Ведь мы до сих пор называем себя русскими и психологически осознаем преемниками древнерусской народности Древней Руси. Она же Киевская Русь, она же Киево-Новгородская Русь.
Получается удивительная вещь: как бы ни относиться к русофобии Ленина, Троцкого, Луначарского und so weiter,{6}но в одном они были правы — великороссы в начале XX века остались единственной группой русского народа, которая однозначно осознавала себя его частью и преемником его истории. Тем самым «сухим остатком», о котором уже шла речь. Тем «сухим остатком», который возник после всех «отколов» от первоначальной общности.
К наследию Древней Руси сейчас многие тянут руки. В Белоруссии то ли люди умнее, то ли просто со вкусом у них получше. Во всяком случае, там если и говорят порой про Франциска Скорину, который писал на белорусском языке и «создавал белорусский язык» [27. С. 441–446], если и пытаются представить Великое княжество Литовское и Русское «белорусским», — то о своих предках, части древнерусских племен, пишут вполне корректно, не пытаясь подмять под себя всю общую древнерусскую историю. И уж во всяком случае, не в пример пану Грушевскому, не считают зазорным поминать о существовании Новгорода и цитировать «Повесть временных лет» [28. С. 6–11].
Удивительную историю Украины, в которой Новгород вообще не упоминается, я уже цитировал.
Про удивительные изображения «украинских» князей на денежных купюрах-гривнах уже повествовал читателю.
Украина любит объявлять себя Русью… Но вот что интересно — памяти о Древней Руси украинский народ не сохранил. Легенды про Владимира Красное Солнышко, про Ярослава и Святослава, былины про богатырей и про бой Ильи Муромца с Чудищем поганым и с Жидовином записаны вовсе не на Украине, они записаны на севере Великороссии — в Олонецком крае, на Вологодчине. Что характерно — память о Древней Руси, ее героях, богатырях и князьях сохранил не теплый юг Великороссии, отбитый у степняков в XVIII веке, а именно север — север, где больше всего сохранилось от Новгородчины, прямого «пережитка» Древней Руси.
Ни украинцы, ни белорусы, ни карпатороссы не хранят памяти о Древней Руси. Не в том дело, что народы эти бездарные, малоспособные к фольклорному творчеству и вообще какие-то «плохие». Украинские песни по уровню искусства и по напевности сравнивают ни много ни мало — с итальянскими.
Дело в том, что все эти народы — очень молодые. Украина помнит все, что прямо относится к сложению украинского народа, — польский гнет, набеги крымских татар, хмельнитчину, войны с москалями, жидов-арендаторов, бесконечные войны, по существу, со всеми на свете. Но того, что было ДО формирования украинцев, — не помнит. Народ, который возник в XVII–XVIII веках, никак не может хранить в своей исторической памяти то, что произошло в IX или в XIII веке.
Память об этом сохранил только великорусский народ — «сухой остаток» расколовшейся, распавшейся Руси. Единственный народ, сохранивший самоназвание «русские» и память об общем прошлом всех восточных славян.
Глава 3
ЮГ И СЕВЕР ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
Здесь люди дремлют в пьяной неге
Ведут войну рукой наемной.
Им чужды вольные набеги…
Но ты родимый север помни!
В. Брюсов
Расселение на юге и севере
На юге славянского мира тепло. Южнее Дуная климат близок к субтропикам. Тепло и на современной Украине. Здесь не надо много земли, чтобы прокормиться самому и прокормить семью. Земледелие здесь важнее скотоводства, и люди готовы распахать почти всю землю, которая годится под посевы.
Там, где такой земли много, люди будут жить очень плотно. На всех равнинах, где горы и море не теснят человека с плугом и мотыгой, раскинется много деревень. В каждой деревне будет жить много людей. Если каждому земли нужно много — приходится селиться подальше друг от друга. Если земли каждому нужно меньше, участки невелики — можно селиться тесно, вплотную друг к другу. А ведь люди в прошлом старались далеко не расходиться без нужды: вместе и веселее, и безопаснее.
На юге часты сильные ветры, особенно опасные потому, что леса на равнинах давно нет. На юге — проблемы с водой. Тем более что людей много, и воды тоже нужно много. Большие, многолюдные села юга не стремятся к возвышениям, наоборот. Большие села юга жмутся в понижения, чтобы спастись от ветров и оказаться поближе к воде.
На юге выгодно разводить сады. Яблоки, груши, орехи, персики — вовсе не лакомство для южан, а самая обычнейшая пища. При осадах, нашествиях, войнах сушеные фрукты — очень выгодный вид запасов: легкие, долго хранятся. И вкусные. Значит, окрестности сел юга, их неказистые домики скроет сплошной покров фруктовых деревьев. Весной нежное бело-розовое кипение вызовет обострение романтических чувств у юношей и девушек. Осенью звук падения спелых плодов — интерес совсем другого рода.
На юге тепло. Не нужны бревенчатые срубы, не обязательна каменная кладка. Можно сделать не избу, а хату. По мнению многих ученых, само слово «изба» — не коренное славянское слово. Оно происходит от германского stube — штабель и занесено к славянам германским племенем готов. «Штабелем» клали бревна, делая теплое в любом климате, надежное удобное жилище.
А вот хата, по мнению тех же ученых, — как раз типично славянское, искони славянское жилище, и первоначально хата не имела ничего общего с избой. Потому что стены хаты делались из переплетенного лозняка — плетня, обмазанного сверху глиной. Сделать такую хату можно быстро, и трудовых затрат на постройку нужно немного — особенно если и пол сделать земляной или обмазанный глиной.
На юге мало хороших пастбищ, трудно прокормить рабочую лошадь. К счастью, рабочая лошадь на юге и не особенно нужна. Земли у хозяина мало, лошадь можно заменить медлительным, туповатым, но более выгодным волом. На воле так много не вспашешь, но и поле на юге маленькое, и лето долгое, — торопиться не надо.
На севере леса теснят пашни, окружают небольшие деревушки. Почвы скверные, большое значение имеет скотоводство. Для ведения хозяйства нужно много земли, и люди живут на расстоянии друг от друга. Дома строят из бревен, снабжают большими печами. Нужно возить лес на постройки, потом дрова на всю зиму, нужно распахать большие поля, вдалеке от дома. Каждую весну нужно вывезти много зерна для посева, много навоза для удобрения поля. Каждую осень нужно вывозить урожай, иногда — издалека.
Значит, необходима рабочая лошадь, и часть зерна придется потратить на ее прокормление. Ведь без ячменя и овса лошадь быстро выбьется из сил на пахоте и перевозке тяжестей.
Обширные пространства лугов, полян, лесного высокотравья делают выгодным скотоводство. Некоторые ученые считают даже, что и корова на севере нужна была вовсе не только для мяса и молока, но и для навозного удобрения. Само земледелие властно требовало соединять тут земледелие со скотоводством.
На севере выгодно использовать лес. Зачем разводить сады, тратя неимоверные силы, если можно прямо в лесу собирать малину, землянику, голубику, чернику? Если там же можно брать грибы и орехи-лещину? В лесу можно охотиться, в том числе и на крупного зверя. Один лось или медведь дадут столько же мяса, как забитая свинья или корова, а их ведь не надо выращивать, кормить, охранять, не нужно строить для них хлев.
Если читатель утомился следить за моими рассуждениями, я попрошу — поверьте, это очень важно! Эти различия крайне важны для того, чтобы понять разницу между славянским севером и югом. Потому что за этими различиями в образе жизни, в способах ведения хозяйства, даже в облике жилища стоят огромные различия в общественной психологии. Такие большие различия, что людям становится трудно понимать друг друга.
Чтобы жить на севере, нужно вести более сложное, многовариантное хозяйство. Нужно и пасти разные породы скота (а пасти их надо в разных местах), и заготавливать им сено или веники на корм. Нужно постоянно помнить, что сеять и на каком из каменистых, бедных полей. Надо собирать ягоды, грибы, выращивать огородные овощи, ловить рыбу и охотиться… то есть нужно постоянно думать, рассчитывать, решать самому, брать на себя ответственность. И делать это приходится, волей-неволей, несравненно чаще, чем южанину.
Населенные пункты лежат далеко друг от друга, в случае несчастья, нападения волков или врагов помочь чаще всего некому. Значит, надо быть самостоятельным, умелым, объединяться с соседями, но самое главное — уметь помогать себе самому. И еще… Северянин много может получить от своего многосложного хозяйства. На юге повседневная еда — фрукты, которые лакомство для северянина, Но на севере масло и мясо — тоже повседневные продукты. На густо населенном, бедном юге лакомство как раз скорее масло. Северянин ест более однообразно, но зато ест сытнее, плотнее.
