Симбирские коммунисты быстро приняли меры для ликвидации мятежа. Во все воинские части они послали своих представителей, вооружили рабочих. Ни одна часть не выступила в поддержку Муравьева. Когда он явился на заседание губисполкома, его окружили красноармейцы, а затем при попытке оказать сопротивление расстреляли. Личная охрана Муравьева сразу же сложила оружие, штаб его был арестован.
Решение вступить на путь вооруженной борьбы с Советским правительством означало полный и окончательный разрыв соглашения, вероломно нарушенного левыми эсерами. Мятеж завершил переход этой партии в лагерь контрреволюции. Левые авантюристы, указывал В. И. Ленин, усиленно подчеркивавшие, что они левые, и прикрывавшиеся революционной фразой, а на деле восставшие против Советской власти, перед историей и революцией становятся в один ряд с ее врагами686.
Входя в состав Советского правительства, левые эсеры обязались проводить его политику, но не сдержали обещаний, и это послужило причиной их гибели. Даже после июльского мятежа к этой партии не применялись репрессии. Смертный приговор 7 июля был вынесен лишь 13 левым эсерам из отряда Попова, арестованным с оружием в руках. В их числе был расстрелян заместитель председателя ВЧК Александрович, взявший из кассы ВЧК 550 тыс. рублей для подготовки мятежа и обеспечивший Блюмкина и Андреева подложными документами. На состоявшемся 27 ноября 1918 г. судебном процессе над организаторами мятежа 11 обвиняемых, судившихся заочно, в том числе Блюмкин и Андреев, были приговорены к трем годам тюремного заключения. Спиридонову и Саблина, учитывая их прежние заслуги перед революцией, приговорили к одному году тюрьмы, причем на следующий день после суда они были амнистированы ВЦИК. И только один Попов был приговорен к расстрелу.
С некоторыми из участников июльских событий мы уже не встретимся на страницах этой книги, поэтому скажем несколько слов об их дальнейшей судьбе. Ю. В. Саблин руководил повстанческими отрядами на Украине в борьбе с Петлюрой, затем командовал дивизией Красной Армии. Он стал одним из первых кавалеров ордена Красного Знамени. В 1919 г. Ю. В. Саблин вступил в РКП(б), был делегатом X съезда партии и участвовал в подавлении кронштадтского мятежа. Попов бежал на Украину и, перекрасившись в анархиста, вступил в 1919 г. в банду Махно, где подвизался в качестве одного из руководителей контрразведки; в 1920 г. был арестован в Харькове и расстрелян. Блюмкин под разными фамилиями скрывался в районе Петрограда, а затем перебрался на Украину, где участвовал в борьбе с немецкими оккупантами. В апреле 1919 г. он добровольно явился в Киевскую ЧК и на допросах заявил, что не знал о мятеже и не расценивал убийство Мирбаха как сигнал к восстанию. 16 мая 1919 г. ВЦИК амнистировал Блюмкина, и он через некоторое время стал помощником Троцкого, при высылке которого также уехал за границу в качестве начальника его охраны. В 1930 г. был арестован при переходе границы СССР, а затем расстрелян за антисоветскую деятельность и нелегальную перевозку оружия.
В декабре 1918 г. умер один из наиболее видных деятелей партии левых эсеров, П. П. Прошьян. В. И. Ленин посвятил ему замечательный некролог «Памяти тов. Прошьяна», в котором писал, что народнический субъективизм привел его к роковой ошибке, но тем не менее Прошьяну «довелось до июля 1918 года больше сделать для укрепления Советской власти, чем с июля 1918 года для ее подрыва»687.
ВЦИК учитывал, что среди левых эсеров есть люди, преданные революции и социализму, и принял решение включить в свой состав тех представителей левоэсеровской фракции, которые заявят о несогласии с политикой своего ЦК. Продолжать совместную работу с левыми эсерами, отмежевавшимися от ЦК этой партии, рекомендовал местным организациям и ЦК РКП(б). Деловое сотрудничество большевиков с левыми эсерами успешно осуществлялось в Саратове. Представители этой партии вошли в состав вновь организованной коллегии по управлению национализированными предприятиями, левый эсер Денисов был введен в состав президиума губисполкома, продолжало работать созданное ранее межпартийное бюро. В Сибири во время наступления чехословаков левые эсеры работали вместе с большевиками, «не обращая внимания ни на какие выступления разных авантюристов в центре». В Брянске, по оценке самих левых эсеров, «хорошие отношения с большевиками не прекращались и после московских событий»688.
Таким образом, левые эсеры имели возможность остаться советской партией, но их руководство ее отвергло. Состоявшийся в августе 1918 г. I Совет партии подтвердил, что «Мирбах убит по постановлению ЦК партии, согласно директивам, полученным ЦК на партийном съезде»689, и полностью одобрил политику ЦК левых эсеров. Созданное на Совете в качестве временного исполнительного органа Центральное бюро прервало переговоры по вопросу о возвращении левых эсеров во ВЦИК и санкционировало уход партии в подполье690.
Мятеж привел левых эсеров к полному политическому банкротству. Им не удалось обмануть крестьянство громкими фразами о защите революции. Тщетны были клеветнические уверения левоэсеровских руководителей, что в результате заключения Брестского мира и проведения политики большевиков крестьяне оказались «накануне возвращения в крепостное состояние» и поэтому «партия левых социалистов-революционеров решила открыто выступить на защиту угнетенных крестьян». Напрасны были их призывы к крестьянству «защищать своих представителей от насилий и оскорблений со стороны представителей правительственной партии». Крестьяне оставались глухими к призывам левых эсеров, потому что перестали считать их своими представителями. Отнюдь не прельщала крестьянские массы и перспектива войны с Германией. Левые эсеры стали кулацкой, контрреволюционной партией, и мятеж убедил в этом подавляющее большинство трудящихся. «Авантюра левых эсеров привела к чрезвычайному ухудшению положения Советской власти, — отмечал В. И. Ленин, — но, с другой стороны, она привела к тому, что самая лучшая часть ее — трудящийся элемент — отказывается от левых эсеров»691.
Сразу же после мятежа в адрес V Всероссийского съезда Советов поступило множество телеграмм и писем, в которых осуждалась левоэсеровская авантюра. Воронежский губернский Совет, выражая единодушное возмущение предательством левых эсеров, одобрил «решительные меры Совнаркома, предпринятые к подавлению восстания левоэсеров», и заявил, что «в наших рядах не может быть места иудам революции»692. В резолюции рабочих и работниц Трехгорной мануфактуры партия левых эсеров характеризовалась как «кулацкая партия, партия деревенских богатеев»693 и содержалось требование беспощадного подавления левоэсеровской авантюры. Моряки Петрограда заявили, что они грудью встанут на защиту Советов, «которые поставлены под угрозу вследствие бесчестного мятежа кучки авантюристов из ЦК левых эсеров»694.
При обсуждении итогов съезда на заседаниях Советов, митингах, собраниях, волостных сходках принимались десятки резолюций, полных негодования по адресу левых эсеров. «Выступление левых эсеров — безумная авантюра, могущая разрушить устои нашей молодой республики и ввергнуть нас в море крови, — говорилось в резолюции Лодейнопольского уездного крестьянского съезда Олонецкой губернии, — а потому выносим строгое порицание и осуждение данной части партии»695. Характерно, что эта резолюция была принята в губернии, где сохранялось еще очень значительное влияние левых эсеров.
Отношение трудящихся к левым эсерам выразилось и в поддержке решения об исключении из Советов членов этой партии, разделявших точку зрения своего ЦК. Из большинства Советов с одобрения трудящихся левые эсеры были быстро и безболезненно удалены. А те из них, кто осудил авантюристическую политику ЦК, остались на своих местах. Московский губернский Совет постановил: «Считать фракцию левых эсеров исключенной в целом, тт. Филиппова и Павлова, выразивших осуждение авантюры ЦК партии левых социалистов-революционеров и выразивших свою солидарность с партией пролетариата, считать полноправными членами президиума»696.
Вместе с тем в некоторых Советах, особенно там, где коммунисты составляли меньшинство, удаление левых эсеров проходило в острой и трудной борьбе. Так было, в частности, в Казани, в Орле и некоторых других местах. К концу 1918 г. левые эсеры были представлены всего в 34 уездных Советах, где имели 160 депутатов из 805, а на губернских съездах Советов, проходивших в декабре 1918 г., они составляли менее 1% делегатов.
