семнадцать комнат; в нем сохранился красивый навес резного дерева, замечательно отделанный плафон вестибюля и на редкость изящный вход в молитвенный зал. Перед медресе в Сале, относящемся к той же эпохе, расположен резной портал со ступенями. Медресе в аль-Уббаде свидетельствует о глубоком почитании Абу-ль-Хасаном Сиди Бу Медина (1347 год). Медресе Бу-Инания, построенное при Абу Инане, является последним и наиболее монументальным из медресе Феса (1350–1357 годы); деревянная двустворчатая дверь с бронзовой инкрустацией ведет в вестибюль со ступенями, отделанными ониксом и фаянсом, и со скамьями из многоцветного фаянса по бокам; обширный двор, вымощенный плитками белого и розового мрамора и оникса, буквально весь устлан мозаикой; оконные проемы комнат отделаны гипсовым орнаментом. «Выше столбы принимают пяты ложных, деревянных арок, несущих большой верхний фриз, покрытый изречениями из Корана и защищенный навесом, отделанным с непревзойденной роскошью». (П. Рикар). Молитвенный зал с двумя поперечными нефами освещается витражами. Рядом были построены башенные часы с тринадцатью бронзовыми колоколами, служившими, несомненно, курантами (1357 год), а также уборные, покрытые великолепной кровлей.
Мериниды возвели также многочисленные военные объекты: Абу Юсеф соорудил арсенал в рибате Бу-Регрег, построил крепостные стены и ворота в Фес-Дждиде. Абу-ль-Хасан, как мы видели, построил стены Шеллы, которые, однако, не имели такого оборонительного значения, как стены Мансуры.
Главное достоинство испано-магрибского искусства Меринидов заключается не в архитектурной технике. Материал был низкого качества, но он скрыт за изобилием украшений; крупные, простые линии уступили место нагромождению частностей и деталей. Ансамбль остается тем не менее ясным, пропорции — уравновешенными, декоративное убранство полностью соответствует заполняемому пространству. Кроме того, эффект полихромии рассчитан с большой точностью и отличается чувством меры.
Меринидское искусство, едва достигнув зрелости, уже содержало элементы упадка, который наступил из-за употребления формой и обилия деталей. Но оно оказало большое влияние и пользовалось несравненным престижем не только во всей Берберии, но и на Востоке. Однако уже к концу XIV века оно исчерпало свои возможности. Волнения, которыми отмечен следующий век, препятствовали дальнейшему созданию великих творений.
Заключение. Меринидская династия официально существовала до 1465 года; фактически же можно считать, что она прекратила свое существование в 1420 году, когда султан Абу Саид Осман III был убит своим камергером и когда власть, формально перешедшая к годовалому сыну покойного Абд аль-Хакку, фактически стала осуществляться одним из членов рода Бану Ваттас. По-этому-то, если хотят подвести итог деятельности Меринидов, следует, как нам представляется, останавливаться на 1420 годе.
У Меринидов, после того как они насильственно ниспровергли альмохадов, была только одна мысль: восстановить то, что они разрушили, воссоздать альмохадскую империю под меринидской вывеской. Однако их возможности и условия были иными. Они не располагали теми силами, какие были у их предшественников: кочевники, всадники, они никогда не имели собственной пехоты; их пехотинцами были андалусцы, кастильцы, даже выходцы с Востока, тогда как альмохадская армия состояла в основном из марокканских горцев, предков сегодняшних гумьеров (солдат колониальных войск). Итак, комплектование и оснащение их войск при всем их блеске имело существенные изъяны. А. Террас отмечает, что немногие имеющиеся в нашем распоряжении цифры, а также военная политика Меринидов как будто довольно ясно указывают, что и численность их войск была сравнительно невелика. Поэтому они постоянно взывали к берберским племенам Марокко, которые, однако, ради них не спешили браться за оружие, а также к арабским племенам, во всяком случае к некоторым из них, относившимся к той группе, которую позднее стали называть племенами махзен. Итак, мощь Меринидов отнюдь не в такой степени, как могущество альмохадов, зиждилась на войсках, поставляемых правящей группировкой; меринидские армии большей частью состояли из равнодушных, безразличных или даже втайне враждебных контингентов. Такая армия не соответствовала задачам, которые ставили перед ней наиболее предприимчивые султаны.
С другой стороны, противники Меринидов были более грозными, чем противники альмохадов. В Испании заметно усилилось королевство Кастилия: его армия и флот в полной мере отражали успехи военного искусства в Западной Европе. В Магрибе вместо анархических племен или подорванных арабским нашествием государств, с которыми сталкивались альмохады, Меринидам пришлось иметь дело с двумя государствами, образовавшимися до них, которые под воздействием таких великих государей, как Ягморасан, Абу Закария или аль-Мустансир, достигли известной сплоченности. Наконец, арабы распространились по всему Магрибу, и сними распространился губительный конфликт между оседлым земледелием и кочевым скотоводством. Добавим, что династия Меринидов не знала сплоченности династии Муминидов. После смерти первого настоящего государя из династии Меринидов, Абу Яхьи, власть стала объектом ожесточенной борьбы; благополучная смена правителей была довольно редким исключением.
В этих условиях было бы удивительно, если бы Меринидам удалось осуществить свою мечту. Она должна была бы быть иной, и вместо того, чтобы упорно воскрешать альмохадскую империю, охватывающую весь Магриб и мусульманскую Испанию, им следовало бы попытаться создать зенатское государство в пределах Марокко и Среднего Магриба, ограниченное на востоке Кабилией и Оресом; другими словами, им следовало бы умерить свое честолюбие. И в Испании и в Магрибе их неудача была полной. Их андалусская авантюра закончилась в 1340 году, еще до того, как у Абу-ль-Хасана могла возникнуть весьма мимолетная иллюзия создания магрибской империи. Неудача была тем более серьезной, что Мериниды истощили при этом свои силы и что за последним напряжением Абу Инана последовал глубокий упадок.
Итак, с точки зрения политической династия Меринидов пришла к полному краху. Но в том, что касается религии и цивилизации, дело обстояло несколько иначе. Мериниды не были ни религиозными реформаторами, ни одаренными божией милостью потомками Пророка. Тем не менее их влияние на религиозную жизнь Марокко бесспорно. Без столкновений и без борьбы они мало-помалу заменили альмохадское учение маликизмом былых времен; они способствовали развитию религиозных знаний, основывая почти повсюду медресе; хотя Меринидов нельзя считать основателями «Фесской школы», они тем не менее во многом способствовали ее развитию и распространению. Можно сказать, что все, что есть правоверного в марокканском исламе, носит печать Меринидов, начиная от медресе и списка изучаемых в них работ до распорядка празднования крупных религиозных праздников, в частности Мулуда, или дня рождения Пророка. Вытекающая из альмохадского учения тенденция к строгости и суровости сохранилась, но значительная часть религиозных установлений — меринидского происхождения. Той же эпохой датируют расцвет, хотя и помимо воли государей, марокканского мистического движения, к которому мы вернемся несколько позже.
Каждому, кто побывал в Фесе или Тлемсене, ясно, что существовала меринидская цивилизация, более оригинальная, без сомнения, чем цивилизация Хафсидов. Памятники архитектуры не являются ее единственными следами: читая страницы, которые Лев Африканский посвятил Фесу, убеждаешься, что Мериниды придали Марокко, по крайней мере Северному Марокко, особый
