Мы не располагаем никакими свидетельствами того, насколько мощными и дальнобойными были луки, используемые в те времена. Но вполне корректно предположить, что народ, который столь интенсивно использовал это оружие, достиг в искусстве его создания весьма высокого уровня. Их луки были относительно короткими и, по всей видимости, весьма тугими. На одном фрагменте рельефного фриза изображено, как тетиву надевают на лук два человека: один сгибает лук коленом, а другой в это время заводит тетиву в выемку на его конце. Такие луки явно могли посылать стрелу со значительной силой, но все-таки уступали в дальнобойности и эффективности длинным английским лукам. Вероятнее всего, ассирийские луки были составным изделием из рога, дерева и сухожилий. Изображенные на рисунках луки с полностью натянутой для стрельбы тетивой, очень сильно изогнуты, и маловероятно, чтобы короткий деревянный лук мог выдержать такой изгиб, не сломавшись. Другим основанием для предположения, что луки делались из роговых пластин (возможно, подобно тому луку, из которого Пандар 4 [6] ранил Менелая на поле брани у стен Трои), является то, что их носили с надетой тетивой — либо через плечо, при этом рука пропускалась между тетивой и основанием, либо в саадаке, особом футляре для лука, который вряд ли стали бы изготавливать, если бы лук был сделан только из дерева.
Ассирийские колчаны носились диагонально на спине, подвешенными на ремне, крепившемся к верху и низу колчана за два кольца. Лучник пропускал левую руку и голову под ремень и забрасывал колчан за спину так, чтобы концы стрел торчали над его правым плечом и их можно было легко достать. Колчаны часто были искусно и богато украшены — росписью, резьбой или инкрустацией. Делались они, предположительно, из дерева или кожи, а возможно, из комбинации этих материалов, поскольку до наших дней не дошло ни одного такого футляра, что было бы возможным, если бы они делались из металла. Некоторые колчаны имели сверху закругленную крышку, другие нечто вроде кожаного колпака с кисточкой наверху, но в большинстве случаев колчаны делались открытыми, и из них торчали концы оперенных стрел.
Ассирийские лучники: 1 — лучник с мощным луком, сопровождаемый помощником; 2 — пеший лучник с помощником; 3 — метод натягивания тетивы; 4 — защитная перчатка для руки и большого пальца; 5 — колчан; 6 — заведение тетивы
Копьеносцы делились на подразделения из воинов с легким и тяжелым вооружением. Защитное снаряжение и шлемы у них были такими же, как и у соответствующих подразделений лучников, хотя легкие копьеносцы чаще показаны в шлемах с плюмажем, а не с высоким шишаком. У некоторых шлемов вместо клапанов, защищавших уши, имелась кольчужная бармица — завеса, спускавшаяся сзади и по бокам и защищавшая подбородок, уши, горло и затылок.
Остроконечный шлем с чешуйчатой бармицей, боевой топор, палица, щит, копье и меч в ножнах
В ранний период истории Ассирийской империи мы не имеем никаких данных о кавалерии. Великий завоеватель Тиглатпаласар I (ок. 1130—1110 н. э.) ни словом не упоминает о ней в своих надписях, и мы не находим ее изображений ни на одном из рельефов, относящихся к этому периоду. Редкие скульптуры времен Ашшурбанипала (ок. 883— 858 н. э.) изображают конных воинов, еще меньше есть скульптурных изображений колесниц. Во времена Саргона II и его сына Синахериба (ок. 722—681 н. э.) колесница обычно изображается только как вид царского экипажа, а в батальных сценах уже заметное место занимает кавалерия.
Нам остается только ломать голову над тем, почему в течение многих столетий лошадь использовалась как тягловая сила, но не как верховое животное. Скифы, по всей видимости, были первым народом, ставшим использовать лошадь не только как тягловую силу, и очень похоже на правду, что столкновение этих прирожденных лошадников с племенами, не знавшими верховой езды, породило греческие легенды о кентаврах — полулюдях-полуконях. Но у греков золотого века были и верховые лошади, и колесницы, как и у египтян, по крайней мере за пять столетий до падения Трои. Но ни те ни другие не использовали в бою кавалерию, так же как и, насколько нам известно, все другие народы этого региона. Одно возможное объяснение этого заключается в том, что порода имевшихся тогда в регионе лошадей была непригодна для военных целей — слишком мала ростом, и лишь с появлением через какое-то время завезенных из северных степей более крупных животных стало возможным вводить верховые подразделения в армии. Во всяком случае, можно констатировать, что самые ранние изображения конных воинов представляют собой ассирийских кавалеристов, сидящих в странной и малоудобной позе, с босыми ногами, поднятыми так высоко, что колени находятся на уровне конского крупа.
Конный копейщик
Эти выглядящие шатко держащимися в седле воины — лучники, и, хотя они вооружены также мечами и щитами, не существует изображений, на которых было бы видно применение этого вооружения в бою, верхом на лошади. На самом же деле эти неловкие конники использовали лошадей только для передвижения, а в бою их сопровождали помощники, которые вели коней и держали их, когда лучники метали стрелы.
То обстоятельство, что эти первые кавалерийские кони изображены в точно такой же упряжи, что и кони для колесниц, вплоть до украшенного орнаментом (и совершенно бесполезного для кавалериста) хомута, позволяет предположить, что в случае, когда местность была непригодна для использования колесниц, колесничные кони выпрягались, и на них верхом передвигались лучники вместе со своими колесничими и щитоносцами.
Более поздние рельефы демонстрируют значительный прогресс в искусстве верховой езды. Теперь используется седло или подкладка, сам же всадник, уже не босоногий, находится в более естественной и, главное, более устойчивой позе. Лучник теперь передвигается без сопровождения щитоносцев, он настолько уверен в своем искусстве езды, что даже беззаботно бросает уздечку на холку коня, когда целится из лука. К этому времени на изображениях появляются и копьеносцы в защитном снаряжении, некоторые из них имеют на перевязи за спиной короткий лук и колчан. Как лучники, так и копьеносцы вооружены также короткими мечами.
Воин, плывущий через реку на надутом бурдюке
Ассирийцы не были народом мореходов, да и не стали им, даже когда их империя протянулась от Персидского залива до Средиземного моря. Заниматься мореходством в этих водах они предоставили завоеванным ими народам — финикийцам и, в меньшей степени, вавилонянам. В одном из тех редких случаев, когда ассирийцы предприняли военный поход за море при царе Синахерибе, этот правитель согнал корабелов из Финикии на берега Тигра, где флот вторжения был построен и спущен на воду. Острова у побережья порой захватывались путем возведения дамбы, как это сделал Александр Македонский при взятии Тира, но, как правило, жители такого прибрежного города могли спастись, если успевали добраться до своих лодок.
Переправа же армии через реки и потоки не представляла никаких особых проблем для хорошо отлаженной военной машины ассирийцев, хотя армии, несомненно, не имели никаких специальных приспособлений типа наплавных мостов. На реках хватало в избытке всякого рода лодок, и на барельефах имеются изображения одиночных колесниц, переправляемых через реки на рыбачьих лодках, сплетенных из ивняка и обтянутых кожей, покрытой сверху битумом. Большие деревянные лодки, ведомые кормчим, с шестью гребцами на веслах, принимали две колесницы или одну колесницу и нескольких солдат. При отсутствии подобных плавсредств солдаты делали из дерева плоты, дополнительную плавучесть которым придавали надутые воздухом бурдюки из бараньих шкур, а их всегда хватало. На одном из рельефов мы видим одиночного солдата со щитом на спине и шлемом на голове, переправляющегося через реку на надутом бурдюке. Лошади, как верховые, так и тягловые, привязывались к лодкам или плотам и переправлялись вплавь, так же как и вьючные животные.
Почти все хоть сколько-нибудь значительные города и поселки на Ближнем Востоке были укреплены, и на рисунках мы видим вполне солидные укрепления. Стены делались высокими, с зубцами поверху, с бойницами для лучников. На стыках стен возвышались башни, в которых имелись хорошо укрепленные ворота.
Для штурма таких городов применялись длинные лестницы, которые приставлялись в разных местах к стенам, и штурмовые группы взбирались по ним вверх, предводительствуемые копейщиками, которые своими большими щитами прикрывали лучников, двигавшихся непосредственно за ними. Когда этим группам удавалось подобраться к основанию стен, лучники под прикрытием больших плетеных укрытий прижимались как можно плотнее к стенам и вместе с прашниками старались поразить защитников города, которые осмеливались высунуться из бойниц. Если удавалось поразить осажденных на стенах, то штурмовые группы образовывали нечто вроде плацдарма, куда начинали подтягиваться подкрепления.
