«Не исключено», — напишет Лики. И добавит: «Череп зинджантропа больше похож на череп современного человека, чем череп гориллы».
И все-таки Лики ошибся. Он явно переоценил возможности своего «зинджа». Это стало ясно довольно скоро, едва ли не через год после того, как Лики доложил о своей находке. Правы оказались те, кто считал, что «зиндж» — «из австралопитековых».
Но вот что любопытно. Если брать проблему более широко, то прав оказался в конечном итоге все-таки Лики. Ведь это ему принадлежали поистине исторические слова: «Я всегда считал, что как раз в Олдовае сыщутся следы более ранних, чем питекантроп и синантроп, представителей человеческого рода».
Слова эти были написаны в 1960 году.
Они подтвердились годом позже.
Мы говорили: уже в первый свой сезон в Олдовае Лики понял, что перед ним настоящий музей каменного века. Иссушенные солнцем, выветренные всеми ветрами, размытые дождевыми потоками граниты, гнейсы и известняки Олдовайского ущелья и в самом деле замуровали немало ценного, позволившего яснее представить себе целые эпохи далекого прошлого.
Лики сопутствовала удача. Одних только древних животных, давным-давно вымерших, порой никому до этого не известных, он разыскал более ста. И среди них доисторического кабана ростом с доброго носорога (у этого кабана были такие клыки, что один немецкий ученый принял их за слоновьи бивни); овцебыка с рогами длиной в четыре или пять ярдов; некое подобие жирафа, но с короткой шеей и рогами, напоминающими рога современного лося; гигантского бабуина…
Ассортимент был достаточно обширен. И все же когда три года спустя сын Лики Джонатан нашел в низшем слое ущелья обломок челюсти саблезубого тигра — это стало сенсацией. По правде говоря, Джонатан вначале даже не понял, что именно он нашел, поскольку очень уж был далек от мысли о саблезубом чудище. И не удивительно: никто никогда еще не находил этого пещерного зверя не только в Олдовае, но и вообще во всей Восточной Африке.
Естественно, что Джонатан продолжил поиск. Ему помогала мать. И вот, пожалуйста, — нашелся зуб.
Но только зуб этот не имел никакого отношения к тиграм. А за зубом последовала ключица, обломки черепа, несколько фаланг пальцев.
И в довершение всего — стопа, пяточная кость и щиколотка.
То, что речь идет о чрезвычайно интересной находке, было ясно с самого начала. Именно это и сказала мужу Мэри Лики. Разговор шел по радио (Лики находился в Найроби), слышимость была плохая, но суть дела Лики понял сразу. «Приезжай скорее, — сказала жена. — Впрочем, спеши медленно, не позабудь прихватить с собой продукты». И она продиктовала целый список.
Триста сорок семь миль от Найроби до Олдовая Лики проделал за тринадцать часов. На его счастье кончился дождливый сезон. С марта по июнь дороги здесь становятся непроезжими, машины порой передвигаются едва ли не со скоростью пешехода, в этот период такое путешествие могло бы занять и несколько суток.
Уже после приезда Лики последовала новая серия находок: фрагменты черепа, большой обломок нижней челюсти.
Все это, как и первые находки, было обнаружено неподалеку — метрах в двухстах от того места, где за год до этого они разыскали «зинджа».
Но только в несколько более глубоком слое.
Зубки, зубки пошли — это ведь и сейчас событие в жизни любого ребенка. С вниманием и заботой следим за этим мы, взрослые. Сначала молочные зубы — на первом или втором году жизни. Затем первые коренные, моляры. Уже постоянные, на всю жизнь, они появляются в пять, пять с половиной лет. А вторые коренные обычно после одиннадцати, двенадцати.
Судя по зубам (первые коренные зубы уже немного поизносились, а вторые успели появиться, но выглядел совсем новенькими), существу, чьи остатки разыскал в то лето в Олдовае, в год его гибели исполнилось лет одиннадцать-двенадцать, вряд ли больше.
Слово «гибель» употреблено здесь вполне закономерно. Во всяком случае после обследования находки Лик писал, что малыш, вероятно, умер не от болезни, а стал жертвой насильственной смерти. Левая теменная кость хранила следы сильного удара. Пролом, очевидно, заполнил внутреннюю полость, трещина расходилась во все стороны. В современных протоколах о подобных ударах обычно пишут: нанесен каким-то тупым орудием.
Впрочем, все это имело второстепенное значение.
Гораздо более основательным был другой вопрос а кто, собственно говоря, этот «Бэби из Олдовая»?
Уже в одной из первых публикаций Лики скажет: «В свое время я утверждал, что зинджантроп, как мне представлялось, самый древний человек, поскольку у нас не было оснований сомневаться, что он выделывал те орудия, которые были найдены в одних слоях вместе с ним. Сейчас установлено, что зинджантроп по своему строению весьма близок к австралопитеку.
Новая находка, как мне представляется, нечто иное чем этот околочеловек. Думается, что это иной тип гоминид — я не говорю “человек” — с большим мозгом и с зубами, хотя и большими, но иными, чем у упомянутого околочеловека».
Потом последовало еще одно сообщение. Оно появилось в английском журнале «Нейчур» в 1964 году и, помимо Луиса Лики, было подписано еще двумя крупными специалистами: Джоном Нейпиром из Лондона и Филиппом Тобайасом, который стал преемником Дарта в университете Иоганнесбурга.
Вернемся немного назад. Презинджантроп, так окрестил погибшего малыша Лики, был найден в июле 1960 года. А в начале июня 1961 года, когда исследования новонайденного еще только начинались, — их будут вести еще добрых три года — из Калифорнийского университета в Олдовай пришло письмо. Американский ученый Куртис уведомлял Лики о том, что, хотя полученные в возглавляемой им и доктором Эвериденом лаборатории результаты носят предварительный характер, они настолько ошеломительны, что он считает своим долгом сообщить о них.
А далее следовали три знаменитые строчки, которые открыли новую эру в наших представлениях о родословной человека: «“Зиндж” и “Презиндж” значительно старше, чем кто-либо, исключая разве что Вас и миссис Лики, мог предполагать. По нашим с доктором Эвернденом подсчетам, присланные Вами пробы дают возраст порядка миллиона семисот пятидесяти тысяч лет… Олдовайский человек древен, древен, древен».
Это действительно было потрясающе! Но верно ли? Можно ли было доверять подсчетам?
Сейчас метод, которым пользовались американские специалисты, испытан неоднократно. Более того — общепризнан. А тогда он был еще в какой-то степени внове, хотя положенный в его основу принцип сам по себе был известен и ранее.
Еще со времен Беккереля и Марии Жолио-Кюри человечество познакомилось с радиоактивностью, получило представление о распаде и полураспаде тех или иных радиоактивных элементов. Именно этот феномен и лежит в основе «часов времени», придуманных учеными для датировки прошлого.
Самый знаменитый из них — это радиоуглеродный, или, как его иногда называют, радиокарбонный метод.
…Где-то в верхних слоях атмосферы под влиянием космических лучей, идущих из глубин Вселенной, образуется изотоп углерода, который в отличие от обычного, имеет атомный вес не двенадцать, а четырнадцать — С14. Он вступает в соединение с кислородом. Образуется углекислый газ, в котором содержится радиоактивный углерод.
Попадая из воздуха в растения или животные организмы, он спокойно пребывает там, вступая во взаимодействие с обычным углеродом, и чувствует себя совсем неплохо до тех пор, пока организм живет, пока идут процессы обмена. Но как только организм погибает, доступ новых порций изотопа углерода прекращается. С14, однако, остается в органических остатках и постепенно, очень медленно, начинает распадаться.
Скорость его распада ученым удалось установить. Она — величина постоянная.
На этом, собственно, все и построено. Сжигая органические остатки и зная, в каких пропорциях по отношению к обычному углероду должен в них находиться С14, ученые, пользуясь радиоактивным счетчиком Гейгера, высчитывают достаточно точно, когда начался распад, иными словами, когда органическое вещество перестало быть живым.
Но углеродный метод, если можно так выразиться, «ближнего действия»: он действен, когда речь идет о временах, отстоящих от нас не далее чем на пятьдесят тысяч лет — таков период полураспада.
А ежели нужно получить сведения о более давних временах?
Вот тут-то предпочтение отдается другому методу, так называемому калий-аргоновому. Он тоже основывается на постоянном изменении атомного состава, свойственного некоторым элементам. В данном случае на превращении калия-40 в кальций-40 и аргон-40.
Ученые называют исходный элемент (здесь калий-40) «отцовским», а получаемые элементы (кальций-40 и аргон-40) — «дочерними».
