дед были незаконнорожденными, он происходил от Бофоров – незаконных потомков Джона Гонта по женской линии. Все это по сравнению с претензиями Йорков на их происхождение от старшего сына Эдуарда III попросту означало, что Генрих имел приблизительно столько же прав на трон Англии, как и лондонский торговец рыбой. Как же тогда сохранялись его претензии ввиду вышеизложенных фактов? Генрих, несомненно, собирался удержать трон любой ценой, и многочисленные кровавые казни других потенциальных претендентов были свидетельством этого.
Генрих также пытался изобразить свою победу над Ричардом при Босворте, как Богом подкрепленное доказательство его прав на королевскую власть. Чтобы сделать это, он был вынужден изображать Ричарда как лишенного души демона, изгнанного ради народа. Таким образом, его историки стряпали истории о Ричарде: что он родился с зубами и с волосами до плечей, ужасно уродливый и крайне греховный в сердце. Последний гвоздь в гроб репутации Ричарда был вбит, когда Шекспир, писавший для внучки Генриха Елизаветы I, написал цикл своих исторических хроник, в которых Ричард убивает не менее десяти людей!
Так сколько правды было в этих обвинениях? Изучающие историю обсуждают эти моменты несколько веков, и их аргументы сложно сопоставить. Так, Энтони Читэм заявляет о Ричарде III: «Полный чувства оскорбленной морали, враждебный критик видит в каждом акте правосудия циничную попытку заработать популярность, в каждом даре – подкуп, в каждом жесте примирения – движения нечистой совести». Очевидно, что действия Ричарда можно интерпретировать по-разному. Однако изящная словесность особенно отличилась на этом поприще.
Реальный Ричард и его литературные собратья
Современный читатель с образом Ричарда III знаком именно по пьесам Шекспира «Генрих VI» и «Ричард III», в которых Ричард выведен как одиозный герой.
Драма «Ричард III» входит в цикл исторических хроник Шекспира, но заметно отличается от этих многоплановых произведений с множеством действующих лиц. Это спектакль одного главного героя, вернее антигероя. Злодеяния Ричард совершает не просто так, а с явным наслаждением. Это утонченный злодей, цитирующий классиков и произносящий в свое оправдание длинные речи. В первом же монологе, которым открывается пьеса, он прямо объявляет: «Решился стать я подлецом». Причина проста – Ричарда никто не любит. Его жизнь несчастна, потому что он урод – маленький горбун с неприятной физиономией. Когда он ковыляет по улице, люди смеются, а собаки поднимают лай.
Вот как Шекспир описывает внешность нашего героя словами жены Генриха VI, королевы Маргариты:
А ты не вышел ни в отца, ни в мать,
Но – безобразный, мерзостный урод —
Судьбой отмечен, чтоб тебя бежали,
Как ядовитых ящериц иль жаб.
Ну ладно Маргарита, она ненавидит весь клан Йорков, а юного Ричарда почему-то больше всего. Но вот что говорит о себе и сам герой:
Я в чреве матери любовью проклят.
Чтоб мне не знать ее законов нежных,
Она природу подкупила взяткой
И та свела, как прут сухой, мне руку
И на спину мне взгромоздила гору,
Где, надо мной глумясь, сидит уродство,
И ноги сделала длины неравной,
Всем членам придала несоразмерность.
Для зрителей шекспировского театра физическое и моральное уродство обязательно сочетались, одно предполагало другое. Все считали, что от такого урода можно и нужно было ожидать любых, самых страшных преступлений. Вот он какой образ «злодея»! Страшный горбун, руки по локоть в крови, вурдалак, исчадие ада… Что еще надо для создания образа чудовища, воплощения абсолютного зла?!
Ознакомительная версия.
