Ознакомительная версия.
Как сообщает «Википедия», письмо содержит просьбу к евреям других городов пожертвовать денег для выкупа Якова Бен Ханукки. Утверждается, что этот человек, ранее никогда не нуждался, пока не выступил поручителем за брата, взявшего деньги у иноверцев. Брата убили разбойники, и когда пришло время отдавать долг, поручителя забрали в тюрьму. Через год община выкупила его за 60 монет, но для полного освобождения требовалось еще 40. Писан текст на иврите. Единственная привязка к Руси – это упоминание в нем города Куяб. Назовите мне хоть одну причину, по которой Куяб – это именно Киев, а не древний Куляб в Средней Азии, или еще более древний Куба (Кува)? С таким же успехом можно связать этот топоним с племенем куявы, обитавшем в междуречье Вислы и Нетечи. И как можно палеографически (то есть по аналогии с известными письменными источниками) датировать этот документ, если известны лишь два памятника иудейского письма хазарского происхождения, предположительно датируемые Х столетием?
Один из двух источников – так называемый Кембриджский документ или письмо Шехтера (по имени первооткрывателя) в первой половине ХХ в. вообще не признавался подлинником. В частности, этой точки зрения придерживался крупный семиолог, исследователь арабско-семитской филологии Павел Константинович Коковцов, выполнивший перевод с иврита на русский язык и классифицировавший документ, как позднейшую компиляцию. Найдена рукопись в 1912 г. в той же каирской генизе (хранилище рукописей при синагоге), что и Киевское письмо, так что идентичность стиля почерка вполне объяснима. Но относимо происхождение данного источника к Константинополю.
Думаю, читателя уже не удивит, что и другой иудейско-хазарский артефакт – письмо царя Иосифа, датируемый концом первого тысячелетия нашей эры, обнаружен все в той же каирской генизе, однако дошел не в подлиннике, а в копиях, наиболее достоверную из которых принято датировать концом XI столетия. Найден каирский список одесским гахамом (мудрецом) Авраамом Фирковичем. Фиркович этот известен тем, что многие древности, которые он представил общественности, оказались на поверку им сфальсифицированными. Тем самым ценность Письма царя Иосифа становится весьма сомнительной. Тем более удивительно, что «первоисточник» найден уже после опубликования в 1577 г. в Константинополе Исааком Акришем еврейской пропагандистской книги «Голос посланца благой вести», включавшей редакцию Письма Иосифа.
Короче говоря, история с иудейскими пергаментами из каирской генизы более чем мутная. Но разве историков это смущает? Написал некий иудей слово Куяб – значит это дает повод для «фундаментального исследования» института долгового рабства на Руси (см. Пузанов В. В. «Киевское письмо» как источник по истории права Древней Руси»). Смешно? Да, цирк уехал, клоуны остались. А уж какое открывается поле для проеврейской пропаганды! Некоторые баснописцы уже всерьез утверждают, ссылаясь на письмо Ханукки, что Киев был основан вовсе не презренными гоями вроде Кия, Щека и Хорива, а чистопородными представителями богоизбранного народа и ими же был заселен.
Еще один письменный памятник, относимый к IX–X вв. – так называемые киевские глаголические листки. Эта, по словам «ученых», древнейшая восточнославянская книга представляет собой семь лоскутов хорошо обработанного тонкого пергамента в картонной оправе, испещренных черными и красными чернилами глаголическими буквами. Содержание Киевских глаголических листков определил их исследователь Измаил Срезневский[73]. Текст, что занимает три четверти первой страницы – отрывок из апостольских чтений. Содержание текста на остальных страницах являет собой собрание западно-христианских месс – мисал, переведенных с латинского языка. Указывая на некоторые особенности текста, исследователи предполагают, что происхождение его западнославянское (чешское или моравское). Никаких указаний на то, что сей документ относится к IX–X столетиям в тексте не содержится. Ссылки на особенности орфографии (якобы более архаическая, нежели в других случаях) малоубедительны, потому что столь древние письменные источники существуют в единичных экземплярах и их датировка представляется делом исключительно сложным. Можно, конечно, предположить, что глаголица перестала употребляться после создания кириллического алфавита, но это будет в корне неверно. Глаголица вплоть до середины XX века использовалась хорватскими католиками при совершении богослужений по глаголическому обряду. На Руси же, как считается, глаголица практически не использовалась, будучи широко распространенной лишь на Балканах.
Почему листки названы Киевскими – загадка. В 1872 г. эту достопримечательность подарил Киевской духовной академии ее воспитанник начальник Российской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Андрей Иванович Капустин). Тот в свою очередь отыскал их во время своего пребывания в монастыре Св. Екатерины на горе Синай в 1870 г. Так что сии листки по праву следует именовать Иерусалимскими или Синайскими.
Доктора мифологических наук и их религия
Подозреваю, что мои рассуждения могут показаться многим, прямо скажем, бредовыми. Дескать, какой смысл подвергать сомнению то, что совершенно точно давно установлено академической наукой? Разве может человек в здравом уме сомневаться в самом факте существования великой и могучей Киевской Руси, если об этом написано столько толстых книжек с картинками? Если так кому-то будет легче, считайте меня выжившим из ума. В конце концов, лучше выглядеть сумасшедшим, чем быть им на самом деле.
Так сложилось, что уже лет десять, как я работаю журналистом. Нет, не надо путать меня с проститутками вроде Сванидзе и всяких прочих Леонтьевых. Следует, наверное, выдумать новое слово для обозначения того ремесла, которым эти типы и целая кодла им подобных зарабатывают на хлеб с черной икрой. Либо как-то нужно обозначить специфику моей работы. Где-то мне попадалось англоязычное словечко «инвесгейтер», что дословно означает «разгебатель грязи» – так в США называют репортеров, специализирующихся на поиске и публикации компромата на всяких персон, занимающих видное положение в обществе. Наверное, это будет более точным определением того, чем я занимаюсь. Сами понимаете, важные персоны не любят, когда их публично разоблачают во всяких неприглядных делишках, исчерпывающий перечень которых дает Уголовный кодекс, а потому стараются заметать следы. Установить истину трудно даже следователю, который может вызвать фигурантов уголовного дела на допрос, произвести выемку документов, обыск, привлечь к работе оперативных работников, экспертов-криминалистов и т. д. Представьте, насколько более сложной является работа журналиста, который должен найти факты, безусловно обличающие должностное лицо в совершении преступления, не прибегая к перечисленным приемам!
Тем не менее, если применить правильные методы поиска и анализа информации, можно воссоздать картину преступления, не пытая подозреваемых каленым железом, не прослушивая их телефоны и не соблазняя секретаршу губернатора, чтобы потом использовать ее в качестве шпиона. Работа эта, если честно, довольно скучна и заключается в основном в изучении множества официальных бумаг, добыть которые при желании не составляет труда. Многие документы даже публикуются в открытой печати, как например, принятый бюджет субъекта федерации и отчет о его исполнении. Стоит только сравнить эти два совершенно несекретных документа, как вы найдете в них массу интересного. Например, какие-то статьи расхода будут профинансированы на 89,4 %, а какие-то на 156,3 %. Вот здесь обычно и кроется воровство. Например, если вдруг значительно превышены расходы «на обеспечение деятельности аппарата губернатора» на фоне недофинансирования мероприятий по ремонту котельных в райцентрах, можно предположить, что глава региона решил: авось черный народец переживет зиму и с гнилыми котлами, а вот ему, великому государственному деятелю, непременно нужно съездить на экономический форум в Давос во главе делегации Мухосранской губернии. Чтобы проверить предположение достаточно пролистать местную прессу, основная цель которой состоит в пропаганде великих свершений самого выдающегося губернатора современности. Если он поехал в Давос, местная пресса раструбит об этом на всю округу. Но это, конечно, случай элементарный.
Читать документы надо умеючи. Порой, зацепка спрятана в одной единственной буковке. Вот, например, сейчас передо мной лежит совершенно рядовое распоряжение мэра одного областного центра, напечатанное на стандартном бланке и состоящее буквально из двух строчек: «На основании такого-то договора приказываю передать в аренду такой-то фирме такие-то объекты в соответствии с приложением № 1 вышеозначенного договора». Число, подпись мэра. Число, подпись руководителя комитета по управлению городским имуществом. Найти в этой невзрачной писульке какой-либо криминал достаточно трудно, но, тем не менее, от нее так и воняет «жареным». Бюрократический порядок таков – сначала документ подписывает маленький начальник и потом несет на подпись своему боссу. Первый руководитель ставит визу самым последним. А в данном случае мы видим, что подчиненный мэра подписал распоряжение о передаче имущества в аренду после шефа, что совершенно ненормально, да еще акцентировал на этом внимание. Это значит, что он не хочет брать на себя ответственность за этот шаг, а потому, страхуя свою задницу, формально ставит автограф уже после того, как распоряжение подписано мэром и вступило в силу. Вопрос в том, чего так боится начальник комитета по управлению городским имуществом? Я, конечно, с удовольствием рассказал бы вам об этой криминальной истории, но, боюсь, мы сильно уклонимся от темы.
Ознакомительная версия.
