Глава 24
Еще ранее в стране произошли некоторые знаменательные события, которые явственно показали, кто отныне здесь хозяева, а кто рабы.
30 августа 1818 г. из Петрограда в Москву пришла телеграмма, что убит председатель Петроградской ЧК М.С. Урицкий (наст. Радомысльский). Надежда Константиновна знала, что главный террорист Петрограда, без разбору убивавший людей, плохо кончит. Вскоре ей позвонил выехавший на место Дзержинский и сообщил, как было дело. Моисей Соломонович Урицкий в очередной раз встретился со своим сожителем, студентом Канегисером, выходцем из богатой еврейской семьи; они сели играть в шахматы. В тот раз между ними произошла стычка; и эти, пользовавшие не только друг друга, из-за ревности в запале поссорились; в результате Канегисер застрелил начальника Петроградской чрезвычайки.
При «страшной», как ее расписали большевистские историки, средневековой инквизиции, очищавшей общество от дегенератов и вырожденцев, эти два педераста были бы схвачены; а вот при Советах за одного из них пострадали тысячи русских… Вот ведь что было одним из важнейших завоеваний красной революции: отмена наказаний за гомосексуальные связи (!); то же самое произошло и в начале XIX века, когда Кодекс Наполеона (1810 г.) провозгласил вседозволенность мужских сношений, поощрив дегенерацию человечества, — вот для чего нужна была Французская революция, также развязанная внешними силами, подтолкнувшими французов к резне.
Дзержинским в Петрограде был начат чудовищный красный террор. Всего расстреляли более 10 000 заложников, якобы выявляя виновных. Все расстрелянные были русскими.
Надежда Константиновна, выслушав информацию Феликса Эдмундовича, сделает в своей памяти очередной вывод: отныне за одного погибшего большевика убивают 10 000 русских.
Подобный расклад повторится и после покушения на Ленина. И тогда Крупская припомнит, как еще будучи в Петрограде, она, среди многочисленных посетителей и просителей, принимала в своем кабинете полусумасшедшую Фани Каплан. Которая все повторяла, что Ленин ведет страну к разрухе и что ему не место во власти. Надежда Константиновна, то ли думая о провокаторах, то ли просто чтобы поскорее избавиться, устало спросила, что же она предлагает. Фани убежденно ответила: «Я хочу освободить Россию от него, а вас освободить от недостойного мужчины». Крупская вежливо выпроводила Каплан из кабинета, примирительно сказав: «Ну что ж, если вам удастся…»
И вот уже в Москве, 30 августа 1918 года, на заводе Михельсона маниакальный Ленин был тяжело ранен Каплан. Тут же был объявлен красный террор; и вновь расстреляно более 10 000 русских! Таким было начало истории большевистской власти, «диктатуры пролетариата». Вот так всем и каждому непонятливому показали: кто же в России хозяева, а кто рабы.
Зарождающийся советский Агитпроп среагировал не сразу, но через некоторое время зародилась версия, а спустя десятилетия укрепилась, как тяжело жена Ленина перенесла ранение и болезнь Владимира Ильича, и как мировой пролетариат негодовал на злодейское покушение, проводя многочисленные митинги и протесты… Но это никоим образом не соответствует действительности.
Надежду Константиновну в то время заботило не здоровье Ульянова-Ленина. Она вынашивала грандиозные планы в отношении дальнейшего формирования будущего советских людей… С ее подачи уже был сформирован и подобран аппарат Народного комиссариата просвещения (существовал с 1918 по 1946 гг.), в ноябре 1917-го состоялось назначение руководителей 15 отделов Наркомпроса во главе со старым дружком Ленина — Анатолием Васильевичем Луначарским (руководил по 1929 г.; а затем наркомом просвещения был назначен бывший начальник Политуправления РККА и член РВСР, член ЦК ВКП(б) А.С. Бубнов). Сама же Крупская возглавила Внешкольный отдел; считалась заместителем наркома А.В. Луначарского, однако реальная власть и в этой организации принадлежала ей и только ей! Эта тишайшая, кажущаяся незлобивой Рыба в какой-то момент стала Пираньей антирусской революции.
Заместителем Н.К. Крупской по внешкольному отделу была З.П. Невзорова-Кржижановская.
Отдел дошкольного воспитания был закреплен за профессиональной большевичкой и террористкой Дорой Абрамовной Лазуркиной (партийный псевдоним Соня); работала в отделе с 1918 по 1922 г. Затем этот пост заняла «выдающийся организатор» М.М. Виленская (1882–1948), уже имевшая большой опыт организации детских садов в Якутии.
Отдел по подготовке преподавательского персонала достался Вере Рудольфовне Менжинской.
Отдел профессионального образования — Софье Ленгник.
Отдел строительства единой трудовой школы — старому большевику Лепешинскому.
Отделом охраны детства в Наркомпросе (и Наркомсобесе) заведовала по 1921 год Анна Ильинична Ульянова-Елизарова.
Секретарем Наркомпроса; а после (с 1918 по 1921 г.) заведующим Всероссийским кинокомитетом был Дмитрий Ильич Лещенко (наст. Шатов); известно, что в 1906 г. с ним в его квартире жил Ульянов-Ленин.
Комиссаром комиссии воспитательного института при Наркомпросе был назначен Золотницкий; начальником муниципальной секции — Лурье; начальником главка Пластического искусства — Штернберг; главным секретарем комиссариата — Эйхенгольц; начальником главка театров — ОЗ. Розенфельд (жена наркома Каменева), а ее помощницей по рекомендации Крупской — Зац; начальником второго главка — Гройним. Среди сотрудников — М.О. Гершензон (впоследствии преподавал в Высшем литературно-художественном институте). Всех «достойных» наделяли ведущими должностями…
Орден, — и это прекрасно знала Н.К. Крупская, — ставил серьезную и важную в своем преступном деле задачу уничтожения уникального просвещения в России. В том числе, конечно, и профессионального университетского образования, основу которого заложил Петр Великий, а на деле реально осуществили гениальный русский ученый Михайло Ломоносов и президент Российской академии наук княгиня Екатерина Дашкова. Университетское образование Российской Империи в своем развитии и совершенствовании достигло такой степени развития, за которым не способно было угнаться европейское образование, не говоря уже об американском.
Орден ставил целью не только извести русское национальное образование, но и искусственным путем заставить деградировать весь учебный процесс, все учебные заведения Империи. Для этого замещение должностей профессорско-преподавательского состава университетов, а также средних специальных заведений, реальных училищ и гимназий должно было произойти за счет… деградированных элементов, подвергнутых психологической и иной обработке со стороны большевиков-революционеров, т. е., агентов Ордена.
И этот чудовищный план было не так уж сложно привести в действие, поскольку за годы революции, Гражданской войны и разрухи было выращено целое поколение беспризорников, детей времени смуты и насилия, продолжавшихся с 1917 по 1927 г. — которые не учились. Тогда как русские учителя и профессура (немногим удалось уехать, бежать) были расстреляны, уничтожены вместе с семьями. Новые советские кадры выращивались в большой спешке.
Воплощая преступную программу дегенеративного образования, Народный комиссариат просвещения «сконцентрировал в своем аппарате руководство работой реорганизованных учреждений, находящихся ранее в ведении дореволюционного Министерства народного просвещения, а также тех просветительных, научных и художественных учреждений, которые до революции работали под руководством Министерства двора, Синода, Ведомства учреждений императрицы Марии, Министерства торговли и промышленности, и др.» (Педагогическая энциклопедия, т. 3, раздел 48). Один из первых большевистских декретов упразднял все учебные структуры царизма.
15 (2) января 1918 г. Совет народных комиссаров назначил Крупскую, Лебедева-Полянского, Познера, Менжинскую и Рогальского правительственными комиссарами при Комиссариате народного просвещения. Что впоследствии стало называться коллегией Наркомпроса. В рядах первых наркомпросовцев — Л.Р. и В.Р. Менжинские, П.Н. Лепешин-ский, П.И. Лебедев-Полянский, В.М. Величкина-Бонч-Бруевич и др.
Все годы Надежда Константиновна последовательно работала на будущее, закладывая основы коммунистического завтра советской Родины; она — идеолог; ей чужды материнские чувства, под ее нянюшкиным — благостным этаким! — взглядом взрастает палаческая пожива: детские души; многие миллионы детей познают беспримерную «мудрость» советской педагогики, советской науки, — искусственной дегенерации на 1/6 суши.
И в этой борьбе за неокрепшие разумы Надежда Константиновна была безжалостна, работая больше всех окружавших ее. Кремлевские куранты отбивают 5 утра, вместе с курантами встает и Крупская; просматривает документы и корреспонденцию. К 9 утра появляется бессменная секретарша Вера Соломоновна Дридзо. «Сослуживцев и близких Н. К. Крупской поражала ее исключительная работоспособность, дисциплинированность, организованность, — рассказывает бывшая сотрудница Наркомпроса Э. М. Цимхэс. — В конце рабочего дня я передавала ей рукописи, и уже назавтра с утра она отдавала мне отзывы на них…» (и вновь Кунецкая и Маштакова, правда, с новой книжкой под названием «Страницы прекрасной жизни», М., 1969, с. 48). «В нашей работе, — рассказывает З.И. Гинзбург (она работала в Наркомпросе под руководством Надежды Константиновны), — было много трудностей. Рождались новое содержание и новые формы обучения и воспитания, к которым мы внутренне не всегда были подготовлены…» (там же, с. 100).
