В конце войны авторы Версальского договора приказали союзническим инспекторам оставить в покое «И. Г.».
В отличие от французов, американцы и британцы проявляли большую деликатность и не тревожили руководителей «И. Г.». Со стороны англо-американцев были даны уверения в том, что инспекторы не будут «проявлять любопытство к коммерческим тайнам, когда будет установлен мир». Концерну не придется раскрывать секреты технологии или отвечать на соответствующие вопросы, если они не касаются производства оружия или военного применения имеющихся технологий. «Эти уверения, —докладывал начальству офицер из Службы ведения химической войны американской армии, — позволили нам установить с ними более или менее сердечные отношения» (96).
Благодаря зарубежной помощи и «либерализации капиталов» во время организованной согласно плану Дауэса передышки, шесть концернов картеля «И. Г.» горевшие желанием усилить свое присутствие на мировых рынках, решили, наконец, объединить свои научные разработки и финансовую мощь. «Слияние произошло 9 декабря 1925 года. Компании, объединившись, стали называться Internationale Gesellschaft Farbenindustrie A. С, или коротко «И. Г. Фарбен» (97). Этот чудовищный конгломерат, по мысли своего руководителя, Карла Боша, должен был вывести Германию из зависимости от зарубежных источников нефти.
Разве это не были те дни, когда великий пушечный король Крупп, чьи сборочные конвейеры день и ночь громыхали на Урале и близ Ленинграда, скромно снимал в Берлине помещения, находившиеся рядом с министерством обороны? Разве не могли в этих помещениях лучшие крупповские инженеры в тишине и без помех разрабатывать оружие массового уничтожения будущего, в то время как высшие армейские чины по соседству набрасывали мобилизационные планы, согласно которым Германия могла быстро создать армию в составе 63 дивизий? (98) Никто не сомневался в следующей аксиоме: «В механизированной войне будущего потребность в жидком топливе будет астрономической» (99).
Ради этой цели алхимики из «И. Г.» состряпали изумительный процесс, названный ими гидрогенизацией, с помощью которого уголь, которым Германия была очень богата, можно было превращать в нефть. В то время BASF представила способ, которым в жидкое топливо можно было перевести половину веса угля. За это достижение Бош, «первый из инженеров» (100), был удостоен Нобелевской премии.
Бош понимал, что единственный способ претворить мечту в реальность, состоял в том, чтобы создать — в том или ином виде — союз с ведущим нефтяным трестом Америки «Стандард Ойл», при этом могучая корпорация из Нью-Джерси могла финансово поддержать исследования «Фарбен» и широкомасштабное производство синтетического топлива. После нескольких лет взаимно приятного сотрудничества, каковое было особенно приятным для американцев, в 1929 году было заключено соглашение со «Стандард Ойл». В обмен на право применять промышленные способы гидрогенизации во всем мире, за исключением Германии, «Стандард» передал концерну «И. Г. Фарбен» акции «Стандард Ойл» на сумму 35 миллиардов долларов. В декабре 1929 года было создано совместное предприятие «И. Г» и «Стандард Ойл», в прерогативы которого входило взаимовыгодное использование дорогих патентов и производство синтетического горючего. Новое учреждение было названо «Америкэн И. Г. компани», места в совете директоров которой заняли ведущие капитаны промышленности и бизнеса: Эдсел Форд из «Форд Мотор компани»; Уолтер Тигл, глава «Стандард Ойл» и один из директоров Федерального резервного банка Нью-Йорка; К. Ю. Митчелл, шеф национального «Сити-банка» и директор ФРБНИ; и Пол Варбург, первый член и создатель Федерального резервного Комитета и председатель банка «Манхэттен» (101).
«Полную историю «И. Г. Фарбен» и ее деятельности на мировой арене перед Второй мировой войной узнать невозможно, так как все немецкие документы на этот счет были уничтожены перед победой союзников» (102), но есть достаточные основания полагать, что германо-американское техническое и военное сотрудничество, прикрытое сложными и запутанными корпоративными контрактами, опиравшееся на «нейтральные» узлы решетки (например, в Голландии и Швейцарии), продолжалось в течение всех тридцатых годов, а вероятно, что и во время Второй мировой войны:
«Стандард Ойл» [будет поддерживать] картельные отношения с «И. Г. Фарбен», независимо от того, будет война или нет... Официальный представитель «Стандард Ойл» сказал: «Технология должна развиваться...» (103)
Во время Второй мировой войны «И. Г.» производила и обеспечивала нацистский режим большей частью, если не всем количеством следующих материалов: синтетический каучук (100 процентов), лакокрасочные материалы (100 процентов), отравляющий газ (95 процентов), пластмассы (90 процентов), взрывчатые вещества (84 процента), оружейный порох (70 процентов), авиационный бензин (46 процентов), синтетический бензин (33 процента); мы не упомянули еще «Циклон Б», упакованный в банки цианид, которым убивали заключенных концентрационных лагерей. Это соединение производило предприятие «И. Г.» в Леверкузене и продавало его государству из Баварии под невинным названием «Дегеш» (104).
Созданный после войны в Америке сенатский комитет, возглавляемый Харли М. Килгором, демократом из Западной Виргинии, добросовестно разобравшись в разветвлениях тайного сговора американцев с врагом и не удержавшись от некоторой подчистки обнаруженных при этом непристойных фактов, оформил свое заключение вполне в духе известной еще с версальских времен союзнической апологетики:
Соединенные Штаты случайно сыграли важную роль в техническом вооружении Германии... Ни военные экономисты, ни корпорации, как представляется, не понимали в полном объеме, что все это означало... немцы приезжали в Детройт изучать технологию специализированного производства компонентов... Технологии, усвоенные немцами в Детройте, впоследствии с успехом были применены при создании пикирующего бомбардировщика «Ю-87» («Штука») (105).
Таким образом, даже по доступным скудным свидетельствам, можно резонно предположить, что американское сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом во времена Веймарской республики и нацизма было действительно интенсивным и всепроникающим. «Машина Дауэса» возвестила решающую фазу инкубации нацизма в 1924 году, когда властители американской банкирской решетки, высиженные Норманом, принялись со знанием дела делить между собой квоты продаж облигаций гигантской германской индустриальной оси.
«Морган и К°» и Рокфеллер через «Чейз Нэшнл» продвигали акции «И. Г Фарбен» и немецких химических заводов на Уоллстрит. «Диллон и Рид» разместили долговые обязательства (на сумму 70 миллионов долларов) от лица угольных и стальных концернов, таких как Vereinigte Stahlwerke Альфреда Тиссена. Эти деньги послужили тайным фондом нацистской партии*,
* См. стр. 233
а также источником создания чугуна и тяжелого проката для Третьего рейха. «В. А. Гарриман и К°», слившаяся в 1931 году с «Браун-бразерс» спонсировала германские электротехнические конгломераты (106). Как мы увидим в дальнейшем, пересмотренный план Дауэса, так называемый план Янга 1929 года, был назван по имени сотрудника компании «Дженерал электрик» Оуэна Янга. Янг после этого был назначен одним из зарубежных директоров АЭГ. АЭГ, германский аналог «Дженерал Электрик», крупный, созданный еще старшим Ратенау, получил но плану Дауэса только в виде заимствований не меньше 35 миллионов долларов. К 1933 году, когда с неопровержимой ясностью стало понятно, что компания финансировала Гитлера, 30 процентов акций АЭГ принадлежали ее американскому партнеру — «Дженерал электрик» (107).
Это отнюдь не случайность: Германия постепенно, но неуклонно вооружалась в полном соответствии с диктатами Версаля. С 1924 года англо-американцы оснастили и снарядили то, что впоследствии стало германской военной машиной, потратив на это более 150 долгосрочных займов, заключенных в течение менее семи лет (108): чем лучше и совершеннее оснащение, тем более мощной станет германская армия, тем более кровавой будет война, тем более громкой будет неизбежная победа союзников (и поражение Германии, умело направленной на конфликт), тем более полными и окончательными будут завоевания англо-американцев. За планом Дауэса не было ни алчности, ни коварства, преследовалась единственная долговременная цель — подготовить вечного врага к смертельной конфронтации, конфронтации, план которой будет отработан несколько позже.
На эти американские заимствования Германия оказалась способной восстановить свой промышленный потенциал, сделав его в целом вторым в мире... и платить репарации, не имея ни сбалансированного государственного бюджета, ни положительного торгового баланса (109).
