Джафар Хаджи после окончания Кавказской войны был на царской службе в чине прапорщика и других должностях, был грамотен, знал арабский язык. Участвуя на стороне Шамиля в течение нескольких лет, потеряв за эти годы многих близких, когда закончилась эта война, и Шамиль сдался, то дедушка также понял бессмысленность кровопролития и стал честно служить царской России на пользу своему народу, что завещал и сыновьям.
Дедушка был правоверным мусульманином. Ходил в Мекку, носил белую чалму. Его сыновья Магомед (мой отец), Магомед Ага, Гази Магома, Шапи и Наби все учились в Темир-Хан-Шуринском реальном училище, которое давало хорошую грамотность и воспитанность. Письма моего отца, почерк и стиль могут служить доказательством сказанного мною. Хотела бы отметить также, что в те времена среди людей того Общества, к которому принадлежали мои родители, не было никакой межнациональной розни, не было и никаких нападений со стороны горцев на русских.
Дом маминых родных на Апшеронской улице находился вблизи гор, и это не было опасным. Мама и сестра Клавдия Ивановна выезжали верхом в окрестности на прогулки со своими друзьями, и я не слышала, чтобы в их рассказах говорилось о какой–либо угрозе со стороны местного населения. Близкими друзьями мамы и отца были Тарковские, Вольские, внучка Казаналипова, Исмаиловы. Многие из их друзей уехали за границу. Отцу также представлялась возможность уехать с англичанами, полковник Роуландсон имел назначение в Индию и предлагал отцу там должность военного советника, на что тот ответил отказом. Он считал невозможным для себя уехать с Родины в трудные для нее времена. Ему представлялось, что гражданская война скоро закончится, и жизнь народа изменится к лучшему.
Смирившись со сложившимися обстоятельствами и оказавшись в Москве, родители жили заботами о детях и работой, которая давала возможность выживать. Мои старшие брат и сестра родились в Гродекове, где отец служил офицером в 1-м Нерчинском полку Забайкальского Казачьего войска. Брат родился в марте 1912 г., его назвали Аслан Гиреем, а сестра – в ноябре 1913 г., ей дали имя Лейла Ханум. В их свидетельствах о рождении не было указано вероисповедание, они должны были сами определить свое вероисповедание при совершеннолетии. Но их совершеннолетие совпало со временем, когда вне религии оказалась вся Россия, именовавшаяся уже Советским Союзом. На их долю выпали трудные годы, после окончания 8 классов они не могли продолжить образование, т.к. не принадлежали к рабоче-крестьянскому сословию. Дав детям национальные имена, в семье их называли по-своему. Брата звали Жоржиком, а сестру Лялей. Хотела бы заметить, что и в семье Тарковских девочек называли: Эльмиру–Герой, а вторую Надей.
Позднее, когда сестра и брат стали работать и их стали называть по имени отчеству, то у брата в паспорте было два имени: Георгий Михайлович и в скобках «Аслан-Гирей», у сестры также – Елена Михайловна («Лейла-Ханум»).
Сестра работала на московском городском телеграфе, вышла замуж за инженера-строителя Масальского Анатолия Александровича в 1934 г. Ее муж добровольно ушел на фронт в Великую Отечественную войну, был сапером и погиб на Калининском фронте в 1943 г. Сестра умерла в 1995 г. в Махачкале, где и похоронена.
Брат после войны работал тренером по конному спорту в одной из конноспортивных школ Москвы, затем переехал в Ереван, где был тренером Армянской сборной по конному спорту. За подготовку к Олимпийским играм по конному спорту Игоря Новикова, неоднократного чемпиона мира по современному пятиборью (1957-1962 гг.) брат получил звание «Заслуженный тренер СССР». Умер в 1982 г. в Ереване, похоронен там же.
Райханат (сестра М. Джафарова) с внучкой.
Брат и сестра во времена своей молодости пережили много трудностей, как дети из семьи «бывших», на их глазах было много обысков в доме.
По рассказам при обысках переворачивали все верх дном и отбирали, все, что попадалось под руку. У отца были офицерские награды, наиболее ценными были Георгиевский солдатский крест за участие в войне с японцами в 1905 г., в германскую кампанию 1914-1916 гг. он был награжден золотым Георгиевским крестом на оружие и офицерским Георгиевским крестом: все было отобрано. Сестра рассказывала, что во время одного обыска кто-то из обыскивающих нащупал в матраце бумаги и с горящими от радости глазами вытащил пачку писем, которые сестра получала от поклонников и прятала от мамы и брата, т.к. нравы в семье были строгие.
Один из обысков с реквизицией помню и я. Это было в Буйнакске, где я жила в доме Яковлевых в 1931–1932 гг. Были изъяты все золотые и серебряные вещи, вплоть до икон со стены и даже маленькая серебряная ложечка, которой я мешала сахар в чае во время обыска. Вероятно тогда же были изъяты и ордена дедушки генерала Ивана Зурабовича Гогоберидзе. Один из орденов, пожалованный ему персидским шахом орден «Льва и Солнца» я запомнила. Это был лежащий лев на фоне голубого небосвода и восходящего из-за горизонта солнца. Брат по делам своей работы в Армении был в командировке в Тегеране во времена правления шаха Реза Пехлеви и сказал, что если бы у него был этот орден, то он был бы принят шахом.
Эльмира Магомедовна Анурова (Джафарова).
В трудные времена после ареста отца, нашей семье помогала мамина сестра Клавдия Ивановна Гогоберидзе, которая вторым браком была замужем за Курочкиным Петром Дмитриевичем. П.Д. Курочкин был ответственным партийным работником Дагестана, в течение многих лет был Секретарем Президиума Верховного Совета ДАССР. Он, безусловно, рисковал своей работой, будучи в близких родственных отношениях с семьей М. Джафарова. Во время войны 1941-1945 гг. мы с сестрой и ее дочерью жили в семье П.Д. Курочкина на его иждивении, и еще отправляли посылки с оказией в Москву маме, которая все военные годы там жила и работала. Материальная и моральная поддержка маминой сестры и ее мужа помогали нам жить, мне получить высшее образование. Мама умерла в Москве в 1958 г., но ее прах захоронен на махачкалинском кладбище, где в одной ограде захоронена ее сестра К.И. Гогоберидзе, сестра их матери Ю.И. Яковлева и П.Д. Курочкин.
Светлана Георгиевна Джафарова (дочь Аслан Гирея, внучка М.Джафарова) – историк искусства, научный сотрудник Российского института культурологии Министерства культуры РФ.
Моя жизнь сложилась лучше, чем у старших брата и сестры. Я получила высшее медицинское образование, окончив 1-й Московский ордена Ленина медицинский институт по специальности «гигиеническое дело». Работала в Министерствах здравоохранения РСФСР и СССР, была на хорошем счету, награждалась грамотами и медалями, ветеран труда. Правда, когда я писала автобиографии, то, упоминая об отце, ограничивалась датой смерти.
К сожалению, когда по своей работе в 1966 г. я должна была ехать в ФРГ, я написала подробнее, и меня сняли с командировки за 3 дня до выезда. Также не выпустили меня с мужем в Австрию, куда он должен был ехать на длительную работу по линии министерства внешней торговли СССР в 1965 г.
Ханыш Нариманова (Казаналипова).
В 1970 г. нас выпустили в Чехословакию, где муж работал в Торгпредстве СССР в ЧССР, в 1977 г. муж работал в Торгпредстве ПНР и я была с ним. В 1978 г. он умер в Варшаве. После его смерти я вернулась в Москву и работала до 1993 г. в ЦК Профсоюза медицинских работников, где занималась вопросами организации здравоохранения в стране. Была членом КПСС, и не стесняюсь этого, т.к. первичные партийные организации Министерства здравоохранения СССР и ЦК профсоюза медицинских работников, где я состояла на учете, занимались вопросами улучшения организации работы учреждений здравоохранения, и ничего плохого не делали, не жгла и не рвала свой партийный билет перед чужими глазами, считая это некрасивым. Я благодарна маме, за то, что она не воспитывала во мне чувства неприязни к окружающему, к власти. У нее были свои чувства горечи от потерь, она состарилась не по возрасту, но была доброжелательна и воздержана, никогда не повышала голос и ни с кем не ссорилась.
