Но все это ничто в сравнении с теми муками, которые пришлось испытывать пастырям и всем верующим при яростных порывах загрязнить, осквернить и потопить в потоках крови и слез все самое святое и бесценное для христианина.
Захватываются духовно-учебные заведения; здание духовной семинарии превращается в инквизиторские казематы со всевозможными орудиями пыток; в храме Епархиального училища устраивается красноармейский театр и вертеп разврата. Разгромляются и захватываются монастыри, запрещаются крестные ходы, даже колокольный звон. В одних местах пастырей обязывают подпиской не совершать крещений, браков и отпеваний без разрешения "исполкомов"; в других местах им воспрещается вообще совершение каких бы то ни было треб. Времена Деоклетиана и Деция бледнеют в сравнении с тем временем, какое пришлось переживать нашей Церкви в 1918 г.
В оскверненных Церквах устраиваются школы, склады амуниции, столовые, чайные, даже публичные дома.
Чтимые мощи поругиваются, оскверняются и выбрасываются. Так были осквернены мощи св. Лонгина, св. Артемия из Пинеги, св. Тихона Задонского, св. Митрофана Воронежского, св. кн. Константина, свв. Михаила и Феодора, св. Макария Калязинского, свв. Епископа Иоанна и Федора Суздальских и т. д.
Христианские праздники отменены. Введено празднование субботы. Эмблема христианства - крест, а также иконы удалены из всех правительственных и общественных зданий. В Саратовском "Дворце Народа" операцию удаления проделал собственноручно Лейба Бронштейн (Троцкий). Даже частные лица не могут носить нательный крест, иметь в жилище иконы. Возможность исполнения христианского обычая обложена особым налогом".
"В дни царства антихриста. Сумерки христианства", Ю. М. Одинзгоев, стр. 98-99.
"...в газете "Коммунист" от 12 апреля 1919 г. за № 72, издававшейся в г. Харькове, некий М. Коган, в статье: "Заслуги еврейства перед трудящимися", - пишет:
"Без преувеличения можно сказать, что великая социалистическая русская революция была сделана именно руками евреев... Евреи вели русский пролетариат к заре интернационала. И не только вели, но и сейчас Советское дело находится в их надежных руках..." ("Красный Путь", стр. 27)".
[там же, стр. 113-114]
"ИЗЪЯТИЕ ЦЕРКОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ.
Началась особая страница нашей печальной церковной истории - изъятие церковных ценностей. Это была вторая волна изъятия. Первая прокатилась в предыдущем, 1921-ом году, так сказать "неофициально".
Еще 27-го декабря 1921-го года был издан декрет, которым изымались ценности, находящиеся в церквах и монастырях. Это "законодательное беззаконие" явилось развитием произвола основного "церковного" декрета - об отделении Церкви от государства.
Первым декретом церковные ценности, церковное достояние было "национализировано", вторым - изъято. Железная логика и завидная последовательность.
Фактически же, церковное имущество еще до выхода обоих декретов конфисковывалось властью на местах и продавалось в целях наживы тем же группам верующих, у которых оно было отнято.
Советские историки создали очень простую и внешне убедительную схему: советское правительство, мол, обратилось к Патриарху Тихону с просьбой передать часть церковных ценностей в фонд помощи голодающим Поволжья. Заметим здесь что это ключевой факт: такого обращения правительства к Патриарху не было!!!
И после этого - поворот: "Русская Православная Церковь устами Патриарха Тихона отказалась помочь тысячам людей, умирающим от голода в Поволжье". Вот схема атеистов, рассчитанная на невежественные умы, но "к несчастью" захватившая и многих более подготовленных.
Русская Церковь, которая на протяжении всей многовековой истории русского народа всегда была поддержкой и прибежищем для него, и она отказалась помочь своему народу, который составлял ее и судьбы которого были основой и целью бытия Русской Церкви? Она отказалась?
Необъяснимо, но нашлись люди, которые поверили даже в эту гнуснейшую ложь и нелепейшее и абсурднейшее утверждение.
Патриарх Тихон еще осенью 1921-го года - до декабрьского декрета выпустил специальное воззвание к верующим, призывая их к пожертвованиям в помощь голодающим, а духовенство - к содействию этому. В короткий срок собрано около 9 миллионов рублей. И этот процесс своим естественным ходом должен был ускоряться в дальнейшем.
Однако такое положение вещей большевиков не устраивало. Они не хотели ждать "милостей от природы". Взять их у нее - вот задача большевиков. И они пошли этим, "активным" путем. Один декрет (в декабре), второй 23-го февраля 1922-го года. Вопрос о церковных ценностях уже был поставлен и решен на самом высоком правительственном уровне. Добровольной помощи Церкви большевики не захотели. И вот здесь-то и начинаются сложности.
Окончилась межклассовая гражданская война, началась гражданская война с Церковью. Люди в кожаных куртках шли в храмы, чтобы силой изъять золотые и серебряные сосуды. Возбужденная, иногда до фанатичности настроенная церковно-народная толпа, бросилась на защиту этих ценностей. Звон набата, вопли женщин, гул толпы, нередко глухие удары - таков был аккомпанемент изъятия церковных ценностей из храмов.
Едва показывались "представители власти" в церкви, как собирались толпы народа с явно "недоброжелательным" настроением.
Для справки: всего по республике было организовано около 250 судебных дел по поводу сопротивления изъятию. И между прочим, из числа всех, привлеченных к ответственности и расстрелянных, священнослужители составляли только третью часть. А уж надо думать, что советская власть не преминула воспользоваться подходящим случаем и "пустить в расход" как можно больше "попов".
Покажите нам хотя бы один документ, согласно которому на такие-то и такие-то церковные вещи было приобретено столько-то и столько-то пудов хлеба за границей, которые были отправлены голодающим Поволжья. Во всю мочь кричали (и до сих пор кричат) советские идеологи о том, что церковные ценности изымались в пользу голодающих, но ни в одной работе за все годы советской власти ни один документ об этом опубликован не был.
В целом "операция" по изъятию церковных ценностей к сентябрю 1922-го года принесла большевикам сумму выражающуюся космической цифрой 8.000.000.000.000 рублей (в дензнаках того времени).
И что же? На эти средства (за все изъятые ценности - В. С.) было куплено за границей 3 миллиона пудов хлеба и некоторое количество других продуктов питания. Всего лишь 3 миллиона!!!
А ведь на ценности, изъятые только до 1-го июля 1922-го года можно было купить столько хлеба, что во много раз был бы покрыт дефицит голодных районов. На эти средства можно было купить столько хлеба, чтобы целый год кормить не одно Поволжье.
Изъятые у Церкви средства использовались на нужды голодающих Поволжья всего лишь на один (даже того меньше) процент!
Куда же пошли церковные ценности?"
"Свидетельство обвинения", Владимир Степанович Степанов (Русак), часть 1, стр. 222-230, Москва, 1980 г.
"ВСКРЫТИЕ МОЩЕЙ.
1919-ый год печально известен как год повсеместного кощунственного вскрытия мощей русских святых. История не знает другого такого грубого оскорбления религиозного чувства людей. Раки со всем содержимым по истечении некоторого срока после вскрытия планировалось передать в местные музеи, в отделы церковной старины.
В Архангельской, Владимировской, Вологодской, Воронежской, Московской, Новгородской, Олонецкой, Псковской, Тамбовской, Тверской, Саратовской и Ярославской губерниях за короткое время было совершено 58 "вскрытий" мощей.
Мощи Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия долгое время были в музее Наркомздрава (Петровка, 14) в качестве экспоната- "мумифицированные трупы".
Антирелигиозная литература того (да и нашего) времени изо всех сил пыталась представить кампанию вскрытия мощей, как ответ на требование самого народа. На самом же деле, все было гораздо проще: оно декретировалось центральной властью и местные советы и исполнительные комитеты в административном порядке принимали соответствующее решение. Так было и с мощами преподобного Сергия: решение о вскрытии его мощей было принято на пленуме исполкома, да еще в присутствии "делегатов" из Москвы.
Резолюцией, принятой на III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции 25-го июня 1920-го года по докладу Красикова "Об отделении Церкви от государства" (пункт 3), губисполкомы обязаны были проверять все условия проведения мероприятий по ликвидации мощей, но тем не менее часто вскрытия производились тайком, без свидетелей, без точной записи найденного и с расхищением разных церковных вещей.
До осени 1920-го года по России было произведено 63 вскрытия мощей святых. Останки четырех святых были помещены в музеи. И только в восьми случаях (из 54) при вскрытии мощей присутствовали "массы" (народ).
Весьма модными были насмешки при вскрытии мощей. Насмешки в разной форме, но всегда крайне оскорбительные для верующих".
