Дорогая жена, я - калека,
У меня нету правой руки.
Нету ног - они верно служили
Для защиты родной стороны.
Эти "артисты" зарабатывали таким образом на свое пропитание и существование. Домой многие из них не рисковали возвращаться, боясь стать обузой для и без того нищих российских семей.
Очень много инвалидов бродило тогда по России. Такие страшные следы оставила Отечественная война 1941-1945 гг.! Тогда их поселили где-то на Севере, создав рабочие артели, где они делали щетки и другие необходимые хозяйственные мелочи. Эти несчастные люди занимали воображение сердобольного Шукшина, как и сидевшие по местным колониям. Особенно жалел Василий молодежь - поколение Егора Прокудина, то есть самого Шукшина. После одной такой встречи в колонии, по воспоминаниям матери, сын говорил ей с горечью, встревоженно:
- Там много хороших ребят, мама. Немало сидят по недоразумению. Жалко их.
Он искал возможности помочь попавшим в беду юношам, воплотив позже свою боль и беспокойство в фильме "Калина красная".
В этом фильме подспудно выразилась и его затаенная печаль об отце, затерявшемся где-то в недрах сталинских лагерей и так и не появившемся в стенах родного дома. Что и говорить, в те времена вся страна представляла, по существу, сплошной "трудовой" или "исправительный" лагерь. В Сибири это особенно остро чувствовалось, потому что пострадавшие обитали рядом - на лесоповалах, в урановых рудниках, на закрытых стройках.
По весне, когда появлялась зелень на деревьях и на оттаявшей земле, "враги народа" объедали ее дочиста, спасаясь таким образом от голодной жизни. Я сама многих из них видела в детстве и, увы, не чувствовала к ним внушаемой старшими вражды, а только одну жалость и ужас от того, что однажды и с моими родными что-то подобное может случиться. С одним из дядьев, как выяснилось позже, такое и произошло. Он исчез из села бесшумно, как и отец Шукшина, и никто из моих родных до сих пор ничего не знает о нем. В деревнях об этих горемыках говорили полушепотом, жалеючи, потому что чувствовали свою беззащитность и роковую поднадзорность.
Приходила разнарядка: мол, от вашего района нужно "выявить" такое-то количество "врагов народа". Их забирали в лагеря, где эта бесплатная рабочая сила, которую содержали порой хуже скота, возводила каналы, железные дороги, подземные тоннели. За рубежом некоторые исследователи называли Сталина "фараоном" за беспредельную власть, которой он себя обеспечил. Но была и Победа над Германией, в послевоенное время восстановление народного хозяйства, дисциплинированность госчиновников. На весах правосудия вторая часть оправдывает Сталина, а первая - обвиняет.
"Мария, моя бывшая жена..."
Из автобиографии В. М. Шукшина:
В 1943 году я окончил сельскую семилетку, некоторое время учился в Бийском автотехникуме, бросил. Работал в колхозе, потом в 1946 году ушел из деревни.
И тут самое время сказать о первой юношеской влюбленности Васи Шукшина, свече негасимой в душе его, которую он пронес потаенно от всех, чистой и непогрешимой, будучи виновен и невиновен перед ее небесным ликом и внутренним сиянием, которого непосвященному просто видеть и знать не дано.
Они познакомились, когда Василию было пятнадцать, а ей - четырнадцать лет. Никто не представлял их друг другу. Просто все знали среди молодежи Сросток, что это Вася Шукшин, который учится в автомобильном техникуме в Бийске, с такими же сверстниками, как он, в том числе и из Сросток. После семи классов вместе с другими мальчишками он упросил мать отпустить его в Бийск. Мария Сергеевна была против, настаивая, чтоб сын десятилетку закончил, но, как всегда, не устояла. Уговорил. И права была в изначальном своем упорстве: не доучился Василий в этом техникуме, не понравилось ему там. Да и появилась в это время у молодого человека сердечная тайна.
Останется след от воспоминаний об этой красивой девочке и в одном из юношеских дневников Васи Шукшина.
Она приехала из Березовки, что находилась в десяти километрах по Чуйскому тракту от села Сростки. Молодежь искала общения и собиралась по домам - книжки почитать, чайку попить, в карты поиграть да погадать. Тогда ни о каком вине или водке и помину не было, как и о других хитростях да премудростях, присущих уже нашему времени.
В одном из таких сельских домов и встретились Вася Шукшин и Маша Шумская. Невзначай или по сговору, но их посадили напротив друг друга. В карты играют, да переглядываются, уткнувшись в королей треф да пиковых дам. Что понравились друг другу, поняли с первого взгляда, но признаться в этом не хотели даже себе.
Что и говорить - Машей тогда увлекались многие. Один - Иван Баранов, сын директора МТС,- не получив взаимности, пытался даже отравиться! И были "петушиные бои" из-за этой девушки. "Красивая", "улыбчивая", "обаятельная", "доверчивая" - такими теплыми эпитетами награждают Марию Шумскую все, кто ее когда-либо знал близко.
После смерти Василия Шукшина при разборе его архивов было найдено несколько листков машинописного текста, правда, дата написания их отсутствовала. Они не были включены ни в один из последних сборников прозы автора, ни даже в тот, что вышел уже посмертно в издательстве "Молодая гвардия". Рассказ назывался "Письмо" и начинался так:
В пятнадцать лет я написал свое первое письмо любимой. Невероятное письмо. Голова у меня шла кругом, в жар кидало, когда писал, но писал.
Как я влюбился.
Она была приезжая - это поразило мое воображение. Всегда почему-то поражало. И раньше, и после - всегда приезжие девушки заставляли меня волноваться, выкидывать какие-нибудь штуки, чтобы привлечь к себе их внимание...
На этот раз я разволновался очень. Все сразу полюбилось мне в этой девочке: глаза, косы, походка. Нравилось, что она такая тихая, что училась в школе (я там уже не учился) (В период с 1944 по 1945 гг. Шукшин учился в автомобильном техникуме города Бийска в 35 километрах от Сросток, домой часто ходил пешком.- Т. П.(, что она - комсомолка. А когда у них там, в школе, один парень пытался из-за нее отравиться (потом говорили - только шутил), я совсем голову потерял.
Потом я дня три не видел Марию - она не ходила в клуб.
"Ничего,- думал,- я за это время пока осмелею".
Успел подраться с одним дураковатым парнем.
- Провожал Марию? - спросил он.
- Ну.
- Гну! Хватит. Теперь я буду.
Колун парень, ухмылка такая противная. Но здоровый. Я умел "брать на калган" - головой бить. Пока он махал своими граблями, я его пару раз "взял на калган" - он отстал.
А Марии - нет. (Потом узнали, что отец не стал пускать ее на улицу). А я думал, что ни капли ей не понравился, и она не хочет видеть меня, молчуна. Или - тоже возможно - опасается: выйдет, а я ей всыплю за то, что не хочет со мной дружить. Так делали у нас: не хочет девка дружить с парнем и бегает от него задами и переулками, пока не сыщется заступник.
И вот тогда-то и сел я за письмо.
"Слушай, Мария,- писал я,- ты что, с этим Иваном П. начала дружить? Ты с ума сошла! Ты же не знаешь этого парня - он надсмеется над тобой и бросит. Его надо опасаться, как огня, потому что он уже испорченный. А ты девочка нежная. А у него отец родной - враг народа, и он сам на ножах ходит. Так что смотри. Мой тебе совет: заведи себе хорошего мальчика, скромного, будете вместе ходить в школу и одновременно дружить. А этого дурака ты даже из головы выкинь - он опасный. Почему он бросил школу? Думаешь, правда, по бедности? Он побывал в городе, снюхался там с урками, и теперь ему одна дорожка - в тюрьму. Так что смотри. С какими глазами пойдешь потом в школу, когда ему выездная сессия сунет в клубе лет пять? Ты же от стыда сгоришь. Что скажут тебе твои родные мать с отцом, когда его поведут в тюрьму? Опасайся его. И никогда с ним не дружи и обходи стороной. Он знается с такими людьми, которые могут и квартиру вашу обчистить, тем более что вы богатенькие. Вот он на вас-то и наведет их. А случись ночное дело - прирезать могут. А он будет смотреть и улыбаться. Ты никогда не узнаешь, кто это тебе писал, но писал знающий человек. И он желает тебе только добра".
Вот так.
Много лет спустя Мария, моя бывшая жена, глядя на меня грустными, добрыми глазами, сказала, что я разбил ее жизнь. Сказала, что желает мне всего хорошего, посоветовала не пить много вина - тогда у меня будет все в порядке.
Мне стало нестерпимо больно - жалко стало Марию, и себя тоже. Грустно стало. Я ничего не ответил.
А письмо это я тогда не послал.
Предисловие же у этого "Письма" таково, и не верить в него не имеет смысла. Все именно так и произошло.
Однажды возвращалась Маша по Чуйскому тракту с очередной молодежной вечеринки домой. От наступившей темноты к душе подступал легкий страх, но тогда еще не опасно в одиночку ходилось: люди добрее были. Неожиданно девушка заметила, что за ней кто-то упорно следует. На всякий случай свернула с обочины, и незнакомец туда же за Машей, которая страшно перепугалась. Вдруг молодой человек подбежал стремительно к ней, прижал к груди так крепко, что преследуемая невольно вскрикнула! А юный рыцарь, словно ветром его сдуло, исчез, ни слова не сказав. Так Вася Шукшин впервые в любви признался девочке, не умея еще иначе выражать свои сердечные чувства. Рос он, как дикая придорожная трава - не до нежностей! - потому и неуклюжим оказался, как медведь.
