Россия по первым трем разделам Польши не получила ни пяди собственно польских этнических территорий.
* * *
Эпитафией на надгробном камне Первой Речи Посполитой могут стать слова поэта и участника войны 1812 года Федора Николаевича Глинки (между прочим, по происхождению литовского шляхтича): «Тем ли думать о свободе, которые, раздвинув прежде на столь обширное пространство пределы земли своей, лежащей по несчастию в самой средине Европы, и огорчив через то большую часть держав, вдруг предались праздному бездействию извне и раздорам внутри? Роскошь, пороки и нововведения нахлынули к ним со всех сторон. Древние нравы истлели. Твердость духа развеялась вихрями нового образа жизни. Народ оцепенел. Вельможи уснули. Но государство, засыпающее на цветах, пробуждается обыкновенно бурями. Нет! Не это земля свободы!.I»
Глава 2. Под чужими орлами (1795-1918)
Когда в июне 1812 года в пределы России вторглась Великая Армия, среди войск стран — сателлитов Бонапарта (Герцогство Варшавское формально было самостоятельным государством под «патронажем» Французской империи) польский контингент оказался самым многочисленным, превосходя своим многолюдством полки и бригады десятка немецких «союзных» княжеств, королевств и прочих кур-фюршеств. В поход под командой маршала Поня-товского (справедливости ради надо отметить, что польский главком стал маршалом Франции через год после Русской кампании), родственника последнего польского короля, двинулась вся полевая армия герцогства Варшавского. А это ни много ни мало 17 пехотных и 16 кавалерийских полков общей численностью в 60 тыс. солдат и офицеров. Надо отметить, что в русской армии полков, сформированных в бывшей Польше, было впятеро меньше! Еще около 10 тыс. насчитывали польские формирования, включенные в состав собственно французской армии: 1-й уланский полк Конной гвардии, 8-й уланский полк, а также 4 полка поля-ков-ветеранов — так называемый «Легион Вислы», входивший в Молодую гвардию Наполеона.
Маршал Юзеф Понятовский
Кроме того, на оккупированных территориях Литвы и Белоруссии, спешно провозглашенных «Великим княжеством Литовским», были сформированы воинские части из местных поляков и белору-сов-католиков общей численностью около 20 тыс. человек, в том числе и 3-й уланский полк Конной гвардии. Создание последнего должно было подчеркнуть доверие, оказываемое Наполеоном местной литовской (то бишь белорусской) шляхте.
Большие надежды Наполеон возлагал на использование польской легкой кавалерии, имевшей богатую историю сражений и побед. Однако польские кавалеристы не отличились особой храбростью и расторопностью. Уже в начале войны в авангардных кавалерийских боях при Мире 9 — 10 (21 — 22) июля и Романове 14(26) июля дивизии генералов А. Рож-нецкого и Я. Каминского были наголову разбиты казаками Платова, прикрывавшими отступление армии генерала Багратиона.
Особенно бесславно закончился боевой путь сформированного бригадным генералом Ю. Конопкой 3-го гвардейского уланского полка, который был без особых усилий уничтожен 20 октября в Слониме русским рейдовым отрядом генерал-майора Е.И. Чаплица. Литовские гвардейские уланы были даже не перебиты и не взяты в плен, а просто разбежались.
Впрочем, во многих случаях польские войска, вновь, казалось, обретшие Родину, дрались за интересы своего нового хозяина храбро и упорно, проявляя недюжинную смелость и отвагу. Польская кавалерия вообще считалась в армии Наполеона идеалом этого рода оружия, а польская пехота проявила массовый героизм в Смоленском сражении, понеся в нем огромные потери. Да и в Бородинском сражении поляки отнюдь не отсиживались в обозах — в том сражении они потеряли до 40% своего состава. Польские пехотинцы дивизий Я. Домбровского и Ж. Жирара отличились и при трагическом отступлении «Великой армии», в частности на Березине, прикрывая переправу своих товарищей по оружию.
В результате отправившиеся покорять Россию польские покорители обильно усеяли своими телами русские просторы. Вот что писал по этому поводу в обращении к жителям Гродно герой Отечественной войны Денис Давыдов, вступивший в этот город 9 декабря 1812 года и назначенный его комендантом:
«Господа поляки! В черное платье! Редкий из вас не лишился ближнего по родству или по дружбе: из восьмидесяти тысяч ваших войск, дерзнувших вступить в пределы наши, пятьсот только бегут восвояси, прочие — валяются по большой дороге, морозом окостенелые и засыпанные снегом русским...»
Справедливости ради надо отметить, что на самом деле из негостеприимной России тогда смогли удрать не 500, а целых 10 тысяч недобитых польских вояк
Далее Денис Давыдов сурово предостерегал местное население от возможных антирусских провокаций:
«Я вижу на лицах поляков, здесь столпившихся, и злобу, и коварные замыслы; я вижу наглость в осанке и вызов во взглядах; сабли на бедрах, пистолеты и кинжалы за поясами. Зачем все это, если бы вы хотели чистосердечно обратиться к тем обязанностям, от коих вам никогда не надлежало бы отступать? ...один выстрел — и горе всему городу! Невинные погибнут с виновными... Все — в прах и в пепел'.»
Можно не сомневаться, что прославленный поэт-партизан (бывший, между прочим, отчаянным рубакой и безнадежным разгильдяем) привел бы свою угрозу в действие. Посему поляки сочли за лучшее не дразнить «русского медведя», и никаких эксцессов за время комендантства в Гродно полковника Давыдова так и не случилось.
* * *
Но поляки и литовцы сражались не только под французскими знаменами — в составе русской армии также имелись полки, набранные в Литве и Белоруссии, сражавшиеся весьма успешно. Правда, Гродненский гусарский полк непосредственного участия в боях не принимал — он в составе армии Беннигсена прикрывал Санкт-Петербург, составив часть той кавалерийской завесы, что не позволила французам двинуться севернее Полоцка и Двинска. А вот Татарский уланский полк (сформированный из татар — жителей Литвы) в составе той же армии принимал участие в боях у Полоцка. Другой гусарский полк, Белорусский, состоял в Дунайской армии, которая в тревожную осень 1812 года сторожила южные рубежи новоприобретенных русских владений в Новороссии — турки вполне могли бы, воспользовавшись нашим тяжелым положением, забыть о Бухарестском мире и вновь попробовать Россию на излом. Но этому полку все же удалось прославить свои знамена в войне с Наполеоном — он принял участие в Заграничном походе русской армии, отличился в битве у Кацбаха — за что награжден знаком на кивера «За отличие 14 августа 1813 года».
Белорусские полки храбро сражались с врагом при Бородине.
В рядах 1-й Западной армии (Барклая де Толли), занимавшей правое крыло и центр русской позиции, удар врага приняли Минский пехотный (2-я бригада 4-й пехотной дивизии принца Евгения Вюртембергского, входившая в состав 2-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Багговута), 4-й егерский, Брестский пехотный (1-я бригада 17-й пехотной дивизии) полк, Полоцкий и Лепельский пехотные полки, составившие 2-ю бригаду 11-й пехотной дивизии 4-го пехотного корпуса; в составе 5-го пехотного корпуса, 2-й бригады Гвардейской дивизии — лейб-гвардии Литовский полк; в составе 2-го резервного кавалерийского корпуса — Польский уланский полк
В составе 2-й Западной армии (Багратиона), образовавшей левый фланг позиции, с французами сражались 6-й егерский, Виленский пехотный (2-я бригада 27-й пехотной дивизии 8-го пехотного корпуса) и Литовский уланский (3-я бригада 4-го резервного кавалерийского корпуса) полки.
Кстати, в истории белорусской кавалерии, принявшей участие в составе русской армии в войне с Наполеоном, есть один забавный эпизод.
В 1803 году сформированный в 1797 г. Татарско-Литовский полк был разделен на конный Татарский и конный Литовский полки. Они принимали активное участие в кампании 1806—1807 гг.; тогда же к ним присоединился только что сформированный Польский конный полк (он назывался «Польским», но в его составе были в основном выходцы с нынешней Гродненщины, имеющие католическое вероисповедание). И в марте 1807 г. в этот Польский уланский полк был принят «товарищем» (рядовым из дворян) некий Александр Васильевич Соколов, оказавшийся девицей Надеждой Дуровой! В составе этого полка в эскадроне ротмистра Казимирского знаменитая «кавалерист-девица» приняла участие в боях под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом и за спасение жизни офицера была награждена знаком отличия Военного ордена (солдатским Георгиевским крестом). Шеф этого полка генерал-майор ПД Каховский был награжден орденом Св. Георгия 3-го класса. В 1807 г. конные полки Польский, Татарский, Литовский переформированы были в уланские полки тех же наименований. Во время Отечественной войны 1812 года уланы-добровольцы Польского уланского полка под командой поручика К. Бискупского вступили в партизанский отряд Фигнера.
