Разрушения на площади Селля Кальмана
1 января 1945 года 180-я советская стрелковая дивизия предприняла попытку взять штурмом Варошмайор. После сильной артиллерийской подготовки вверх по улице Кутфёльд в направлении пулеметных гнезд направилось восемь советских танков, за которыми скрывались советские пехотинцы. Из одного из сараев, располагавшихся у зубчатой железной дороги, венгерскими солдатами из фаустпатронов было подбито два танка, после чего атака стала затихать. В тот же день батальон «Ваннай» предпринял контратаку и смог отвоевать только что захваченную красноармейцами дамбу у зубчатой железной дороги. Частям Красной Армии не удавалось ее захватить вплоть до 19 января 1945 года. Подбитые советские танки тут же были использованы венграми для усиления обороны Варошмайора. Под их днищами почти моментально были оборудованы новые пулеметные гнезда. В первую ночь нового 1945 года бои стихли. Красноармейцы предпочли оставить здание больницы Яноша. Там остались только советские снайперы, которые вели охоту за защитниками этого района.
Еще 28 декабря 1944 года советские войска с улицы Бечи попытались прорваться в направлении Юрёмерского вокзала. Они атаковали с восточной стороны горы Ремете на отрезке между улицей Переньи и старым Обудайским кладбищем. Ранее, 26 декабря в ходе ожесточенных боев советские войска, наступавшие со стороны Паумаша, смогли занять Будакалас и Бекашмаедьер. 27 декабря красноармейцы почти без боя смогли занять район Чиллагедь и Римские купальни (немцы оставили их). В итоге советские части вышли к железнодорожной насыпи у Акинкума. В будущем основные бои здесь будут вестись у дамбы в Филатори. От этой дамбы линия боев тянулась по территории Обудайского кладбища, по пересечению улиц Переньи и Ремете и заканчивалась у горы Ремете.
Солдаты из дивизии СС «Викинг» пытаются пробиться к Будапешту
Относительно точно можно реконструировать события, которые происходили на Розовом холме. Это стало возможно, так как сохранились записи, оставленные студентами из состава штурмового университетского батальона. Между 24 и 28 декабря группы студентов (4–5 человек) патрулировали улицы на отрезке между горой Лато и закрытой технической академией «Бойай». Поначалу командный пункт университетского батальона располагался на улице Келети Кароя, в гимназии им. Лорантфи. Опорный пункт второго батальона находился на улице Мандула. Оба батальона поддерживали между собой постоянную радиосвязь. Поскольку со Швабской горы можно было просматривать все окрестности и заметить любое движение, то появляться на улицах очень скоро стало небезопасно. В итоге второй командный пункт был перенесен на угол улиц Верхалом и Семлёхедь. Судя по всему, советские войска не понимали, с каким слабым и неподготовленным подразделением им пришлось бы иметь дело, а потому избегали сильных атак на этом участке. Так было, по крайней мере, до 28 декабря 1944 года. Даже советские разведчики почему-то обходили стороной этот район. В итоге студенты в период с 26 по 28 декабря 1944 года смогли предпринять несколько удачных контратак и даже отбить у красноармейцев часть заповедника на горе Кечке и скалы Орослан. На весьма разветвленных улицах Хармашхатар и Сепфёльд они смогли отвоевать здание усадьбы Райниша. Однако во время этих вылазок, которые стали боевым крещением для будапештских студентов, 38 из них погибли. 28 декабря организатор университетского батальона и его командир Дьюла Элишер получил приказ переместиться на западную сторону горы Лато, где он должен был соединиться с немецкими частями. Элишер не хотел рисковать жизнью неподготовленных студентов, а потому отобрал себе группу из 20 добровольцев: «Около полудня после нескольких часов перехода мы оказались вблизи от назначенного места. Было время обеда, и мы зашли в один из домов. Все его обитатели прятались в подвале. Нас угостили отличным супом из чечевицы. Когда я представился, то хозяйка дома сказала, что знакома с моей матерью… Командиром немецкого подразделения был молодой офицер ваффен-СС. Он носил длинную шинель. На шее у него висел Рыцарский крест и автомат. Когда мы направились в прекрасный современный двухэтажный дом, то он показал мне позиции… На большом черном концертном фортепиано немецкий офицер раскинул карту и стал пояснять наши задачи. Он говорил по-немецки. Он говорил, как школьный учитель. У него был приятный голос».
Труп немецкого солдата, лежавший у подножия горы Лaто, говорил о наличии в этом районе советских снайперов. Немца убили выстрелом в голову. Большинство из советских стрелков располагалось на вершинах, которые соседствовали с горой Хармашхатар.
«Наши снайперы, снабженные специальными подзорными трубами, приготовились временно занять позиции. Один из них расположился в амбаре, другие на расстоянии 150–200 метров от него. Но вскоре на левый фланг обрушился огонь из минометов, а на наши позиции устремилась пара дюжин русских солдат. Но они не смогли прорваться сквозь наши пулеметные точки. Лишь некоторым из них удалось скрыться от пулеметного огня и отступить назад. Они попытались обстрелять наши пулеметные гнезда, но к этому моменту пулеметные расчеты уже сменили свое местоположение. Бой на время утих, русские отступили, раздавались лишь одиночные выстрелы».
А несколько минут спустя Элишер был ранен. В дом, где он находился, попал снаряд, осколок попал ему в плечо и спину. После госпитализации Элишера командование университетским штурмовым батальоном перешло к капитану Лайошу Шипеки Балашу.
Многие из будапештских студентов тогда еще не понимали, в какой серьезный переплет они попали. Но некоторые из них начали понимать весь ужас сложившейся ситуации. Лейтенант авиации, резервист Олаф Самоди, учившийся на машиностроительном факультете, на свой страх и риск сформировал две группы студентов, которые намеревались скрыться. Попытка к бегству была предпринята 28 декабря 1944 года. Под покровом ночи они отступили к улице Семлёхедь, намереваясь пройти дальше к ресторану «Эрдай Лак», а затем закрепиться в кварталах на горах Хармашхатар и Кеске. На тот момент гребни будапештских возвышенностей уже были заняты советской артиллерией. Она открыла огонь по неосторожно марширующим студентам. В итоге ресторана «Эрдай Лак» смогли достичь лишь немногие из скрывшихся. При этом сам Самоди и восемь студентов были ранены.
Эсэсовские радисты пытаются связаться с осажденным Будапештом
Застрявшие в здании ресторана студенты и несколько немецких солдат в начале января 1945 года были окружены советскими войсками. В итоге им пришлось принимать бой. У защитников здания «Эрдай Лак» была радиостанция, по которой они смогли связаться с приближающейся со стороны Пилишских гор танковой дивизией СС «Викинг». Но к моменту боев в этом квартале (6–8 января 1945 года) эсэсовские танкисты находились на удалении 40 километров. В итоге на позициях у ресторана появился сам командир 8-й кавалерийской дивизии СС Иоахим Румор, который заявил студентам, что они любой ценой должны были удержать это здание. Оно имело важное стратегическое значение, так как являлось самым северным зданием на будайской стороне, которое удерживалось немецко-венгерской группировкой. Отсюда можно было начать операцию по внутреннему деблокированию Будапешта. Здесь же можно было поддерживать связь с немецкими войсками, которые пытались деблокировать венгерскую столицу снаружи. В итоге в здании ресторана «Эрдай Лак» кроме студентов оказалось еще немецкое подразделение, состоявшее из 50 человек. Также им были даны бронетранспортер и зенитное орудие, которое должно было помочь отражать танковые атаки. На этом направлении советские войска долгое время не предпринимали никаких действий, так как полагали, что им противостояли более значительные силы.
О том, как дела обстояли в советских частях, можно было узнать из мемуаров: «Накануне нового, 1945 года дунайских разведчиков перевели в Будафок — южный пригород Будапешта. Хотя наше наступление развивалось успешно, фашисты нередко наносили контрудары. Вдобавок штормовые ветры снесли наведенную нашими саперами переправу через Дунай, и наши части на правом берегу Дуная оказались отрезанными от левого берега. Вся надежда оставалась только на корабли флотилии. Они успешно перебрасывали елевого берега на правый все необходимое: танки, пушки, Пехоту.
В это время нас посетил новый командующий Краснознаменной Дунайской флотилией, сменивший контр-адмирала С.Г. Горшкова, контр-адмирал Г. Н. Холостяков. Он приехал вместе с начальником штаба флотилии капитаном 1-го ранга А.В. Свердловым, чтобы на месте ознакомиться с боевой обстановкой. Начальник штаба не упускал возможности при случае заглянуть к разведчикам. Здесь мы впервые увидели нового командующего флотилией.
