***
В июне 1946 года в Лондоне состоялся парад победы, в котором участвовали солдаты Еврейской бригады. Они прошли под еврейским флагом мимо трибуны для почетных гостей; король Великобритании отдал им честь, У. Черчилль снял шляпу, приветствуя бригаду. На улицах Лондона стояли десятки тысяч жителей; были среди них и евреи, многие из которых плакали при виде еврейских солдат и бело-голубого флага во главе их колонны.
***
Служил в Еврейской бригаде солдат, который часто пел для своих товарищей, потому что был у него хороший голос. Случилось так, что мать этого солдата выжила в лагере уничтожения и в мае 1945 года разыскала в Италии своего сына. Их первая встреча произошла перед концертом, в котором он должен был выступать. Ему сказали, что в соседней комнате его ожидает мать, которую он считал погибшей; он вошел туда, но она его не узнала - взрослого уже, в военной форме. Сын сказал: "Мама.", и все музыканты заплакали.
А потом был концерт. Его мать сидела в первом ряду. Он начал петь песню, прервал ее и от волнения убежал со сцены. Это была песня на стихи Константина Симонова в переводе Авраама Шлёнского, музыка Шауля Дрори: "Жди меня, и я вернусь. Только очень жди."
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Бегство евреев из Восточной Европы
1
Есть некая магическая сила у старых документальных кадров, когда крутится в проекторе ветхая, поцарапанная пленка, выцветшая и поблекшая, дрожит изображение - нечеткое, слегка размытое, будто через сетку наброшенной паутины, звук голосов прорывается через шумы, треск и прочие помехи, и появляются на экране приметы ушедшего времени. Лица прошлого. Одежды прошлого. Трагедии прошлого. Распахнутые настежь ворота лагеря уничтожения, через которые выходят скелеты в полосатых одеждах, и их глаза -растерянные, изумленные, затененные голодом, болью, страданиями.
Закончилась война, потухли печи крематориев, зашагали по дорогам Европы вчерашние смертники, которых не успели отправить в газовые камеры, покатили по рельсам переполненные поезда, и на подножках, на крышах, на буферах тысячи и тысячи оставшихся в живых после той гигантской мясорубки, имя которой - Вторая мировая война. Заспешили по домам, если было куда возвращаться, стали разыскивать друг друга, если было кого разыскивать, чтобы вернуться к прежней жизни, к уюту и покою, вытеснить из памяти воспоминания чудовищных лет.
После окончания той войны выяснились масштабы Катастрофы европейского еврейства. Были уничтожены почти все евреи Польши - около трех миллионов человек; погибли полтора миллиона евреев Советского Союза; не стало евреев Румынии, Венгрии и Германии, Австрии, Греции, Франции, Голландии и Югославии. Около шести миллионов евреев погибли от рук нацистов и их помощников в гетто, в лагерях уничтожения, среди них - полтора миллиона детей.
А. И. Хешель: "1945 год... Что ждет нас после Катастрофы? Ночи отчаяния без тени надежды? Вопли от неутихающей боли? Бесконечная тоска? Жизнь, полная горечи, воспоминаний о погромах и резне? Неужели мир действительно потерял свою душу?.. Неужели Освенцим лишил нас и будущего? Из каждых четырех европейских евреев трое погибли. Из каждый пяти евреев мира двух уже не существует... Удастся ли народу раздавленному, растоптанному, раздробленному, искалеченному, пронзенному мечом, препоясаться силой и продолжить свое существование?.."
В мае 1945 года Еврейский национальный комитет Эрец Исраэль объявил день победы над фашизмом нерабочим днем на этой земле. Повсюду висели еврейские флаги и флаги стран антигитлеровской коалиции; люди праздновали этот день, горевали по погибшим, с надеждой ожидая дальнейшего развития событий, но надежды в который раз сменялись разочарованиями.
Союзные войска освободили миллионы людей разных национальностей, угнанных в Германию, среди которых оказались десятки тысяч уцелевших евреев. Толпы вчерашних узников шли по дорогам Европы, возвращаясь на родину; шли по домам и евреи, чтобы разыскать свои семьи и поселиться на прежнем месте. Однако возвращение оказалось горьким: не было уже семьи и друзей, не было порой и дома, разрушенного за годы войны или занятого чужими людьми.
Вернувшись в родные края, евреи Польши, Чехословакии, Румынии столкнулись с откровенной враждой бывших своих соседей. На это повлияла антисемитская пропаганда нацистов в годы оккупации, а кроме того, не каждый желал вновь встретиться с выжившими и уцелевшими. Кое-кто из соседей участвовал в уничтожении евреев или присваивал их имущество; эти люди не хотели расставаться с награбленным и были весьма разочарованы, что Гитлер "не закончил своего дела". А если евреям возвращали квартиры и имущество, это приводило к столкновениям с местным населением, а порой и к погромам.
И вот кадр, старый документальный кадр, от которого сжимается сердце. Огромный ров -братская могила. По дну рва - ряды гробов, один к одному. Гробы большие, гробы средних размеров и совсем крохотные, будто игрушечные. Стоят возле рва евреи, плачут, бьются в истерике - это Польша, год 1946-й. Это польские евреи - в братской могиле и вокруг нее, малая часть трехмиллионного еврейства, уничтоженного в Польше за годы войны. Это те, кто пережил Майданек с Освенцимом, партизанил в лесах, скрывался по поддельным документам, те, кого не успели отправить в газовые камеры, и кому было суждено погибнуть в кровавом погроме мирного времени.
Уже прошел Нюрнбергский процесс, заклеймивший нацистских преступников; мир, казалось, начал приходить в себя после безумия тех лет, но в одной только Польше погибли после войны десятки евреев. Их убивали в лесах и на дорогах, выбрасывали на ходу из поездов - самый страшный погром в послевоенной Польше произошел в городе Кельце к северу от Кракова.
В Кельце вернулись около 200 уцелевших евреев - 200 человек из 25 000, которые жили в городе до войны. Их возвращение вызвало недовольство местного населения, нужен был только повод: в июле 1946 года прошел слух, будто евреи замучили христианского мальчика, и немедленно начался погром. 42 человека были убиты, многие ранены; не всех погибших сумели опознать, некоторые так и остались безымянными; у одной из жертв обнаружили номер на руке, выжженный в лагере смерти, а потому пометили на памятнике в перечне имен: "Освенцим, В-2969". (Мальчик, из-за которого случился погром, вскоре объявился в городе, но воскресить жертвы было уже невозможно.)
Убийства в Кельце подтолкнули польских евреев: в первые месяцы после погрома покинули Польшу десятки тысяч человек, а поток беженцев всё нарастал и нарастал. Погромы проходили также в Венгрии, разразился погром в столице Словакии Братиславе, - было уже ясно, что Катастрофа европейского еврейства не только не ослабила антисемитизма, но кое-где усилила его. Теперь уже многие не желали оставаться в родных краях; у них появилось обостренное чувство опасности, повышенная реакция на антисемитские выходки, ожидание их проявлений в будущем. Они не хотели заводить семьи на старом месте и растить там детей без гарантий на будущее; надо было уходить, и уходить немедленно, пока не перекрыли границы, - так началось "великое бегство" евреев из Восточной Европы.
Массовое переселение было сначала хаотическим и получило название "бриха" - в переводе с иврита это означает "побег", "бегство". Но вскоре посланцы из Эрец Исраэль создали подпольную организацию "Бриха", которая способствовала уходу евреев из стран Восточной Европы, открывала для них транзитные лагеря, снабжала продовольствием и одеждой, оказывала медицинскую помощь, подготавливала проводников, которые переводили беженцев через границы государств и доставляли к побережью Средиземного моря. А там уже вступала в действие организация "Мосад для нелегальной репатриации" под руководством Шауля Авигура.
Из воспоминаний: "Бюро "Мосада" размещалось в Париже, в доме номер 4 на узкой улочке Понтье, рядом с залитыми огнями Елисейскими полями. По соседству шумел ночной клуб "Лидо", мелькали силуэты роскошных дев, а в обшарпанной квартирке сидели несколько евреев, занимавшихся какими-то непонятными делами". Посланцы "Мосада" закупали, фрахтовали и переоборудовали корабли разных видов - парусники, банановозы, речные суда, рыболовные катера и корабли береговой охраны, приобрели даже американский ледокол, чтобы переправлять нелегальных репатриантов в Эрец Исраэль.
И. Слуцкий, израильский историк: "Эта деятельность без помощи каких-либо государственных учреждений вынуждала зачастую пренебрегать законами. подделывать документы, визы, путевые листы, водительские удостоверения и прочее. 6о грузовиков организации "Бриха" двигались по дорогам Австрии, Германии и Италии под фальшивыми номерами, а их водители, одетые в военную форму, пользовались фиктивными сопроводительными документами".
