Агитация Заруцкого в пользу «воренка» и посылка делегации кЛжедмитршо III в Псков обострили борьбу внутри ополчения и ускорили размежевание сил. Земское правительство и нижегородский совет готовились вступить в открытое противоборство подобно враждующим братьям. Занятие Суздаля казачьими отрядами сорвало замыслы Минина и Пожарского насчет созыва в этом городе нового Земского собора. Тогда нижегородцы обратили взоры в сторону Ярославля.
Заруцкий понимал значение Ярославля как ключевого пункта всего Замосковного края. Вытеснив поляков из Ростова, он расчистил себе прямой путь из Москвы на Ярославль. В тылу у Ярославля располагалась Кострома. Местный воевода сохранял верность подмосковным боя-рам, что облегчало задачу подчинения Ярославля. Заруцкий поручил дело Просовецким. Казачьи разъезды вскоре же прибыли в Ярославль. Местный воевода и посадские власти давно установили тесный контакт с нижегородским советом. Едва в город стали прибывать казаки, ярославский Воевода Морозов немедленно забил тревогу и запросил подкрепления у Пожарского.
Минин и Пожарский видели, что промедление грозит' погубить их почин. Надо было либо принять вызов За-руцкого, либо свернуть свои знамена. Нижегородский совет принял решение о немедленном выступлении. Волей-неволей ему пришлось отказаться от прежнего плана похода к Москве по кратчайшим путям через владимнро-суздальскую землю. Нижегородской рати предстояло проделать кружной путь по берегу Волги, чтобы перетянуть на свою сторону враждебную Кострому и оказать помощь союзникам в Ярославле. Борьбу за столицу надо было начинать с борьбы за провинцию.
Зима подходила к концу, и нижегородцам следовало спешить с походом, пока не наступила весенняя ростепель. Несмотря на энергичные усилия, Пожарскому не удалось собрать крупные силы. Из Смоленска и Вязьмы в Нижнем оказалось не более тысячи ратников.
Посадским ремесленникам пришлось немало потрудиться, чтобы снабдить оружием рать Пожарского. Хорошо вооруженные конники стали вместе со стрелецкой пехотой ядром нижегородского ополчения. Пожарский надеялся, что прибытие казанской ратя сразу удвоит его силы. Но его посланцу Биркину не удалось собрать ка-' занцев к намеченному сроку. Казань не оправдала надежд, которые возлагал на нее нижегородский совет. Скрепя сердце кпязь Дмитрий отдал приказ о выступлении, так и не дождавшись ближайших союзников. Командовать авангардом он поручил брату князю Дмитрию Петровичу Лопате Пожарскому. Лопата успешно справился с поручением. Он шел к пели кратчайшими путями, минуя крупные города. Вынырнув под Ярославлем,' Лопата занял город, воспользовавшись поддержкой местного населения. Захваченных казаков военода бросил в тюрьму. Лндрет Просовецкий, продвигавшийся к Ярославлю с юга, решил уклониться от столкновения с Лопатой и повернул вспять.
Главные силы нижегородского ополчения выступили' на Балахну в великий пост 23 февраля 1612 года.
Местные жители встретили Пожарского в воротах. Воевод и дворян поместили в осадных дворах в крепости, прочих ратных людей устроили па ночлег на посаде.
Поход Пожарского послужил сигналом к объединению, сил, выступивших против Заруцкого. В Балахне к нему! присоединился Матвей Плещеев. Воевода этот пользовался.
большой известностью в. первом земском ополчении..При жизни Ляпунова он пытался унять казачье своеволие в полках. После убийства Ляпунова ему пришлось бежать из ополчения и укрыться в своих костромских вотчинах. Свидание с Плещеевым не улучшило настроения Пожарского. Будущее освободительного движения казалось из-. менчивым и неопределенным.
Покинув Балахну, войско в сумерках добралось до Юрьевца. Ратники едва устроились па ночлег, как поднялась тревога. По дорого к городу быстро приближался отряд всадников. Караульные схватились за ружья. Но стрелять им не пришлось. Пропущенный в крепость мурза объявил, что привел на земскую службу отряд татар.
После Юрьевца рать сделала привал в селе Решма. Под утро в Решму прибыл гонец от Артемия Измайлова из Владимира. Гонец привез1 дурную весть. Измайлов сообщил своему давнему соратнику Пожарскому о том, что 2 марта казаки, черные люди Москвы произвели переворот и избрали на царство псковского вора Лжедмит-рия III. Новость ошеломила нижегородских ратных людей. Воодушевление, царившее в первые дни пох;ода, уступило место тревоге и озабоченности. Не зная подробностей происшедшего, вожди ополчения не могли понять, как решились подмосковные бояре бросить вызов стране и провести царское избрание без совета с городами и представителями всей земли.
После остановки в Решме войско сделало новый привал в Кинепше. Жители городка встретили нижегородцев приветливо и предоставили им «подмогу». Из Кинешмы Пожарский выступил к Костроме. На подходе к Костроме в ополчение явились посадские люди - костромичи и предупредили Пожарского, что их воевода Иван Шереметев решил не пускать нижегородцев в город.
Город располагался на левом берегу Волги при впадении в нее реки Костромы. В середине города находился небольшой кремль, окруженпый рвом. Костромской посад был не слишком велик, не более пятисот дворов.
Земское правительство прислало в Кострому на воеводство Ивана Шереметева, и тот не собирался подчиняться Пожарскому. Местные дворяне заперлись в крепости с Шереметевым. Очутившись перед закрытыми воротами, ратники принуждены были расположиться на посаде. Пожарский избегал кровопролития и не спешил штурмовать цитадель. Воевода надеялся, что местный посад скажет свое веское слово. И он не ошибся. В Костроме начались волнения. Горожане осадили Шереметева на воеводском дворе и убили бы его, если бы не подоспел.Пожарский. Он велел ратникам взять иод стражу воеводу и том спас ему жизнь. Покидая Кострому, Пожарский оставил там воеводой князя Романа Гагарина.
Теперь Ярославль был совсем близко. Ярославль заслуженно считался одним из крупнейших торговых и ремесленных центров страны. Но в отличие от Нижнего Ярославль не был преимущественно посадским городом. Тут жило многочисленное дворянство. Земское правительство пыталось превратить Ярославль в свою опорную базу еще до того, как нижегородцы выступили со своим почином. В дни боев с Ходкевичем в Ярославль выехал боярин Андрей Куракин и дьяк Михаил Данилов. Им поручили^ спешно сформировать в Ярославле вспомогательное войско и привести его па помощь к столице. С аналогичным поручением во Владимир выехал стольник Василий Бутурлин. Не располагая ни казной, ни достаточными полномочиями, Куракин и Бутурлин не справились с поставленной задачей. Им недоставало тех качеств, которыми природа в избытке наделила выходца из низов Кузьму Минина. Материальные возможности Ярославля казались исчерпанными, и воеводы не сумели найти общий язык с посадским населенном и использовать общий подъем. Весть о признании самозванца в таборах и прибытие в город воеводы Лопаты Пожарского оказала на престарелого боярина Куракина сильное впечатление. Он решил порвать с земским правительством и примкнуть к Пожарскому.
Нижегородские полки иступили в Ярославль под звон колоколов. Посадские люди встретили воинов хлебом-солью. В тот праздничный день никто из людей не предвидел того, что ярославское стояние 'Пожарского продлится долгах четыре месяца.
Глава 22. ЯРОСЛАВСКОЕ СТОЯНИЕ
Под знамена Пожарского стекались служилые люди. На содержание их требовались средства. Ранее собранные деньги быстро разошлись. Найти новые в разоренной стране оказалось делом трудным, почти невозможным.
Финансовая система давно находилась в полком расстройстве. Население, привыкшее к военному грабежу, спрятало имущество и затаилось, видя, что каждая новая власть приносит с собой лишь новые поборы. Жители городов разбредались по деревням. Торговля пришла в упадок.
В Нижнем Кузьме Минину понадобилось много недель, прежде чем ему удалось взять верх над богатыми торговцами и те «с нужею» стали жертвовать крупные суммы. В родном городе старосту хорошо знали, и ои мог рассчитывать на поддержку всего посадского мира. За пределами Нижнего Кузьме приходилось заново утверждать свой авторитет. В Балахне он столкнулся лицом телицу с местными солепромышленниками, среди которых находились его родные братья. Красноречие народного-трибуна не тронуло толстосумов. Они не спешили расстаться с нелегко нажитыми деньгами. Минин ие имел времени па долгие уговоры. Нижегородская рать заутро выступала в поход. Единственный раз в Балахне Минин дал волю гневу. В длинной речи перед горожанами он объявил сущими преступниками тех торговых людей, которые пытались утаить свое имущество от обложения И пожертвований на ратных людей. За «пронырство» виновные достойны того, чтобы им «руки отсещи»! Минин говорил с такой убежденностью, что речь его проняла присутствующих. Они уразумели, что ради земского дела староста не пощадит и родных братьев. Поеживаясь, богатые торговцы принесли в съезжую избу деньги «в их оклад».
