Боги жаждут. Охраняющий сползание режим требует новых жертв. Начинается борьба Сталина с Зиновьевым. Появляется на свет божий теория социализма в одной стране. Бухарин выдвигает свой печально знаменитый лозунг «обогащайтесь» и пишет о «врастании кулака в социализм». Статьи его становятся все болтливей и самоуверенней. Он ратоборствует уже не один. Он выступает уже во главе целой плеяды молодцов из Института красной профессуры (Слепков, Стецкий, Марецкий, Астров). Бухарин становится вождем школы «молодых». Об этом институте и об этой школе необходимо сказать пару слов. Институт этот был создан с благой целью учить партийную молодежь марксизму и ленинизму. Вскоре, однако, в связи с начавшейся внутрипартийной борьбой туда стали набирать уже не по способностям, а по преданности господствующей фракции. При резком недостатке образованных людей в партии спрос на питомцев института был обеспечен. Перед ними открывалась быстрая и блестящая карьера.
Набираемая по преимуществу из интеллигентских слоев, эта молодежь быстро усвоила нравы и привычки советских лицеистов. Каково отношение этих людей к пролетариату? Для большинства из них классовая борьба — отвлеченное понятие. О ней они знают по книжкам. Пожалуй, весь их практический опыт рабочего движения состоит в том, что они по поручению какого-нибудь парткома ликвидировали, «усмиряли» «волынки» (гнусное словечко). Вот эта-то, если и не золотая, то весьма червонная молодежь избрала Бухарина своим вождем. Быстро правеющий лидер во главе шумной ватаги молодых карьеристов, вооруженных знаниями и житейским практицизмом — это уже представляло серьезную опасность для всей партии.
При Сталине Бухарин совершал величайшие правые ошибки в руководстве китайской революцией. Уже после шанхайского расстрела, когда контрреволюционная и палаческая физиономия Гоминдана вполне определилась, Бухарин истерически визжал, что никому не отдаст синего знамени Гоминдана. Надо было буквально ударить древком этого знамени по бухаринскому черепу, чтобы привести его хотя бы в сознание. О понимании мы уже не говорим. При Сталине он теоретически обосновывал раскол партии и глумился над преследуемыми пролетарскими революционерами.
Его несамостоятельность, терпимая при Ленине, стала невыносимой при эпигонах. По мере того, как снижался уровень его политических руководителей, тускнела физиономия Бухарина. Он в конце концов превратился в лакействующего писца при его хозяевах-практиках. Большего позора нельзя себе и представить. Но ничто не вечно под луной. Началась борьба между Сталиным и Рыковым. Следуя своей традиции последних лет, Бухарин занял место на правом фланге. Отныне его перо будет служить Рыкову, Томскому и другим правым вождям. В добрый час. Пролетариат с кровью отрывал от своего тела таких людей, как Каутский и Плеханов. Потерять же нынешнего Бухарина — прямая выгода. Мы уверены, что читатель не посетует на нас за эту разросшуюся против нашей воли справку. Переходим к разбору самой статьи.
Промышленность и сельское хозяйство
Вопрос о взаимоотношениях промышленности и сельского хозяйства в Советском Союзе имеет огромное политическое значение. Вокруг этого вопроса кипит ожесточенная борьба. Факт борьбы есть лучшее доказательство того, что здесь задеваются интересы различных классов и групп. Мы также придаем этому вопросу весьма большое значение, более того, мы считаем, что в зависимости от того, как решается этот вопрос различными группировками, стоит вопрос об отношении этих групп к пролетариату. Вполне грамотные и образованные экономисты дают совершенно различные ответы на этот вопрос. Тов. Преображенский и проф. Кондратьев — оба превосходно образованные экономисты — не сойдутся ни в одном сколько-нибудь серьезном вопросе. Не сойдутся они потому, что занимают в экономической науке совершенно противоположные позиции. Преображенский — марксист, Кондратьев — представитель одного из направлений буржуазной экономики. Разница же в мировоззрениях означает и разницу в классовых симпатиях. В нашем примере Преображенский является пролетарским революционером, большевиком-ленинцем, Кондратьев же — идеолог кулачества и городской буржуазии. Отсюда читатель поймет, почему мы с такой резкостью подчеркиваем классовый характер того или иного разрешения вопроса о взаимоотношениях промышленности и сельского хозяйства. В переводе на язык классов мы обсуждаем вопрос о взаимоотношениях пролетариата и крестьянства. Вот почему необходимо всегда за внешностью того или иного понятия находить социально-классовые корни. В данном случае нас интересует отношение к этому вопросу правого крыла ВКП, центристов и оппозиции.
Приглашаем читателя вооружиться терпением; приглашаем его также преодолеть отвращение к схоластическому и болтливому слогу Бухарина. Вопрос достоин величайшего внимания:
«Наивысший длительно темп получится при таком сочетании, когда индустрия подымается на быстро растущем сельском хозяйстве. Именно тогда и индустрия дает рекордные цифры своего развития. Но это предполагает возможность быстрого реального накопления в сельском хозяйстве...
Переходная эпоха «поворачивает самую индустрию лицом к деревне» и индустриализирует сельское хозяйство, выводя его с исторических задворок на авансцену экономической истории. Троцкисты не понимают, следовательно, того, что развитие индустрии зависит от развития сельского хозяйства.»
Послушаем, какие доказательства приводит автор в пользу своего утверждения:
«В пределах и рамках капитализма нетрудно различить три основные типа отношений. Первый тип — наиболее отсталое, полукрепостническое сельское хозяйство, крестьянин паупер, голодная аренда, беспощадная эксплуатация мужика, слабая емкость внутреннего рынка (пример — дореволюционная Россия).
Второй тип — гораздо меньшие остатки крепостничества, крепостник-помещик в значительной степени уже капиталист, более зажиточное крестьянство, большая емкость крестьянского рынка и т. д.
Третий тип — «американский» — почти полное отсутствие феодальных отношений, «свободная земля», на начальных ступенях отсутствие абсолютной ренты, зажиточный фермер, огромный внутренний рынок для промышленности. И что же. Нетрудно видеть, что мощь и размах индустриального развития, мощь и размах роста производительных сил были максимальны именно в Соединенных Штатах.»
Мы с этим решительно не согласны. Бухарин в этом вопросе, во-первых, ставит на голову всю историю, во-вторых, высказывает взгляды, абсолютно чуждые марксизму и ленинизму. По Бухарину выходит, что основу промышленного развития страны надо искать в характере и состоянии сельского хозяйства. Такого чудовищного вздора мы никогда не слыхали от людей, считающих себя «марксистами». Не марксистом[459], а настоящим мракобесием несет от его доказательства. На самом же деле все было наоборот. По мере роста производительных сил промышленность отделялась от сельского хозяйства. Создавался класс торговой и промышленной буржуазии, который в конце концов пришел на смену феодализму. Упрочив свое господство и обеспечив капиталистическое развитие города и деревни, буржуазия гигантски развернула производительные силы. Только на основе созданной буржуазией техники могла возникнуть капиталистическая экономика и подъем в сельском хозяйстве. Это азы марксизма. Физиократ[460] XX века Бухарин рассуждает не как марксист, а как подлинныи потомок славянофильской реакции[461].
Ссылаться на Америку и сводить темп развития американской промышленности к развитию сельского хозяйства может только Бухарин. Каждому мало-мальски грамотному человеку известно, что Америка начала гигантски развиваться после того, как промышленный Север разгромил в гражданской войне земледельческий и рабовладельческий Юг[462]. Лишь после того, как промышленная буржуазия взяла в свои руки политическое и хозяйственное руководство Соединенными Штатами, начался период, поразивший воображение Бухарина. Если бы он взял цифры развития промышленности и сельского хозяйства Соединенных Штатов, то он увидел бы, что от чего зависит.
Начиная с последней четверти XIX века, удельный вес промышленности быстро вырастает за счет удельного веса сельского хозяйства. Определяющее значение промышленности бьет в глаза. Она ведет за собой и поднимает производительные силы сельского хозяйства. (В Англии промышленность прямо вытесняла сельское хозяйство.)
Говоря об Америке, не сказать ни слова о природных ресурсах, роли иммиграции и других важнейших вопросах, это значит писать историю даже не по Иловайскому[463]. Бухарин все забыл: увлеченный новой выдуманной им убогой схемой, он уподобился райской птице Сирен, которая, как известно, когда правую политику воспевает, сама себя забывает.
