Юрий Минералов - История русской литературы: 90-е годы XX века: учебное пособие

На протяжении 90-х годов было опубликовано еще немало заслуживающих внимания художественных произведений. Назовем последний роман рано ушедшего из жизни замечательного русского прозаика Юрия Коваля «Суер-Выер» (М., 1998), роман Михаила Алексеева «Мой Сталинград» (Роман-газета. – 1993. – № 1), роман Сергея Алексеева «Возвращение Каина» (М., 1994), повесть Юрия Козлова «Геополитический романс» (Роман-газета. – 1994. – № 23), его же роман «Проситель» (Москва. – 1999. – № 11 – 12; 2000. – № 1), роман Андрея Волоса «Чужой» (Знамя. – 1997. – № 7), повесть Максима Гуреева «Калугавда» (Октябрь. – 1997. – № 10), роман Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры» (Знамя. – 1994. – № 12), поэму в прозе Тимура Зульфикарова «Алый цыган!» (Юность. – 1997. – № 11), исторический роман Бориса Васильева «Утоли моя печали…» (М., 1998), исторический роман Александра Сегеня «Тамерлан» (Роман-газета. – 1997. – № 16), его же роман «Общество сознания Ч.» (Наш современник. – 1999. – № 3–4), роман Михаила Попова «Пора ехать в Сараево» (Роман-газета XXI век. – 1999. – № 3), роман Леонида Зорина «Авансцена» (М., 1998) и др. Еще хотелось бы отметить «роман-странствие» Андрея Битова «Оглашенные» и его «стихопрозу» «Жизнь без нас», роман Эдуарда Лимонова «Палач. История одного садиста» и его книгу «Смерть современных героев. Роман. Рассказы», исторический роман Владимира Личутина «Раскол», роман «Бегство в Россию» Даниила Гранина и др.

О переходе поэтов на прозу мы говорили выше не без тени иронии, но в ряду этого рода творческих попыток отдельно назовем небезынтересные прозаические опыты поэта Станислава Куняева в жанре повестей и рассказов «Средь шумного бала…» (М., 1996) и написанную им совместно с Сергеем Куняевым книгу «Сергей Есенин» (М., 1995).

В «женской» прозе следует отметить кроме разбиравшихся уже произведений Л. Петрушевской и Л. Улицкой роман Лилии Беляевой «Очарование вчерашнего дня» (М., 1995), книгу повестей и рассказов Виктории Токаревой «Летающие качели» (М., 1996), роман Валерии Нарбиковой «Инициалы» (Стрелец. – 1996. – № 2), повесть Нины Садур «Девочка ночью» (Стрелец. – 1996. – № 2) и роман Ларисы Васильевой «Сказки о любви» (М., 1995).

Не могу не отметить и одну – в момент, когда пишутся эти строки, – совсем новую книгу стихов, появившуюся в 2000 году. Это изданный в Великом Новгороде сборник Евгения Курдакова «Стихотворения». Профессиональный живописец и скульптор, он также автор нескольких поэтических сборников, вышедших в разных городах. В 90-е годы Евгений Курдаков стал (как поэт, а не живописец) лауреатом Пушкинской премии, и только характерная для настоящего времени предельная разобщенность литературных сил, заметный упадок интереса к литературе, ее неслыханная общественная униженность – о чем уже много говорилось выше – вынуждают как бы «знакомить» читателя с одним из, безусловно, наиболее ярких современных русских поэтов. Книга «Стихотворения» для автора итоговая. Она довольно объемна и позволяет увидеть основные грани творчества поэта. При этом она опубликована ничтожным тиражом (да еще на периферии) и потому о ней необходимо сказать нечто конкретное.

Медитативная лирика, как всегда, преобладает у Е. Курдакова. Занятия живописью расширили круг его ассоциаций, придав ему вдобавок своеобразный поворот («Я слышал – под утро грачи прилетели, / Их крик, пробиваясь сквозь взломанный сон, / Метался в глухой предрассветной метели / И снова стихал, словно сном унесен». Курсив мой. – Ю. М.). Разнообразны интонации поэта – от философской проникновенности пейзажной лирики до острого драматизма стихов о личном и наболевшем («Сойду ли, сведут ли, с пути ли, с ума ли, / Но мне б за минуту от смерти узнать, / Что вы хоть немного меня понимали, / Пускай забывая любить и прощать»). Пожалуй, как никто остро и непримиримо высказался Е. Курдаков на особую, тоже реальную для литературы (вернее, литературного быта) 90-х годов тему – тему эгоцентрического равнодушия и личного процветания, если не паразитирования в годину бед народных. Приведем стихотворение (оно имеет эпиграфом строку из «Поэтессы» Ив. Бунина):

Евгений Курдаков закончил в середине 90-х годов Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А. М. Горького. В широком смысле можно и его причислить к писателям Литературного института. Кстати, тоже совсем недавно сорок писателей, ныне в нем преподающих, рассказали о себе сами в книге «Литинститут в творческих семинарах мастеров. Портрет несуществующей теории» (М., 2000). Кроме авторов, о творчестве которых говорилось выше в нашем пособии, здесь делятся с читателем личным творческим (и педагогическим) опытом прозаики Самид Агаев, Борис Анашенков, Николай Евдокимов, Михаил Лобанов, Анатолий Приставкии, Александр Рекемчук, Александр Сегень, Семен Шуртаков; поэты Эдуард Балашов, Татьяна Бек, Игорь Волгин, Владимир Костров, Юрий Кузнецов, Игорь Ляпин, Олеся Николаева, Евгений Рейн, Валентин Сидоров, Алексей Тиматков, Владимир Цыбин; детские писатели Роман Сеф и Сергей Иванов; критики и публицисты Юрий Апенченко, Галина Вишневская, Светлана Молчанова, Галина Седых, Сергей Чупринин; переводчики Владимир Бабков, Роберт Винонен, Виктор Голышев, Мария Зоркая, Владимир Модестов, Александр Прокопьев, Александр Ревич, Евгений Солонович, Татьяна Сотникова, Владимир Харитонов. Большинство из них в 90-е годы продолжало активно действовать в литературе. Впрочем, важно ведь вообще не количество, а качество.

Как известно, русские долго запрягают, да быстро ездят. Если отнести это к сегодняшнему состоянию литературы, то можно оптимистически заключить: все впереди.

…История культуры повернута в прошлое и создается на основе анализа и систематизации различных реально свершившихся фактов деятельности реальных людей и ее результатов. Тот же принцип положен в основу теории культуры – культурологии. Методологически это совершенно естественно. Хорошая теория – литературы, культуры и пр. – «растворена» в самой литературе или культуре. Ее надо лишь профессионально умело «извлечь» и рационально переформулировать в понятийных категориях. Г. Лейбниц когда-то совершенно справедливо писал, что «непросвещенная публика находится в вечном замешательстве вследствие плохо понятой разницы между практикой и теорией»; «ведь практика по сути это та же теория, только более сложная и более специальная, нежели обычная теория»[39].

Вспомним высказанный в начале пособия исходный тезис, что художественная литература помимо всего прочего есть своего рода вероятностный прогноз некоторых черт реального будущего, их «теория» (в лейбницевском смысле), их культурология. Такой прогноз присутствует в неявной форме, требует профессионального обнаружения и анализа, но тем не менее имеет место как диалектическая противоположность истории культуры – противоположность, повернутая не к прошлому, а к будущему. Их внешняя асимметрия, заведомое различие приемов и методик не могут обманывать и неспособны скрыть это диалектическое нерасторжимое двуединство. Вместе с тем литература участвует в формировании черт будущей реальной жизни.

Как применит реальная жизнь образы и сюжеты, подобные рассмотренным в пособии, применит ли вообще? Да ведь уже применяет…

Айтматов Чингиз. Тавро Кассандры // Знамя. – 1994. – № 12.

Аксенов Василий. Остров Крым. – М., 1990.

Алексеев Михаил. Мой Сталинград // Роман-газета. – 1993. – № 1.

Алексеев Сергей. Возвращение Каина. – М., 1994.

Астафьев Виктор. Затеей // Наш современник. – 1993. – № 6.

Астафьев Виктор. Прокляты и убиты // Новый мир. – 1992. – № 10–12; 1994. -№ 10–12.

Афанасьев Анатолий. Московский душегуб //Москва. – 1996. – № 1–2.

Белов Василий. Лейкоз // Наш современник. – 1995. – № 3.

Белов Василий. Медовый месяц // Наш современник. – 1995. – № 3.

Белов Василий. У котла // Наш современник. – 1995. – № 3.

Белов Василий. «Во саду при долине» // Наш современник. – 1999.-№ 2.