В Новой Зеландии чистейший воздух, так как на ее территории нет ни фабрик, ни заводов, ни крупных предприятий. Прозрачные внутренние водоемы. Поэтому в озерах множество всевозможной рыбы. Однажды наш посол сделал кратковременную остановку около одного из озер, и, достав из багажника спиннинг, поймал, вместе со своим шофером, восемнадцать форелей. Причем каждая форель не менее двух килограммов. Повар из нашего посольства мне рассказал, что по утрам ездит на одно и то же место и вылавливает по четыре-пять рыбин весом по пять-шесть килограммов. Вот это рыбалка!
Узнали мы еще об одной достопримечательности этих мест - теперь уже бывшей. Дело в том, что теплоход, который курсировал через пролив Кука, всегда сопровождал белый дельфин, альбинос. Но какой-то злой человек застрелил это чудо природы.
Нам также рассказали, что в определенное время в город приплывает огромный морской слон. Он облюбовал себе место на городском пляже, ложится там и, не обращая ни на кого внимания, в течение двух недель принимает солнечные ванны и плещется в море. Тут, конечно, собираются толпы людей, особенно ребятишек, и все наблюдают, как он переваливается со спины на бок и на живот, обсыпает себя песком, а потом направляется в море и все смывает.
Во время нашего пребывания в Новой Зеландии погода часто и резко менялась. То солнечная, то пасмурная и дул сильный ветер. И все же в климатическом отношении это чудесная страна. Средняя годовая температура двадцать градусов. Бывает тепло, но не слишком жарко - до тридцати градусов. А самая низкая температура плюс десять. Значит, не нужно зимней одежды и можно обойтись без отопления помещений.
Гастроли наши в Веллингтоне проходили в оперном театре. Они имели успех у публики, и мы выступили в шести концертах.
В последний день пребывания в Веллингтоне мы дали заключительный в этом сезоне - шестидесятый по счету - концерт. Он прошел с особым подъемом. Пришлось даже два раза петь на "бис". На этом мы с Валентиной Левко закончили гастроли в Австралии и Новой Зеландии, но оркестр с другими солистами должен был еще несколько раз выступить в Австралии, и 23 апреля утром мы вылетели в Брисбен. Здесь мы провели всего один день, но успели полюбить этот город - нам очень понравились его широкие улицы, усаженные рядами пальм и ярко цветущих деревьев. Вечером оркестр дал еще один концерт, и мы отправились в Сидней.
Этот город старше Мельбурна. Он стоит на живописных холмах, с которых открывается чудесный вид на изрезанную бухту. Гордость сиднейцев - красивый мост. Мы же интересовались строительством нового оперного театра, которое тогда заканчивалось, бродили по улицам, заглядывали в роскошные витрины, любовались пятидесятиэтажными зданиями. Однако путешествие наше подходило к концу. Нас ждала Москва.
Два месяца вне дома. Столько перелетов! И вот самолет снижается, и идет на посадку. Выбрасываются шасси, легкое касание посадочной полосы, вздох облегчения - и из наших уст вырывается невольное "ура!". Мы дома.
Поездка в Монреаль
В том же 1967 году состоялась очень интересная поездка нашего театра в Монреаль, где в то время была Всемирная выставка ЭКСПО-67. Мы с радостью ожидали этих гастролей, были наэлектризованы и интенсивно репетировали.
Четвертого августа в аэропорту Шереметьево в десять часов утра собралась чуть ли не вся труппа Большого театра - четыреста человек. В одиннадцать тридцать мы на двух огромных лайнерах, вместивших и нас, и весь наш реквизит, вылетели в сторону Мурманска, а затем самолет должен был взять курс на Монреаль. Нам сказали, что полет будет беспосадочным. Однако почему-то самолеты сели в Мурманске (видимо, для дозаправки горючим), и через час мы уже снова летели в сторону Исландии, Гренландии, Лабрадора. Это был не прямой путь, чтобы в случае какой-либо неполадки можно было где-то приземлиться, и весь перелет от Москвы до Монреаля занял двенадцать часов.
Монреаль встретил нас ливнем, однако мы решили, что это хорошая примета. На аэродроме нас уже ждали главный режиссер театра Иосиф Михайлович Туманов, наш молодой дирижер Геннадий Рождественский, главный художник Вадим Федорович Рындин и многие другие работники театра, прилетевшие сюда раньше. Репортеры хотели получить у нас интервью, но мы устали, да и воды было чуть ли не по колено, поэтому мы быстро проскользнули в машины, которые помчали нас по шикарным дорогам в отель.
По московскому времени была половина второго ночи, здесь же только начинался вечер, ведь разница во времени составляла семь часов. Естественно, хотелось спать, но мы побросали чемоданы, чтобы поскорее выйти в город и осмотреть его. Хотя мы видели Монреаль в кино и на снимках, хотелось все увидеть своими глазами. Мы вышли на прогулку, и даже в ночное время город нам очень понравился.
Потом мы вернулись в отель и смогли осмотреться. Наши номера оказались очень комфортабельными. Каждый представлял собой большую просторную комнату с холодильником, телевизором и радиоприемником. В комнату вела маленькая прихожая, а рядом с ней находилась ванная и небольшая кухня с электроприборами. Там было все, что нужно для хорошей хозяйки: кастрюльки, миски, ложки, посуда. Нам сказали: "Если вы хотите, можете себе купить то, что вам понравится в магазинах, которые видны из окон нашего отеля, и сами себе готовьте".
Для нас, артистов, это всегда очень удобно, так как можно перекусить быстро. Кроме того, это и выгодно, так как в ресторанах все слишком дорого.
Освоившись в своих номерах, все поспешили в постели, а я умышленно бодрствовал, так как хотел перебороть сонливость, чтобы постепенно привыкнуть к разнице во времени. Ведь через пять дней - премьера "Бориса"!
Пятого августа в восемь часов утра меня разбудил звонок. Звонил наш тенор Владимир Ивановский. Ему не спалось, и он решил, что мне тоже не спится. Пришлось одеться, и мы помчались на выставку. Мы сели в электропоезд, специально предназначенный для обзора выставки, и вышли у советского павильона, созданного из стекла и ажурных легких колонн, покрытых покатой крышей. Мы увидели очень много интересных экспонатов, касающихся космонавтики, буровые установки, теле- и киномеханику. Остаток же дня провели, гуляя по городу, а шестого уже начались репетиции.
Театр нас поразил. Прежде всего своей формой, напоминающей спереди ротонду с множеством колонн. Сзади же здание было похоже на опрокинутый четырехугольник. Зрители на машинах въезжают в его нижнее подвальное помещение, им уже не страшны ни дождь, ни снег, и сразу попадают в фойе, оформленное очень красиво, в стиле модерн.
Зал театра вмещает более трех тысяч посетителей и похож на Кремлевский Дворец съездов. И хотя за кулисами душно, в зале установлены кондиционеры, и дышится там легко.
Мы, певцы, волновались, как в таком огромном помещении будет звучать голос. Попробовали в пустом зале - всюду слышно хорошо. "А с публикой акустика еще лучше",- традиционно успокоили нас работники театра.
Все же у нас еще оставалось время, чтобы снова посетить выставку. Теперь мы осмотрели еще несколько павильонов, в том числе павильоны Африки, Марокко, Туниса, а также павильон США. Построенный из стекла и стали, шарообразный, огромный, он был виден отовсюду. В нем широко экспонировались достижения космонавтики, киноискусства, но совершенно не было ни автомобилей, ни радио, вообще никакой техники. "Приезжайте к нам в Америку,- сказали нам американцы на наш недоуменный вопрос.- Там эта техника на каждом шагу".
Восьмого весь день с десяти утра до шести часов вечера продолжалась оркестровая репетиция "Бориса Годунова". 10-го утром дул ветер, моросил дождь, было прохладно, и все же мы с Ивановским пошли в парк подышать воздухом, а вечером состоялась премьера.
Премьера - это всегда трудно. Приходят все критики и вся знать - дамы в мехах и драгоценных украшениях, мужчины в смокингах и во фраках - иначе в партер не пускают, так что публика, конечно, тоже представляет весьма красивое зрелище.
Спектакль шел с огромным успехом. После сцены коронации уже начались овации и крики одобрения, все пели удачно, с подъемом, и по окончании спектакля нас провожали долгими овациями. Публика аплодировала стоя. Затем к нам за кулисы пришли со своими женами губернатор города, официальные лица и наш тогдашний министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева.
Мэр города попросил меня оставить запись в книге почетных гостей, что я и сделал. Только в четыре часа ночи мы легли спать. Одиннадцатого появилось много очень хороших рецензий. Мы целый день гуляли и вечером еще раз поехали на выставку. На этот раз нам понравился красивый французский павильон, сделанный, как всегда, с большой выдумкой, очень изящный. Английский павильон напоминал носовую часть корабля в несколько этажей. Павильоны Таиланда и Бирмы носили восточный характер. Их крыши в форме пагод переносили в мир этих стран. Все это было очень интересно.
