Ознакомительная версия.
Латинский грамматик Сервий, обладавший глубокими познаниями, особенно по древнеримским государственным и религиозным древностям, греческой и италийской мифологии, истории старинного латинского языка, пишет, что в глубокой древности существовал обычай хоронить умерших в их домах, и добавляет, что «благодаря этому обычаю ларам и пенатам поклонялись в доме». Эта фраза дает ясное представление о связи между культом мертвых и культом огня домашнего очага. Можно предположить, что поначалу домашний очаг был символом культа мертвых, под каменным очагом покоился предок, и в его честь был зажжен огонь. Этот огонь поддерживал в нем жизнь и олицетворял его душу.
Это не более чем догадка, ведь у нас нет никаких доказательств. Зато доподлинно известно, что древние племена, из которых вышли греки и римляне, поклонявшиеся умершим и огню очага, исповедовали религию, нашедшую богов не в явлениях природы, а в самом человеке. Объектом поклонения была некая невидимая, находящаяся в нас самих, духовная сила, которая оживляет наши тела и управляет ими.
Через какое-то время эта религия стала утрачивать власть над душой; и, хотя ее власть постепенно ослабевает, но все-таки полностью не исчезает. Современница первых веков арийской расы, эта древнейшая религия так глубоко укоренилась в душе человека, что «даже блестящая религия лучезарного греческого Олимпа была не в силах искоренить ее; для этого понадобилось христианство». Вскоре мы увидим, какое огромное влияние оказала эта религия на социальные институты древности. Эта религия возникла в те далекие времена, когда индоевропейская раса только приступила к формированию институтов и определила направление развития народов.
Не следует думать, что эта древняя религия была похожа на те религии, которые возникли на более высоких ступенях развития цивилизации. Изучение многовековой истории человечества показало, что люди готовы признать любую религиозную доктрину только при соблюдении двух условий. Во-первых, бог должен быть один, и, во-вторых, религия должна охватывать все классы общества без исключения, быть доступной каждому человеку. Примитивная религия не соблюдала этих условий. Она не только не давала людям возможности поклоняться единому богу, но и сами боги не принимали поклонения всех людей. Они не являлись богами всего рода человеческого. Они даже не были похожи ни на Брахму, который, по крайней мере, был богом большой касты, ни на Зевса, являвшегося богом целого народа. В примитивной религии каждая семья могла почитать своего бога. Религия была исключительно домашней, семейной.
Необходимо уяснить этот важный момент, иначе будет сложно понять тесную связь, существовавшую между древними верованиями и укладом греческой и римской семьи.
Культ мертвых никоим образом не походил на почитание христианами святых. Одно из первых правил этого культа заключалось в том, что каждая семья могла поклоняться только тем умершим, кто являлся ее родственниками по крови. Только ближайший родственник должен был неукоснительно соблюдать погребальный обряд. Что касается ритуала жертвенных подношений, происходившего в установленные дни, то присутствовать могли только члены семьи; категорически исключалось присутствие посторонних лиц. Считалось, что умерший принимает подношения только из рук родственников и хочет, чтобы его почитали только потомки. Присутствие посторонних, не являвшихся членами семьи, нарушало покой манов. По этой причине посторонним было запрещено подходить к могиле. Человек, даже случайно коснувшийся ногой могилы, должен был умилостивить усопшего и очистить себя, поскольку подобный поступок считался нечестивым. Слово, которым древние обозначали культ мертвых (латины называли его paternare), свидетельствует о патриархальном укладе семьи. Отец, единственный истолкователь своей религии и единственный верховный жрец своей семьи, мог обучать ей только своего сына. Культ мертвых был не чем иным, как культом предков[21]
Нам совершенно ясно, что Лукиан высмеивал суеверия своих современников, когда говорил, что после смерти человек, не оставивший сына, не будет получать подношений, а значит, обречен на вечный голод.
В Индии, как и в Греции, подношения умершему могли делать только прямые потомки. У индусов постороннему, даже если это был друг, запрещалось присутствовать на поминальной трапезе. Закон был столь суров относительно подношений, которые должны делать только ближайшие родственники, что даже выдвигалось предположение, будто маны часто обращались с такой просьбой: «Пусть один за другим родятся в нашем роду сыновья, которые во все времена смогут предлагать нам рис, сваренный на молоке, с медом и маслом»[22]
Из этого следует, что в Греции и Риме, как и в Индии, на сына была возложена обязанность совершать возлияния и приносить жертвы манам отца и всем предкам. Пренебрежение сыновним долгом считалось проявлением непочтительности, самым тяжелым проступком, какой мог совершить человек, поскольку несоблюдение культа сказывалось на всех умерших предках. Такое отношение приравнивалось к отцеубийству, причем помноженному на число всех умерших предков.
Но если жертвы всегда приносились в полном соответствии с установленным ритуалом, если еду приносили на могилу в назначенные дни, то умерший становился богом-покровителем.
Враждебно относившийся ко всем посторонним, он отгонял их от могилы и насылал болезни, если они все-таки подходили, но всегда с добротой и вниманием относился к членам своей семьи.
В каждой семье между живыми и умершими происходил взаимный обмен добрыми услугами. Умерший предок получал от потомка поминальные подношения, то есть то единственное удовольствие, которое было доступно ему в загробной жизни. Живые не могли обходиться без умерших, а умершие без живых. Таким образом, между всеми поколениями одной семьи устанавливалась крепкая связь, которая навечно превращала их в неделимое целое.
У каждой семьи была своя могила, куда один за другим отправлялись на покой умершие члены семьи. Могила, как правило, находилась рядом с домом, недалеко от двери, с тем чтобы «сыновья, входя и выходя из дома, всегда могли обратиться к отцам с просьбой». Таким образом, умерший всегда оставался в кругу семьи; невидимый, он и после смерти был членом семьи, ее отцом. Бессмертный, счастливый, божественный, он продолжал принимать участие в делах и интересоваться всем, что происходило в земной жизни его семьи. Он знал нужды членов семьи и поддерживал их в минуту слабости, а рядом с тем, кто жил, трудился, кто, по древнему выражению, еще не выполнил жизненный долг, были советчики и помощники – его предки. В трудную минуту он прибегал к их мудрости; в горе просил у них утешения; он молил их о помощи в критические моменты и просил прощения за совершенные ошибки.
Сейчас нам трудно представить, как мог человек поклоняться отцу или своим предкам. Нам кажется неприемлемым с точки зрения религии делать из человека – бога. Нам почти так же трудно понять древние верования этих людей, как было бы им сложно представить себе нашу религию. Для них таинство рождения было тем же, чем для нас загадка мироздания. Глава родовой группы казался членам рода божественным существом, по этой причине они поклонялись своему предку. Они испытывали искреннее, очень сильное чувство по отношению к предкам, которое и легло в основу религии всех человеческих сообществ. Мы находим его у китайцев и у древних готов и скифов, у африканских племен и народов Нового Света[23]
Священный огонь, тесно связанный с культом мертвых, отличался важным свойством – он являлся собственностью только одной семьи. Огонь олицетворял предков и не имел ничего общего с огнем другой семьи. Семейный огонь защищал только свою семью и отвергал посторонних. Вся эта религия заключалась в недрах дома. Не было публичных отправлений религиозных обрядов; наоборот, все религиозные церемонии совершались только в тесном семейном кругу. Очаг никогда не помещался вне дома, ни даже у наружной двери, где посторонний мог его слишком легко видеть. Греки всегда помещали очаг за оградой, защищавшей огонь от соприкосновения и даже от взоров посторонних. Римляне скрывали его во внутренней части дома. Все эти боги, очаг, лары, маны назывались священными, личными богами. Все обряды этой религии должны были совершаться в глубокой тайне; если религиозная церемония была замечена посторонним, то от одного его взгляда она считалась нарушенной и оскверненной.
Для домашней религии не существовало ни единых правил, ни общего ритуала. Каждая семья сама устанавливала свой культ и правила совершения обрядов. Отец был единовластным жрецом. Римские понтифики или афинские архонты могли поинтересоваться, соблюдает ли отец семьи религиозные обряды, но не имели права вносить изменения в установленный отцом ритуал. Suo quisque ritu sacrificia faciat – каждый совершает жертвоприношение по своему обряду. У каждой семьи были свои религиозные обряды, принадлежавшие только ей, свои молитвы и гимны. Отец, единственный толкователь религии и единственный жрец семьи, имел право обучать религии, но только своего сына. Обряды, молитвы, гимны, составлявшие основную часть домашней религии, были родовым наследием, священной собственностью семьи, которой ни с кем нельзя было делиться; строго запрещалось посвящать в нее посторонних. Это относится и к Индии. «Гимны, которые передал мне отец, укрепляют меня против врагов», – говорит брахман.
Ознакомительная версия.
