Этим решили воспользоваться тюменский правитель Ибак, потомок Шибана, и его ногайские союзники – мирзы Муса и Ямгурчи. Как мы помним, эти деятели в начале 1470-х гг. вступили в союз с Ахмад-ханом и признали его номинальное верховенство. В последующие годы судьба развела их по разным областям бывшей Джучидской державы, и их интересы никак не пересекались: Ахмад сосредоточился на объединении Поволжья, Причерноморья и других западных уделов, а Ибак и ногайские мирзы старались укрепить свою власть в Восточном Дешт-и Кипчаке и Сибири. Однако во второй половине 1470-х гг. усиление Ахмад-хана стало вызывать беспокойство его прежних соратников. Подчинение Крыма, готовящийся союз то с европейскими государствами, то с Османской империей могли позволить Ахмаду в дальнейшем предпринять попытки по овладению и восточными улусами Джучидов (не следовало забывать также о его родстве с Тимуридами и правах на Хорезм). Все эти обстоятельства превратили прежних союзников во врагов. Неудивительно, что, узнав о неудаче Ахмада на Угре и роспуске им войск, Ибак с ногайскими князьями решили использовать свой шанс.
6 января 1481 г. Ибак, Муса и Ямгурчи всего с тысячей воинов внезапно напали на становище Ахмада, перебили его охрану и, ворвавшись в белый шатер хана, прикончили последнего великого правителя Золотой Орды. {695} Впоследствии и Ибак, и Ямгурчи приписывали себе честь умерщвления Ахмада. Возможно, впрочем, что оба они лично приняли участие в убийстве хана. {696}
Вскоре до Москвы дошли смутные слухи о гибели Ахмад-хана. Их неопределенность отразилась в очередном послании Ивана III крымскому хану Менгли-Гирею, датированному апрелем 1481 г.: великий князь выражал надежду, что его союзник по-прежнему «на всякого на нашего недруга бытии со мною заодин», независимо от того, «кто будет на том юрте на Ахматове места царь». {697}
Вскоре, однако, неопределенность исчезла. Тимур мангыт, бекляри-бек Ахмад-хана, благодаря своей счастливой судьбе, сумел избежать участи своего государя (хотя Тимур приходился двоюродным дядей Мусе и Ямгурчи, отношения между ними были настолько напряженными, что кровное родство не остановило бы их перед убийством). Ему удалось собрать в степи некоторых сыновей Ахмада, вместе с которыми он отправился в Крым и отдался под покровительство Меигли-Гирей-хана. {698} От Тимура-то властитель Крыма и узнал достоверно о гибели своего противника.
С этого времени на сцену вышло новое поколение ханов Золотой Орды – и, как оказалось, последнее. Главными действующими лицами завершающего этапа ордынской истории стали многочисленные сыновья Ахмад-хана, наиболее заметное место среди которых занял Шейх-Ахмад.
Очерк четырнадцатый Шейх-Ахмед, или последний хан и его братья
(Хан. 1481/1482-1502/1528)
Глупец тот, кто пытается прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков.
Генрих Гейне
После гибели хана Ахмада его многочисленные сыновья и племянники всеми силами старались удержать власть над собственными уделами, уже не помышляя о возрождении былого могущества Золотой Орды и лишь отражая попытки других родичей покуситься на их самостоятельность. Для иностранных же государей «Ахматовы дети» превратились в своеобразное орудие влияния на других соседей. Особенно ярко выделялась в этом плане фигура Шейх-Ахмада, традиционно считающегося последним ханом Золотой Орды: не обладая и тенью власти своих предков, он, тем не менее, около сорока лет считался ханом, по сути, являясь игрушкой в руках различных политических сил.
I
Шейх-Ахмад был одним из девяти сыновей Ахмад-хана. Он не был старшим (в источниках его упоминают его обычно третьим {699}), но обстоятельства сложились так, что именно ему было суждено стать преемником отца и последним ханом Золотой Орды.
Как мы помним, после смерти Ахмад-хана его бекляри-бек Тимур мангыт вместе с двумя сыновьями своего господина, Муртазой и Сайид-Ахмадом, сумел бежать в Крым, где они нашли убежище при дворе Менгли-Гирея. {700} Крымский хан, несмотря на вражду с Ахмадом, радушно принял беглецов: будучи опытным политиком, он прекрасно понимал, что таких влиятельных врагов лучше держать рядом, под своим контролем.
Вероятно, в это-то время Шейх-Ахмад, следующий по старшинству брат, и был провозглашен ханом: приверженцы Ахмада опасались, что без хана (пусть даже и номинального) государство Джучидов падет окончательно. В 1481 (или 1482) г. престол, опустевший после гибели Ахмад-хана, наконец-то был занят легитимным монархом. {701}
В течение нескольких лет Муртаза и Сайид-Ахмад проживали при дворе крымского хана на положении то ли почетных гостей, то ли пленников. Их статус окончательно определился в 1485 г., когда царевичи попытались покинуть двор Менгли-Гирея: крымский хан немедленно отправил за ними погоню и успел захватить Муртазу. Сайид-Ахмаду же удалось бежать в Дешт-и Кипчак, где он, при поддержке бежавшего вместе с ним Тимура мангыта, вскоре также был провозглашен ханом, выступив, таким образом, конкурентом Шейх-Ахмада. Возможно, именно из-за этого первым же шагом Сайид-Ахмада стала попытка освобождения из крымского плена Муртазы: он надеялся на поддержку и признание своего ханского достоинства со стороны старшего брата.
В 1485 (или 1486) г. Сайид-Ахмад, узнав, что Менгли-Гирей распустил свои основные войска, вместе со своим бекляри-беком Тимуром внезапно вторгся в Крым, осадил Кыркер и освободил Муртазу. {702} После этого братья решили подчинить себе весь Крымский полуостров. Не сумев захватить столицу ханства, обороняемую самим Менгли-Гиреем (раненным в бою с войсками Сайид-Ахмада еще в начале вторжения), они двинулись сначала к Эски-Крыму и, пообещав не причинять жителям вреда в случае добровольной сдачи, сумели овладеть городом, который разорили, а многих горожан перебили. {703}
Почувствовав себя хозяевами Крыма, братья предприняли попытку захватить и турецкие владения на южном берегу полуострова, но тут их подстерегла неудача: турки Кафы, применив военную хитрость, внушили «Ахматовым детям», что султан прислал им на помощь большой флот с многочисленным войском, и ордынцы поспешили покинуть побережье полуострова. При отступлении на них обрушился Менгли-Гирей, сумевший собрать свои силы; ему удалось отбить у Сайид-Ахмада и Муртазы почти всех пленников. {704}
Тем не менее, братья чувствовали себя победителями, что не замедлило проявиться: Муртаза также провозгласил себя ханом при полной поддержке Сайид-Ахмада – вероятно, при условии признания его соправителем. Фактически братья-ханы противопоставили себя Шейх-Ахмаду, хотя до открытого столкновения дело пока не доходило. Каждый из противоборствующих ханов нуждался в какой-то успешной кампании, которая бы выделила его среди остальных братьев и позволила претендовать на верховную власть.
Муртаза не был удачливым полководцем или правителем, но унаследовал от своего отца склонность к политическим интригам, что и доказал вскоре после своего воцарения. В том же 1486 г. он попытался лишить своего недруга Менгли-Гирея крымского трона, причем предпочел сделать это чужими руками. Муртаза направил два послания: одно – Нур-Девлету, старшему брату Менгли-Гирея, неоднократно занимавшему крымский трон, а другое – великому князю Ивану III. Содержание посланий было примерно одинаковым: Муртаза предлагал Нур-Девлету помощь в свержении брата и занятии ханского трона, обещая дружбу и союз как крымскому царевичу, так и московскому государю. Дипломатическая миссия Муртазы, однако, потерпела крах: когда его посол Шах-Баглул в августе 1487 г. привез оба послания в Москву, они попали в руки Ивана III, который, не ознакомив с их содержанием Нур-Девлета, немедленно переслал оба письма Менгли-Гирею. {705}
Сразу после этого Иван III выслал свои войска под командованием того же Нур-Девлета (который в 1486 г. стал касимовским ханом) на южные рубежи, чтобы предупредить возможные враждебные действия Муртазы и Сайид-Ахмада против Москвы или Крыма, о чем тоже немедленно уведомил своего союзника Менгли-Гирея. {706}
II
Неудача Муртазы сильно подорвала его авторитет даже в глазах брата-соправителя: Сайид-Ахмад в конце 1480-х гг. предпочел сблизиться с Шейх-Ахмадом, посчитав сотрудничество с ним более перспективным.
И в самом деле, уже в 1490 г. Шейх-Ахмад вместе с братом замыслил новую кампанию против крымского хана. Турецкий султан Баязид II попытался примирить их, но это ему не удалось: этот миролюбивый монарх, столь непохожий на своего грозного и воинственного отца Мехмеда II Завоевателя, не пользовался большим уважением со стороны ордынских правителей.
