Ознакомительная версия.
Русский «флер» этого «дела» отпугивает от него и американских историков: они никогда не будут будить интерес к опасным для них (с геополитической точки зрения) событиям русской истории. Причину этого опасения глубоко и точно определил недавно к.и.н. Л.П. Решетников: «Запад не боялся большевистской идеологии, которую он сам и вскормил. Он не боялся диктатуры Сталина, пока речь шла о диктатуре руководителя ВКП(б). Но Запад и советская номенклатура смертельно боялись возрождения исторической России. В этой связи примечательны слова одного из видных западных идеологов С. Хантингтона: “Конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом идеологий, которые, невзирая на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание. Но Россия традиционалистская, авторитарная, националистическая будет стремиться к совершенно иным целям. Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными”»{185}.
А теперь главный вопрос, который поставили ценой своих жизней «ленинградцы»: возможно ли в России этнически чистое русское правительство?
Или, может быть, правильнее этот же вопрос сформулировать по-иному: целесообразно ли нам в современной России стремиться к этнически чистому русскому правительству?
Вопрос не простой. По переписи 2010 года, в Российской Федерации проживает 143 млн. человек. Из них русскими назвали себя 81%. Русским языком владеют 99,4% человек. Гражданство РФ имеют 138 млн. человек, или 99,4%. 5,6% зарегистрированного населения не определились с национальностью, но поскольку своим родным языком считают русский, то попросили записать их как русских. Таким образом, почти 87% зарегистрированного населения РФ составили русские.
Каким по национальной принадлежности в такой стране должно быть правительство?
В одной из своих работ я привел слова известного русского историка, сына крепостного крестьянина, академика Русской академии Михаила Петровича Погодина (1800—1875), который, отражая мнение большинства народа Российской империи, заявил в 1836 году: «Русский государь родился, вырос из Русской земли, он приобрел все области с русскими людьми, русским трудом и русской кровью. Курляндия, Имеретия, Алеутия и Курилия суть воскрилия его ризы, полы его одежды, а его душегрейка есть святая Русь… Видеть в Государе не Русского, а соборного человека из живущих в России национальностей, это есть такая нелепость, которой ни один настоящий русский человек слышать не может без всякого негодования»{186}.
Но так было в XIX веке. А что сейчас?
Святослав Рыбас в своих размышлениях о «Ленинградском деле» применительно к сегодняшней ситуации пишет:
«В человеческом же и историческом плане “Ленинградское дело” продолжается до сей поры в силу ряда обстоятельств.
Созданное русскими государство никогда не было чисто русским и не однажды переживало потрясения, вызванные как раз сопротивлением русского же населения имперской политике руководителей страны.
Как однажды сказал славянофил Константин Аксаков, “русский народ не есть народ; это человечество”{187}. А быть “человечеством” бывает смертельно трудно.
На протяжении одного только XX века эта проблема по меньшей мере трижды поднималась до точки кипения: в 1917 году, в 1945—1950 годах и в 1985 — начале 1990 года. Ни разу она не была решена, но в первом и третьем случаях — дело закончилось срывом всех болтов с парового котла, разрушением государства и тяжким восстановительным процессом.
Разрушение СССР, обособление национальных республик и “освобождение” России от имперской миссии не привело к победе “русской национальной идеи” — за пределами Российской Федерации остались десятки миллионов соотечественников, она утратила многие исторические земли и геополитические преимущества.
Думается, эта проблема в принципе едва ли имеет линейное решение»{188}.
В принципе размышление интересное. Вот только 1917 год решал совсем не «русскую» проблему.
Но что имеется в виду под понятием национальное государство? По составу подданных? Но такого никогда и нигде не было, чтобы существовало, например, чисто немецкое, чисто французское или чисто английское государство. Та же Германия даже во времена Гитлера чисто немецкой не была. Да и сам Гитлер «чистым» немцем, как известно, не был.
Тогда в чем дело? На мой взгляд, если речь идет о национальном государстве, то при этом имеется в виду главным образом не столько этнический состав населения и правительства, сколько доминирующая в государстве политическая культура основной нации. При этом речь идет о культуре в широком понимании этого слова: от норм и форм государственного устройства до художественной культуры и сферы искусства и вплоть до обычаев и норм поведения в общественном месте, в быту, на улице.
В этом плане в истории Руси-России доминирующей всегда (всегда!) была русская культура, от времен «Русской правды» Владимира Мономаха, полностью опубликованной еще в 1123 году в качестве «конечного кодифицированного результата Древнего русского права»{189}, и до настоящего времени.
В принципе «ленинградцы» справедливо ставили вопрос о том, что государствообразующая нация в государстве ее же имени, да еще и составляющая абсолютное большинство населения страны, не может всегда оставаться на третьестепенных позициях и ролях в системе политического управления обществом. Многонациональный состав населения диктует правило, в соответствии с которым все инонациональные элементы имеют право на участие во властных структурах. Однако речь должна идти именно об участии во власти, но никак не о господстве малых наций над интересами государствообразующей нации (народа). Как это сформулировал однажды известный русский писатель из Санкт-Петербурга Александр Мелихов, «для всякого народа длительное унижение смерти не просто подобно, но оно и есть сама смерть. Поскольку народы создает не корысть, но гордость»{190}. По всей видимости, именно этим обстоятельством можно объяснить ничем иным не оправдываемое раздражение члена Политбюро, председателя Госплана СССР, заместителя председателя Совета Министров СССР (председателем Совмина был Сталин) Н. Вознесенского в отношении представителей других наций в руководстве страны, которое у него прорывалось слишком часто.
К слову сказать, незаслуженно подчиненное положение русских в сравнении с другими нациями уже тогда отмечали многие представители узкого руководства страны. Это проявлялось, в частности, в том, что в преддверии смерти Сталина ни у кого не было сомнения, что наследовать его власть должен представитель русской нации. Так, тот же А. Микоян в своих мемуарах написал: «Все понимали, что преемник Сталина будет русским»{191}.
Но стремление к созданию этнически чистого русского правительства со стороны «ленинградцев» было, конечно же, ошибкой с их стороны. А. Солженицын в своем двухтомном сочинении «200 лет вместе» пришел, как мне представляется, к очень верному выводу: правительство России должно в основном представлять государствообразущую, то есть русскую, нацию, но только в основном. Я еще в своей предыдущей книге о Сталине писал, что Александр III, которого историки часто одобряют за то, что он много сделал для подъема русской нации, в свое время сделал ошибку стратегического характера, когда ограничил так называемым кухаркиным детям и евреям доступ к образованию и в государственные структуры. Русская нация необычайно, безмерно талантлива от природы, но и ей, как верно написал Александр Исаевич, нужны «дрожжи», в качестве которых в России исторически чаще всего выступали евреи.
Окончательную, устоявшуюся оценку исторической роли «ленинградцев» время еще не вынесло. Но уже пришло время к этой оценке начать продвигаться. В этой связи стоит привести несколько мнений.
Святослав Рыбас: «Если спросить у автора, на чьей он стороне — ленинградцев или на стороне их противников, то он замолчит в долгой задумчивости», а потом честно говорит: «…Автор оставляет свой вопрос без ответа».
Однако что-то беспокоит его самого в этом выводе, и в конце книги он вновь возвращается к этой теме: «А что было бы в случае прихода к власти “ленинградцев”? Тогда судьба СССР была бы иной. Думается, он избежал бы краха»{192}.
Фактически солидарен с Рыбасом автор фундаментального труда о положении евреев в СССР, доктор исторических наук Г. Костырченко:
Ознакомительная версия.
