Конституция 1848 года организовала правительственную власть на основании двух теоретических положений: 1) «Все государственные власти исходят от народа и не могут передаваться по наследству; 2) разделение властей составляет основное условие свободного правительства». Поэтому установлены были две власти — обе исходящие от французского народа. Законодательную власть народ поручал однопалатному собранию, состоящему из 750 депутатов, избранных всеобщей подачей голосов; исполнительную власть он вручал гражданину, избираемому на четыре года в президенты республики и не подлежащему переизбранию. Государственный совет, избираемый собранием, должен был подготовлять законопроекты. Греви предложил учредить только пост избираемого собранием председателя совета министров, но его поправка была отвергнута.
Располагая централизованным правительством Франции, непобедимой армией и многочисленным корпусом чиновников, привыкших властвовать над страной, один-лишь президент получил в свое распоряжение реальную силу, которая отдавала в его власть всю страну. Рядом с ним Собрание, с его чисто абстрактной законодательной властью, являлось совершенно бессильным и беззащитным учреждением. Таким образом, судьба республики зависела от решения практического вопроса: каким образом будет избираться президент? Часть республиканцев желала, чтобы его избирало собрание; в таком случае избран был бы Кавеньяк, и будущность республики была бы обеспечена. Но большинство находило более сообразным с демократическим принципом избрать Президента путем всеобщего избирательного права. Ламартин, воображавший себя достаточно популярным, чтобы быть избранным народом, произнес знаменитую речь: «Жребий брошен! (Alea jactaest!) Пусть выскажутся народ и бог! Предоставим что-нибудь провидению!» Собрание большинством 602 голосов против 211 решило, что президент будет избираться всеобщей подачей голосов; после этого, чтобы удержать президента в пределах долга, Собрание требовало от него присяги на верность конституции и, в случае нарушения этой присяги, грозило ему преданием верховному суду.
Избрание Луи-Наполеона. Глава семьи Бонапартов, Луи-Наполеон, укрывшийся в Англии, воспользовался французской революцией для того, чтобы вернуться во Францию. 25 февраля он прибыл в Париж и, так как был немедленно выслан временным правительством, поручил вести за себя агитацию своим друзьям. В то время не существовало еще императорской партии. На апрельских выборах в Учредительное собрание за Наполеона не голосовали, и никто не принял всерьез группу, проходившую по улицам Парижа с возгласами на мотив Плошек (Lampions): «[На]полеон, полеон, мы возьмем свое!» (Poleon, Poleon, nous l'aurons!) Но имя Наполеона оставалось популярным. При дополнительных выборах в июне Луи-Наполеон был избран 84 000 голосов в Сенском департаменте и, кроме того, прошел в трех других департаментах. Тогда послышались крики «Да здравствует-император!» и появились бонапартистские газеты.
Избрание президента республики было назначено на 10 декабря; кандидатами были Кавеньяк, Луи-Наполеон, Ледрю-Роллен — кандидат социалистов, Ламартин и Распайль. Кавеньяк являлся представителем антисоциалистической республиканской партии. Монархическо-католическая партия, прозванная «партией порядка», незадолго до того сорганизовалась под руководством Комитета улицы Пуатъе, во главе которого стояли вожди трех роялистских фракций: орлеанист Тьер, легитимист Верье и католик Монталамбер. Эта партия предложила Кавеньяку свою поддержку на следующих четырех условиях: он должен провести закон о закрытии клубов (они были закрыты только временно), сохранить в Париже 50 000 солдат, не признавать Франкфуртского собрания (Тьер был ярым противником немецкого единства) и оказать сардинскому королю помощь против республиканцев. Кавеньяк отказался связать себя определенными обязательствами. Тогда комитет решил признать кандидатом «партии порядка» Луи-Наполеона, который обещал все, чего от него хотели.
За Луи-Наполеона были роялисты и католики; за него же была масса избирателей из крестьян и рабочих, не получивших никакого политического воспитания и не знавших другого имени, кроме имени Наполеона. Он был избран 5 434 226 голосами, причем громадное большинство получил даже в наиболее республиканских департаментах (Соны-и-Луары, Изера, Дрома). Кавеньяк получил только 1 498 000, Ледрю-Роллен — 370 000 и Ламартин — 7910 голосов[20].
Конец Учредительного собрания. Водворившись в Елисейском дворце, Луи-Наполеон составил министерство из членов правой под председательством Барро[21], причем портфель народного просвещения получил католик Фаллу. Префектом полиции назначен был воинствующий бонапартист Карлье, а в департаменты посланы были префекты, которые начали гонения на республиканские эмблемы — деревья свободы и фригийские колпаки.
Учредительное собрание, в огромном большинстве состоявшее из республиканцев, беспомощно смотрело на действия исполнительной власти, а монархическое меньшинство открыто заявило ему, что, выполнив свою миссию, оно должно уступить место Законодательному собранию. Такой именно смысл имело предложение Рато, которое, несмотря на протесты комитетов, было принято большинством трех голосов (8 января).
Затем возник вопрос о том, чтобы «покончить с собранием» силой. Шангарнье, доверенный генерал роялистской партии, командующий национальной гвардией Сенского департамента и войсками Парижа, располагал всеми военными силами столицы. Утром 29 января он приказал бить сбор и наводнил улицы Парижа солдатами. Обеспокоенное бюро собрания вызвало Шангарнье, который спустя два часа приказал ответить, что он задержался у президента республики, а что войска собраны для подавления восстания. Этот инцидент так и не получил объяснения. Барро уверял, будто дело шло о мятеже мобильной гвардии. Возможно, что это была попытка государственного переворота. Вечером в Елисейском дворце Луи-Наполеон имел тайное совещание с Шангарнье, Тьером, Моле и де Бройлем. Шангарнье хотел разогнать собрание силой; Тьер объявил эту идею абсурдом: «Дайте этому собранию накричаться, Барро не уступит ему в крикливости: он прямо создан для этой роли; это его ремесло, и он исполняет его добросовестно». Тьер советовал «отложить героическую, но тяжелую операцию государственного переворота вплоть до того момента, когда болезнь настолько укоренится и примет такой опасный оборот, что применение этого решительного средства будет оправдываться обстоятельствами». Луи-Наполеон, по обыкновению молчаливый, одобрил отсрочку насильственных мер. А Шангарнье, уходя, сказал Тьеру: «Вы заметили, какую мину скорчил президент? В конце концов — это трус».
Конфликт между Учредительным собранием и президентом вспыхнул по вопросу об итальянской политике. Республиканское большинство собрания хотело придти на помощь Сардинскому королевству, которому угрожали австрийцы; Луи-Наполеон, чтобы угодить католической правой, хотел восстановить папу и уничтожить Римскую республику. Собрание вмешалось в это постановлением 30 марта: «Если исполнительная власть для более верного обеспечения неприкосновенности пьемонтской территории и для более твердой охраны интересов и чести Франции считает необходимым подкрепить дипломатические переговоры' частичной и временной оккупацией Италии, то она найдет в собрании полную поддержку». По совету Тьера, президент согласился на вмешательство в итальянские дела, но обратил его против Римской республики. Он заставил собрание вотировать чрезвычайный кредит на трехмесячную военную экспедицию; Варро уверял, что в данном случае дело идет только «об охране французского влияния и защите цивилизации». Но экспедиционный корпус, отправленный под командой Удино в Чивитавекию, двинулся к Риму и был отброшен. Республиканское большинство собрания немедленно приняло резолюцию: «Собрание приглашает правительство безотлагательно принять необходимые меры, для того чтобы итальянская экспедиция не отвлекалась более от предназначенной ей цели». Не считаясь с постановлением собрания, президент 8 мая написал Удино: «Нашим солдатам оказан был враждебный прием, наша воинская честь задета».
Однако собрание отвергло предложение о предании министров суду и даже отказалось выразить им недоверие (329 голосами из 620); но когда министр внутренних дел официально сообщил о результатах этого голосования департаментам, то собрание вотировало такой порядок дня, который принудил правительство выйти в отставку. Учредительное собрание могло бы продолжить свое существование впредь до окончательного принятия органических законов, дополняющих конституцию, но оно дало себя поймать на удочку правой и вотировало поправку, совпадающую с предложением Рато. 26 мая собрание разошлось.
