Итальянцы приезжали в основном в штаты Сан-Паулу и Риу-Гранди-ду-Сул. В 1920 г 71,4 % всех проживавших в Бразилии итальянцев находились в штате Сан-Паулу и представляли собой 9 % его населения. С течением времени изменилось происхождение этих «бразильских итальянцев»: если до XX в. преобладали в основном итальянцы с севера, то в XX столетии стали приезжать в основном итальянцы с юга (уроженцы Калабрии и Неаполя).
Из всех иностранных переселенцев именно итальянцы поставляли больше всего рабочих на плантации. В 1897–1900 гг. 73 % иммигрантов, приезжавших в Сан-Паулу, были итальянцами, хотя и не все они устроились на работу именно в сельском хозяйстве. Бедность этих людей у себя на родине проявлялась, в числе прочего, в том, что субсидии правительства штата Сан-Паулу являлись для них весьма привлекательными. Проблемы в этой области напрямую отражались на числе иммигрантов.
Плохие условия для новоприбывших побудили итальянское правительство принять меры против рекрутирования переселенцев. Подобный временный запрет действовал с марта 1889 по июль 1891 г. В марте 1902 г. решением итальянских властей, известным как «декрет Принетти» (по имени министра иностранных дел Италии), субсидируемая иммиграция в Бразилию была запрещена. Отныне те, кто хотел уехать в Бразилию, могли свободно делать это, но за свой счет, не используя оплаченные билеты и иное вспомоществование подобного рода. Итальянцы, жившие в Бразилии, постоянно жаловались консулам на нестабильность своего положения, что усугубилось кризисом в кофейной отрасли; это и привело к принятию упомянутого решения. Возможно, оно было связано и с улучшением социально-экономического положения в Италии.
Приток иммигрантов из Италии не прекратился, хотя «декрет Принетти», кризис кофейного производства и положение на родине способствовали его уменьшению. Если проанализировать въезд и выезд иммигрантов (вне зависимости от национальности) через порт Сантуса, то можно увидеть, что на протяжении нескольких лет количество выехавших превышало количество прибывших. В разгар кризиса в кофейной отрасли (1900) въехали около 21 тыс. человек, а выехали 22 тыс. человек. После принятия «декрета Принетти» в 1903 г. въехали 16 500 человек, а выехали 36 400 человек. На следующий год продолжала отмечаться отрицательная динамика.
В 1901–1930 гг. распределение иммигрантов в штате Сан-Паулу по национальному составу стало более равномерным. Доля итальянцев упала до 26 %; за ними шли португальцы (23 %) и испанцы (22 %). Португальские иммигранты сосредотачивались в основном в Федеральном округе и в штате Сан-Паулу. Самый большой контингент португальцев (если сравнить данные по штатам) находился именно в столице республики (Рио-де-Жанейро). Отличием переселенцев из Португалии было то, что они оседали в городах. В 1920 г. в городе Сан-Паулу насчитывалось 65 тыс. португальцев, что составляло 11 % всего населения города. В Рио-де-Жанейро этот показатель был равен 172 тыс. человек (15 % от общей численности населения города). Подобные цифры не означают, что португальские иммигранты не были заняты на кофейных плантациях или в сельском хозяйстве в целом. Просто их роль оказалась более заметной в мелкой и крупной торговле и в промышленности, в первую очередь, в Рио-де-Жанейро.
Наибольший приток переселенцев из Испании пришелся на период с 1887 по 1914 г. Здесь нужно отметить следующее: если количество итальянских иммигрантов значительно превосходило число испанских в 1887–1903 гг., то в 1906–1920 гг. соотношение было обратным. После японцев именно испанцы больше всего сосредотачивались в штате Сан-Паулу. Так, в 1920 г. там проживали 78 % всех испанцев в Бразилии. В некотором отношении испанская иммиграция была схожа с японской. В обоих случаях в Бразилию приезжали целые семьи с детьми, а не холостые мужчины. Обе категории переселенцев объединяла также длительность работы в сельском хозяйстве и предпочтение в качестве места жительства небольших городов во внутренних районах штата, а не в столице, г. Сан-Паулу.
Повышение социального статуса иммигрантов в городах не вызывает сомнений; об этом свидетельствуют их успехи в торговле и промышленности таких штатов, как Сан-Паулу, Риу-Гранди-ду-Сул, Паранá, Санта-Катарина. В случае с сельским хозяйством все сложнее. Возьмем в качестве примера штат Сан-Паулу. В первые годы массовой иммиграции приехавшим предстояло непростое существование, что было связано с общим отношением к работникам в стране, где их считали практически рабами. Об этом свидетельствует большое число вернувшихся обратно, жалобы консулов, меры, принятые итальянским правительством.
С течением времени многие переселенцы добились более высокого положения в обществе. Единицы стали крупными плантаторами. Большинство перешло в категорию мелких и средних землевладельцев, обеспечив своим потомкам возможность в будущем стать значительными фигурами в сельскохозяйственном производстве штата. Сельская перепись Сан-Паулу 1934 г. свидетельствует о том, что 30,2 % земель находились в руках иностранцев: 12,2 % — у итальянцев, 5,2 — у испанцев, 5,1 — у японцев, 4,3 % — у португальцев, а остальное у представителей других национальностей. Эти цифры лишь частично показывают возвышение иммигрантов, ведь землевладельцы — дети иностранцев рассматривались уже как бразильские граждане.
В последние десятилетия XIX в. и до 1930 г. Бразилия оставалась преимущественно сельскохозяйственной страной. Согласно переписи 1920 г., из 9,1 млн человек трудоспособного населения 6,3 млн (69,7 %) были заняты в сельском хозяйстве, 1,2 млн (13,8 %) — в промышленности и 1,5 млн человек (16,5 %) — в сфере услуг.
Категория «услуги» включает в себя такую городскую малопроизводительную деятельность, как, например, оплачиваемая работа по дому. Наиболее показательным фактором является рост занятых в промышленности (по переписи 1872 г. их было всего чуть больше 7 % трудоспособного населения). Отметим, однако, что многие «производства» не выходили за пределы небольших мастерских.
В годы Первой республики доминирование занятий, связанных с агроэкспортом, не было абсолютным. Речь идет не только о значительных объемах сельскохозяйственного производства для внутреннего рынка, но и о том, что быстрыми темпами росла и укреплялась промышленность. Штат Сан-Паулу шел во главе процесса капиталистического развития, характеризовавшегося диверсификацией сельскохозяйственного производства, урбанизацией и промышленным скачком. Производство кофе продолжало оставаться стержнем экономики штата и обеспечило начальный этап этого процесса. Стабильность кофейного производства достигалась благодаря выработанному с течением времени решению таких проблем, как обеспечение рабочей силой и гармонизация трудовых отношений. Первая часть формулы была связана с иммиграцией, вторая — с системой колоната.
Колонат был призван прийти на смену провалившемуся эксперименту с артелями работников [94]. Колоны — семья работников-иммигрантов — брали на себя уход за кофейными деревьями и сбор урожая, а взамен, как правило, получали два рода денежных выплат: первая выплата (один раз в год) — за уход за столькими-то тысячами кофейных деревьев, а вторая (после сбора урожая) — за полученный результат, т. е. за количество собранного кофе. Плантатор предоставлял работникам жилье и небольшие наделы для выращивания продовольственных культур. Система колоната отличалась от артельной системы, так как в первом случае не предусматривалось участия работников в прибыли от продажи кофе. С другой стороны, колонат не был и в чистом виде наемным трудом, так как подразумевал иные формы вознаграждения за труд.
На новых плантациях, где заключался так называемый учебный контракт, колоны сами сажали кофейные деревья и ухаживали за ними от четырех до шести лет (как правило, первый урожай можно было собирать через четыре года). Заключившие учебный контракт работники практически не получали жалования, но могли заниматься выращиванием продовольственных культур прямо на кофейной плантации, между рядами кофейных деревьев. Из того факта, что колоны предпочитали такого рода трудовые отношения, можно сделать вывод, что выращивание продовольственных культур шло не только на пропитание работников, но и на продажу на местных рынках.
