Наконец Льюис улетел, а Гриссом по-прежнему находился в воде. Он размахивал руками, словно бы говоря: «Со мной все в порядке». Второй вертолет снижался, чтобы выбросить «хомут».
На самом деле Гас хотел сказать: «Я тону! Сволочи, я же тону!»
Как только астронавт выбрался через люк, он поплыл, спасая свою жизнь. Проклятая капсула тонула! Его скафандр зацепился за какой-то ремень – вероятно, идущий к канистре с краской. Это подействовало как выброс парашюта: Гаса потянуло ко дну, и он стал тонуть. Он тонул – в этом не было сомнений… В этот момент Гриссом не был ни астронавтом, ни пилотом. Он был обычным утопающим. Избавиться от смертоносной капсулы! – вот главное. Затем Гас немного успокоился. Он плыл в океане под рев винтов вертолета. Оказалось, что он все-таки не тонул. Скафандр держал его в воде на уровне подмышек. Гас посмотрел вверх. С вертолета свисал «лошадиный хомут». Хомут, который спасет его! Но вертолет улетал! Он летел к капсуле! Гас видел, как Рейнхард высунулся из вертолета, пытаясь подцепить ее крюком. Из воды торчала лишь горловина. Гас поплыл к капсуле. В скафандре делать это было нелегко, но зато он держал Гаса на воде. Проплыв немного, Гас остановился: скафандр по-прежнему удерживал его в воде на уровне подмышек. Мелкие волны разбивались об его голову, и астронавт слегка наглотался воды. Он чувствовал, что утратил самообладание. Он барахтался посреди океана. Гриссом еще раз взглянул вверх и увидел второй вертолет. Гас безостановочно размахивал руками, но никто не обращал на него внимания. Теперь уже он не торчал над водой так высоко: скафандр стал терять свою плавучесть. Он становился все тяжелее… и тянул Гриссома вниз. У скафандра имелось уплотнение, которое обхватывало шею астронавта, как свитер с высоким воротником, чтобы вода не просачивалась внутрь. Это уплотнение было закреплено недостаточно прочно, и из скафандра выходил наружу воздух… Нет! Это был кислородный клапан! Гас совершенно забыл о нем! Этот клапан пропускал кислород в скафандр во время полета. Гас отсоединил кислородный шланг, но забыл закрыть клапан. Теперь пузырьки кислорода булькали где-то внизу, а скафандр становился камнем и тянул Гриссома вниз… Он вытянул руку и закрыл клапан под водой. Но теперь его голова ушла под воду, и он нахлебался воды. Астронавт смотрел вверх, размахивая руками, а вертолетчики махали ему в ответ. Вот придурки, почему же они не догадываются? В окне одного из вертолетов торчал человек с камерой, оживленно снимающий Гаса. Они размахивали руками и делали снимки. Глупые ублюдки! Совсем помешались на этой чертовой капсуле, а он тонул у них на глазах… Гаса продолжало тянуть ко дну, но он выныривал, глотая воду, и размахивал руками. Но от этого его лишь сильнее тянуло вниз. В скафандр, казалось, напихали фунтов двести влажной глины… Да это же десятицентовые монетки! Они и прочая ерунда! Боже, десятицентовики и еще эти проклятые безделушки! Они здесь, в коленном кармане… У Гриссома была замечательная идея – взять с собой в полет сто однодолларовых банкнот (в качестве сувениров), но у него не нашлось лишней сотни, так что он решил заменить их двумя столбиками десятицентовых монет по пятьдесят штук каждый. А еще Гас также прихватил на всякий случай три однодолларовые купюры и целую кучу миниатюрных моделей капсулы. И теперь весь этот сентиментальный мусор, который он сдуру запихал в коленный карман, тянул его ко дну… Десятицентовики! Серебряная смерть!
Дик! Где же Дик?! Наверняка где-нибудь поблизости! Ведь он так много сделал для Дика. Естественно, Дик должен был появиться и спасти его. Гас с Диком и Уолли отрабатывали в Пенсаколе выход из воды, и Дик – в скафандре и шлеме – умудрился тогда свалиться с плота и уже ушел под воду. Парень был абсолютно беспомощен, но, к счастью, Гас с Уолли оказались поблизости, в ластах. Они поплыли прямо к нему и поддерживали товарища, пока не подоспел на плоту один из этих флотских увальней. Все обошлось, потому что они были рядом, и наверняка… Дик!.. Или хоть кто-нибудь! Дик!
Кокс… Лицо наверху – это Кокс… Дика здесь не было, да и с какой стати? Но Кокс! Кокс, которого Гас почти не знал, был теперь его единственным спасителем. Кокс, представитель военно-морского флота, сидел во втором вертолете. Гас помнил это лицо. Вот уж кого не назовешь тупым ублюдком. Кокс вытаскивал Эла Шепарда! Кокс вытаскивал этого проклятого шимпанзе! Кокс знал, как вытаскивать людей из воды. Кокс!.. Гас видел, как он высунулся из вертолета, спуская хомут. От винтов двух вертолетов стоял жуткий шум. Но Кокс! Кокс и его вертолет просто висели в воздухе. Они не приближались, а голова Гаса тем временем уходила под воду. Волна от пропеллеров отбрасывала его назад. Чем ближе подлетал спаситель в вертолете, тем дальше отбрасывало Гаса. Акулы – они ведь запросто могли учуять запах паники! А он сейчас представлял собой сто шестьдесят фунтов чистой паники – плюс сто фунтов смертоносных монет! И по меньшей мере на расстоянии в 2800 морских саженей от берега! Но вертолеты способны отогнать акул своими пропеллерами. Кокс мог бы прогнать акул и спасти его, но Кокс не приближался, хотя «конский хомут» и касался воды. Гас по-прежнему находился примерно в девяноста футах от хомута, за волнами. Гас то видел хомут, то не видел. Волны захлестывали его. Оставался единственный выход: Гас поплыл туда сам. Он не мог заставить свои ноги двигаться и греб только руками. Силы покидали его. Он не мог ровно дышать. А вокруг не было ничего, кроме яростного шума бурлящей воды… Воды, которая забиралась ему в рот. Он не обращал на это внимания. Но хомут! Кокс был там, наверху! А еще был хомут. Прямо перед ним. Гас протянул руку и повис на хомуте. По идее он должен был на нем сидеть, как на качелях. Ну и черт с ним! Гас плюхнулся на канат, словно камбала, которую бросают на весы на рыбном рынке, и судорожно вцепился в него. Гасу казалось, что он весит сейчас целую тонну. Скафандр был полон воды. И тут до него дошло: «Я погубил капсулу!»
Когда Кокс и второй пилот затащили Гриссома в вертолет, они поняли, что с парнем не все ладно. Он выглядел очень потешно: ловил ртом воздух и трясся, а его глаза безумно блуждали вокруг. Наконец Гас нашел то, что высматривал, – спасательный пояс «Мэй Вест». Гариссом схватил его и попытался надеть на себя. На это ушла уйма времени, потому что астронавт сильно дрожал. Руки никак не могли справиться с ремнями спасательного пояса. Двигатели ужасно шумели. Вертолеты возвращались на авианосец. Гриссом по-прежнему боролся с ремнями. Очевидно, он думал, что вертолет в любой момент может разбиться. Он боялся утонуть. Он ловил ртом воздух. Он сражался с поясом «Мэй Вест» всю дорогу до авианосца. Да что это, черт побери, случилось с парнем? Сначала он отстрелил люк до того, как ведущий вертолет зацепился за капсулу, потом барахтался в океане, а теперь собирается покинуть корабль на вертолете – и все это происходит тихим солнечным утром недалеко от Бермуд.
Когда они прилетели на авианосец «Рэндолф», Гриссом немного успокоился. Вертолет окружили такие же благоговейные лица, что приветствовали и Алана Шепарда. Но Гриссом почти не замечал их. В голове у него был туман.
Когда астронавт ступил на палубу, его все еще трясло. Он постоянно повторял:
– Я не виноват. Проклятая штука сама взорвалась.
Через час начался предварительный отчет, и Гриссом все повторял;
– Я ничего не делал. Я просто лежал, а оно само взорвалось.
Спустя два часа, на официальном отчете на острове Гранд-Багама, Гриссом был уже гораздо спокойнее, хотя и выглядел совершенно изможденным. Он был мрачен. Бедный Гас! Его пульс по-прежнему доходил до девяноста ударов в минуту – обычно в спокойном состоянии он составлял около семидесяти. Гас продолжал твердить:
– Я ничего не делал. Я просто лежал, а оно само взорвалось.
Вот что произошло, по версии Гаса. Он знал, что вертолеты находятся поблизости, чувствовал себя в безопасности и потому попросил еще пять минут, чтобы завершить отсоединение проводов и шлангов, а также записать положения переключателей. Еще когда капсула спускалась на парашюте, он открыл щиток шлема и отсоединил от него провод. Когда капсула упала в воду, он отсоединил от шлема кислородный шланг, отсоединил шлем от скафандра, развязал нагрудный, поясной, плечевой и коленный ремни, отсоединил провода, ведущие к биомедицинским датчикам, и надел на шею уплотнение. Его скафандр был по-прежнему присоединен к капсуле шлангом, по которому подавался кислород для охлаждения скафандра, а к шлему были подключены провода радиосвязи. Гриссому надо было лишь снять шлем и освободиться от проводов. Затем – в полном соответствии с картой контрольных проверок – он снял нож, прикрепленный к люку, и положил его в сумку с предметами первой необходимости. Это была холщовая сумка примерно два фута длиной, в которой лежали спасательный жилет, устройство для отпугивания акул, устройство для опреснения воды, запас еды, сигнальный фонарь и так далее. Прежде чем покинуть капсулу через люк, Гасу, как он подробно излагал, оставалось сделать еще кое-что, а именно: взять схему, жирный карандаш и отметить положения переключателей на приборной панели. Так как астронавт по-прежнему был в перчатках, из-за чего ему с трудом удалось взять в руки карандаш, эта процедура заняла у него три-четыре минуты. Затем Гариссом зарядил люк, который должен был отстрелить, снял колпачок с детонатора, представлявшего собой кнопку диаметром примерно три дюйма, и вытащил предохранитель, похожий на револьверный. После снятия колпачка и предохранителя пять фунтов давления на кнопку детонатора должны были взорвать пироболты и отбросить люк в воду. Гас передал по радио находившемуся в вертолете Льюису, чтобы тот подлетал и начинал подцеплять капсулу. Он отсоединил кислородный шланг от скафандра, расположился в кресле и принялся ждать, пока Льюис не сообщит, что зацепил крюком капсулу. Получив сообщение от вертолетчика, Гриссом должен был отстрелить люк. Лежа в кресле, он раздумывал: успеет ли он вытащить нож из сумки до того, как взорвет люк и вылезет из капсулы. Ему казалось, что тогда нож превратится в замечательный сувенир. Эта мысль вяло шевелилась у него в мозгу, когда астронавт вдруг услышал какой-то глухой стук. Он тут же понял, что это был звук взорвавшегося люка. И в следующее мгновение он уже смотрел через образовавшееся отверстие на ярко-синее небо над океаном, а в капсулу стала проникать вода Уже не оставалось времени браться за сумку с предметами первой необходимости. Гриссом снял шлем, оперся на правую сторону приборной панели, высунул голову через отверстие и выбрался наружу.
